Толкование Евангелия - Гладков

взыщется от рода сего кровь всех пророков, пролитая от создания мира, от крови Авеля до крови Захарии, убитого между жертвенником и храмом.

По вопросу о том, кто был Захария, упоминаемый здесь Иисусом, высказаны различные мнения. Некоторые толкователи полагают, что это — Захария, сын Иодаев, побитый камнями на дворе храма в царствование Иоаса (2 Пар. 24, 20—21), но это мнение едва ли правильно, потому что после Захарии, сына Иодаева, было убито много пророков, Христос же говорит о Захарии, сыне Варахиином, как о последнем из убитых пророков. Другие толкователи Евангелия думают, что Иисус Христос подразумевал одного из двенадцати меньших пророков, носившего тоже имя Захарии; но и это мнение неосновательно, потому что о мученической кончине этого пророка ничего неизвестно ни из Писания, ни из преданий. Еще менее основательно мнение о том, что это — Захария, сын Варуха, убитый среди храма, так как он был убит значительно позже смерти и Воскресения Христа и не только не был пророком, но даже не верил в Иисуса Христа. Более основательным следует признать мнение Оригена, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и других, считающих, что Иисус Христос говорил о Захарии, отце Иоанна Крестителя. Хотя в Евангелии не сказано, чей сын был Захария, отец Иоанна, но так как он пророчествовал о скором пришествии Мессии и, по преданию, был убит в храме, к тому же убит не предками тех евреев, которых теперь обличал Иисус, а современниками их, то следует признать это последнее мнение более правдоподобным.

Горе вам, законникам, присвоившим себе исключительное право понимать и по-своему толковать другим волю Божию, возвещенную через пророков! Сами вы не поняли ее и хотевшим понять воспрепятствовали своими ложными толкованиями.

Раздраженные такими обличениями, книжники и фарисеи решили во что бы то ни стало обвинить Иисуса в каком-либо нарушении закона или неправильном толковании его, и потому закидали Его вопросами, вынуждая ответы на них. Но цели своей они по-прежнему не достигли.

По всей вероятности, книжники и фарисеи стали

сильно приступать (Лк. 11, 53) к Иисусу с вопросами уже тогда, когда обед окончился и все вышли из дома.

Стараясь уловить что-нибудь из уст Его (Лк. 11, 54), они, конечно, должны были

приступать к Нему всенародно, так как подобная беседа в тесном кругу их единомышленников не могла бы привести к желанной ими цели.

Предостережение учеников от фарисейского лицемерия

Увидя Иисуса, окруженного книжниками и фарисеями, народ стал собираться к Нему; и вот, когда собрались тысячи людей и стали теснить друг друга, Христос начал говорить ученикам Своим: «Берегитесь фарисейского лицемерия! Знайте, что нет ничего сокровенного, нет ничего тайного, что не открылось бы рано или поздно; и если вы, говоря что-либо, будете, подобно фарисеям, рассчитывать на непонятливость слушающих вас, на их темноту, будете скрывать от них свои мысли или будете говорить тайно, чтобы другие не узнали, то знайте, что все сокровенно и таинственно сказанное вами будет раскрыто потом при свете истины. Да если вы сумеете скрыть свои помышления от людей, то от Бога как скроете их? К чему же тогда послужит лицемерие, которым фарисеи силятся прикрыть свою лживость? Не бойтесь говорить правду открыто, всенародно! Не ужасайтесь, если вас за это будут преследовать, мучить и даже убивать! Знайте, что преследующие правду могут убить только тело ваше, а душе повредить не могут. Бойтесь тех, которые будут соблазнять вас отречься от правды! Своею лестью, своим лицемерием они будут казаться вам друзьями вашими, расположенными к вам; они будут вкрадываться в душу с тем, чтобы погубить ее, и погубят ее, если вы послушаетесь их. Берегитесь же их! Бойтесь их!»

Речь Иисуса прервал некто из окружающей Его толпы:

Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?

В таком вопросе заключается решительный отказ Христа стать Судьею в споре двух братьев о наследстве. Но почему же Он отказался исполнить обращенную к Нему просьбу? Почему не захотел помочь обиженному? Почему не восставал против множества общественных зол, угнетавших народ? Ведь все страдания людей были так близки Его любвеобильному сердцу! Не мог же Он относиться к ним равнодушно?

Ответ на эти вопросы надо искать в самом учении Иисуса Христа.

Несомненно, что Христос сострадал всем несчастным, обиженным, униженным и угнетенным; Он страдал за род людской, находившийся под властью тьмы и погрязший в неправде; Он хотел сделать всех счастливыми здесь, на земле, а чрез то и блаженными в Царстве Небесном. Но для достижения этой цели Он избрал единственно верный, и притом прямой путь: надо было преобразовать сердце человека; надо было научить людей, что не себялюбие, не мстительность, не угнетение ближних делают человека счастливым, а самоотверженная любовь, воздание добром за зло и готовность добровольно пострадать для блага других; надо было внушить всем, что люди, возрожденные любовью к Богу и ближним, сами создадут себе иные условия общественной жизни, такие условия, при наличности которых невозможны будут ни рабство, ни деспотизм и никакие иные виды насилия. Создавая Царство Божие на земле, в противоположность господствовавшему тогда царству зла, власти тьмы, Христос не мог действовать силой против силы, злом против зла, и в этом — величие и божественность Его учения! Пересоздать силой общественный строй какого-либо народа, оставив самый народ по-прежнему звероподобным, — это еще не значит уничтожить насилие и неправду. К тому же Христос пришел не судить и карать грешников, а спасать их от рабства греху, сделать их свободными.

Вот почему Христос устранял Себя от всякого вмешательства в государственные и общественные дела; по этой же причине Он отказался и от участия в разделе между братьями наследства.

Предостережение от любостяжания

Просивший о понуждении брата к разделу был, очевидно, так занят этим делом, что не слушал Иисуса, предостерегавшего в то время Своих учеников от фарисейского лицемерия; все мысли его были сосредоточены на ожидании наследства, и он так увлекся мечтами о богатстве, что прервал Иисуса; свое дело о наследстве он считал выше, важнее всех поучений Галилейского Учителя.

Притча о богаче

Пользуясь этим случаем, Иисус обратился ко всем окружавшим Его с предостережением:

смотрите, берегитесь любостяжания, которым так заражен этот человек;

ибо жизнь человека, продолжительность ее

не зависит от изобилия его имения. А чтобы эта мысль была понятнее слушателям, Он рассказал притчу о богаче, который, по случаю хорошего урожая, собирался перестроить и значительно расширить свои житницы, собрать в них весь хлеб и все имущество свое, и в самодовольстве, сказать душе своей:

много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись (Лк. 12, 19). Богач этот так озабочен был сбором обильного урожая, что ни о чем больше не думал, и утешался тем, что жизнь его обеспечена теперь на многие годы и что он может предаваться беззаботному веселью.

Собирание в житницы урожая как благ, ниспосланных Богом, не вызывает никакого осуждения; собрать надо было, но и поделиться с бедными избытком урожая тоже необходимо было, и если бы этот богач поступил так, то не навлек бы на себя наказания. Но он думал, что Бог послал этот урожай исключительно ему, для продления его беспечной жизни; и как ошибся он! Мечтая прожить долгие годы в полном довольстве, он умер в ту же ночь.

Безумный... кому же достанется то, что ты заготовил? (Лк. 12, 20).

Кому достанется? Этот вопрос не давал и не дает покоя многим богачам. Еще Соломон, задумываясь над этим вопросом, сказал:

все — суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это — суета! (Еккл. 2, 17—19).

Сенека, в письме о внезапной смерти одного богатого знакомого, писал: «Как глупо строить планы в жизни! Мы не можем распоряжаться собою даже на завтра! Каково же безумие тех, которые тешат себя надеждами на отдаленное будущее: я куплю, я построю, я дам взаймы, я возьму обратно, я займу должность и затем буду наслаждаться довольством в годы старости и утомления!»

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.