Купленная. Доминация (СИ) - Владон Евгения

"Неужели так сложно это проверить? Просто поверить? Это самое простое, что ты вообще можешь сейчас сделать… Проверить…"

Да, ты прав. И дело тут далеко не в гордости, а в самых банальных страхах, при чем детских, способных привести к неизбежным ошибкам даже умудренных жизненным опытом мудрецов. И с меня действительно не убудет, если я просто хотя бы попробую. Да и что в этом такого смертельного? Приблизиться к тебе всего на несколько сантиметров, а потом еще на несколько… Протянуть немного дрожащую из-за сильной слабости руку к твоей груди, коснуться лоснящейся кожи… ощутить ее умопомрачительную поверхность — прохладную, одновременно мягкую и упругую, и даже шелковистую, особенно из-за частых, но не сильно длинных и не буйно густых волосков. Скользнуть не спеша зудящей ладошкой и немного осмелевшими пальцами чуть выше по лепному рельефу вначале к ключице, потом к мощной трапеции, а уже оттуда к далеко не слабенькой шее, которую я на вряд ли сумею обхватить даже двумя ладонями. И ты при этом так и не шелохнешься, как и не сделаешь ничего в ответ. Может лишь немного напряжешь мускулы и то непроизвольно, чисто в виде интуитивной реакции на мои прикосновения, пока будешь и дальше молча смотреть прямо мне в лицо.

Посчитаю ли я это за хороший знак или наоборот?.. Не знаю. Мне все равно страшно, до такой степени, что я уже не понимаю от чего дрожу на самом деле — от дичайшего желания наконец-то в тебя вжаться и спрятаться на твоей груди от себя самой или от требований моего тела дать ему то, что оно уже столько времени требовало с момента моего пробуждения?

Я подвигаюсь еще ближе, почти уже касаясь ногами твоих бедер, уже дурея от осязаемого жара твоей реальной плоти и чувствуя, как "ломаюсь" под давлением слишком пристального и почти невыносимого взгляда. Хотя на последнее мне почти плевать. Мне больше не холодно, и я действительно ощущаю ТЕБЯ. Обхватываю пальчиками твою точеную скулу с напряженной щекой, задевая прохладный рельеф ушной раковины и мочки. На какое-то время перестаю дышать, слушая бешеный стук собственного сердца и вглядываясь в расписанное контрастными пятнами и линиями темных сумерек твое лицо… И ты снова почти ничего не делаешь. Только смотришь и ждешь. Именно ждешь… Терпеливо, сдержанно… Одному только богу известно, сколько ты вкладывал в это сил и как долго ждал этого момента…

Я бы могла что-то сказать, но я банально не знала что. Мне все еще было страшно. Я все еще думала, что ты меня сейчас оттолкнешь… Не сдержишься, ткнешь в сердцах на выход, плюнешь мне в лицо убивавшей тебя все эти дни обидой, чтобы я катилась обратно к своему папику и ластилась перед ним озабоченной кошечкой. И я прекрасно знаю, что ты имел на это все права, особенно сегодня и сейчас. Поэтому и не могу теперь остановиться… Нельзя останавливаться на уже сделанном вперед полушаге. Я уже внутри этой ловушки, и я снова схожу с ума, как до этого в гостиной, когда ты делал все сам. Меня опять уносит этим сумасшедшим коловоротом нашего обоюдного безумия, когда я наконец-то соприкасаюсь своим воспаленным твоими стараниями телом к твоему, невольно вздрагивая и судорожно втягивая в легкие воздух перед своим очередным погружением на губительную глубину. Перед собственным поцелуем, перед собственной окончательной капитуляцией.

И это во истину ни с чем не сравнимо, даже с тем, что у нас уже было. Потому что это не падение. В этот раз это совершенно другое. Другие ощущение, другое безумие, другие я и ты.

Наши губы сливаются, как две части одной цельной мозаики или пазла, идеально — кожа к коже, изгиб к изгибу, дыханием в дыхание… И уже не важно, где небо, а где земля. Когда взлетаешь и паришь, сила притяжения больших космических тел тебе уже не страшна. Меня куда больше волнует, что я недостаточно тебя чувствую, что мне нужно еще плотнее к тебе прижаться, обнять и обвить, а лучше оплести собственной кожей и нервами, чтобы раствориться полностью в этих блаженных ощущениях — раствориться в тебе. И острое возбуждение при этом отнюдь не помеха. Оно скорее усиливает все мои желания во стократ. Делает меня более смелой и откровенной. Заставляет тебя поверить в мою искренность, в то, что я действительно этого хочу и совершенно не притворяюсь.

И так оно и происходит, вознаграждая меня самым ценным моментом — твоими ответными объятиями и жарким "да." мой поцелуй. Ты наконец-то это делаешь. Обхватываешь меня руками, вжимая в себя именно так, как я все это время хотела и ждала. При этом я и сама так и не сумела сдержаться под давлением собственных бесконтрольных порывов. Закинула одну ножку на твое бедро, чтобы тут же ею бесстыдно тебя обвить и заодно раскрыться изведшейся от нестерпимого вожделения киской перед собственным растлителем и его ничем неприкрытым мужским достоинством. Самый откровенное действие-приглашение, от которого даже у меня сносит крышу, особенно в тот момент, когда ты крепче прижимаешь меня к себе. Когда буквально впечатываешь всей моей промежностью в свой набирающий за считанные секунды эрегированный размер и упругость прохладный член с внушительной мошонкой. Меня пробивает моментально, насквозь, будто электрической дробью, обжигающей до самых кончиков пальцев рук и ног ненормальной похотью. Я тут же прогибаюсь, беспомощно пытаясь вжаться в тебя еще плотнее, тупея и дурея окончательно, как только твой язык врывается в мой задыхающийся ротик и начинает насиловать своими греховными атаками полноправного завоевателя. Естественно, меня начинает трясти, как и бить обжигающим рикошетом по моей и без того истерзанной киске. Я и не вижу все равно никаких препятствий или хоть какого-то намека на твое ответное отторжение. Более того, как раз чувствую, насколько сильно тебя пронимает схожей одержимостью, ставшей в какое-то мгновение одной на двоих.

Может от того и смелею до такой степени, что больше не вижу никаких причин ни чего-то бояться, ни ждать каких-то жестоких подвохов с твоей стороны. Я уже проникла тебе под кожу и уже слилась с твоими чувствами своими. И чем глубже в тебе растворяюсь, тем выше взлетаю и парю… вместе с тобой. Единым целым, в одной пульсирующей точке живого эпицентра нашей одной общей страсти… Запредельного вожделения… Сладкого сумасшествия…

Поэтому и делаю это первой, больше не в состоянии терпеть этой треклятой пытки. Трусь перевозбужденной вульвой о твой член и мошонку в каком-то обезумевшем и невероятно бесстыдном порыве озабоченной сучки. Естественно, едва не с хожу с ума окончательно и бесповоротно, потому что еще никогда и ни с кем такого в жизни еще не вытворяла. Но с тобой мои ощущения просто взрываются мощностью в сто килотонн, задевая взрывной волной, само собой, и тебя, сжигая дотла остатки наш прежних и давным-давно нами же забытых.

Еще пара развратных движений, и я без каких-либо усилий насаживаюсь на головку члена, вбирая ее вглубь изголодавшегося влагалища, как самая похотливая грешница всех времен и народов. Несколько несдержанных толчков тазом и уже вжимаюсь ягодицами до конвульсивной дрожи во всем теле в тяжелую мошонку, вобрав в себя весь пенис до самого его основания. И ты тоже не забываешь подливать масла в огонь. Крепче сжимаешь в своих руках, глубже проникаешь языком в мой рот, заставляя меня едва не вскрикивать и срываться едва не в истеричные действия помешавшейся психопатки, хотя этот приступ и длится совсем немного. До тех пор, пока ты не переворачиваешься на спину, и я не оказываюсь сверху над тобой в образе похотливой наездницы. Правда ненадолго. Ты все равно приподнимаешься в сидячее положение, усаживая меня ягодицами на матрац между своими разведенными бедрами и тем самым открывая для себя более глубокий угол проникновения.

Наверное, более интимной позы для нас двоих я и представить себе не могла, продолжая оставаться в твоих ласкающих объятиях и при этом имея возможность самой и двигаться, и наседать на трахающий меня член.

Хотя нет… в этот раз ты меня не трахал. В этот раз это было что-то другое. И не смотря на жадность твоих рук и поцелуев, это мало чем походило на то, что ты делал со мной в гостиной. Да, твои губы и язык оставляли свою греховную роспись на моей шее декольте и груди, пока твои ладони скользили по моей спине, ягодицам и бедрам, но это уже было близко к чему-то более нежному и чувственному… более глубокому и интимному, чем до этого… Казалось, ты даже как-то сумел добраться и до моего сердца, или это мне просто почудилось, когда я явственно ощутила немеющий след от твоих губ на его неравномерно сокращающейся мышце. А может я взаправду сошла с ума. Потому что уже не чувствовала больше ничего, кроме тебя. Кроме этого, парящего полета, окутывающего твоей близостью и твоим телом. Твоим вожделенным проникновением, от которого все плавится, стенает и немеет, превращая немощную сущность в эрогенное облако чистейшего блаженства.