Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Какого черта ты здесь делаешь!? — рассерженной кошкой зашипела она. Захотелось втянуть голову в плечи и спрятаться под стол…

— Аня, я…

— Нет, Аня — это я! — я и не подумала скрывать вспыхнувшее раздражение, отлично понимая, что пугаю его. — А ты тот засранец, которому было приказано оставаться в номере! А, ну, иди за мной!

Ухватив его за рукав, потащила за собой, решив все же не радовать публику кровавыми разборками. Долго искать уединенное местечко не пришлось, открыв Владом дверь, вошла следом.

— Ты будешь топить меня в унитазе? — нерешительно пошутил он, наблюдая, как я проверяю кабинки на предмет лишних ушей.

— Если ты сейчас же не заткнешься и внятно не объяснишь, какого хрена здесь делаешь — утоплю, — мрачно пообещала я, тренируя выдержку и удерживаясь от желания съездить по наглой роже. Надо быть стойкой, надо уметь терпеть. Два раза меньше чем за три дня, это перебор. Вот скотина, всю малину испоганил!

— Ань, я так не могу! — взмолился он.

— Чего ты не можешь? — зарычала я, наступая и для пущей убедительности, ткнула пальцем ему в солнечное сплетение. — Оставить меня в покое? Хоть раз послушаться и посидеть, где сказано? Дать мне спокойно развлечься? Снять мужика, в конце концов? Что из этого ты не можешь!?

— Я не могу одновременно заткнуться и отвечать на вопросы, — испуганно сморгнув, пояснил возмутитель моего спокойствия, осторожно отодвигаясь от грозного перста, — это технически невозможно. Понимаешь?

— Я понимаю только одно — ты хамишь, глядя в глаза. И если ты сейчас же не перестанешь…

— Так ударь меня, может, легче станет, — любезно предложил он.

— Стоп! — я подняла руки, понимая, еще пара фраз в таком духе и мы точно подеремся. — Давай на этом закончим, хорошо? Я не хочу с тобой ругаться. Возвращайся в номер.

— Я не могу, — опять завел он свою пластинку, — у меня нет ключа. Ань, я не хотел сюда идти…

— А кто виноват? Еще скажи, что тебя заставили, — устало скривилась я.

Сумочка, прижатая к боку, затряслась и загудела. Чертыхнувшись, я извлекла мобильный. Отец. Только его мне не хватало для полного счастья! Раздраженно потыкав кнопки, отключила видео звонок, приложив телефон к уху.

— Что?

— Наконец-то я до тебя дозвонился! — не опускаясь до приветствий, проворчал отец. — Влад с тобой? Зачем ты отключила видео?

— Потому что я в сортире, — ответила я чистую правду, указывая Владу на дверь и махая, что бы убирался. Парень закатил глаза и вышел.

— Аня? Ты где?

— В унитазе! Кончаю жизнь самоубийством, — буркнула я в трубку, глядя на закрывшуюся дверь, — генерал, какого черта?

— Юпитер, ты злишься, а значит, ты не прав, — я и без видео представила, как он довольно ухмыляется, раскачиваясь на стуле. Идиотская привычка!

— Ты когда-нибудь заработаешь сотрясение мозга, — мстительно предрекла я. — Или сам со стула грохнешься или я тебя, чем тяжелым приложу!

— Хулиганские действия с преднамеренным нанесением телесных повреждений средней тяжести караются тремя годами колонии строгого режима, — менторским тоном прогундосила трубка.

— Ты когда-нибудь соображаешь, что делаешь? В какое положение ты Влада поставил?

— А в какое? — донесся до меня заинтересовано наивный вопрос.

— В тяжелое! Я ему только что чуть лицо не разбила.

— За что? — искренно изумился генерал, заставив меня мысленно застонать.

— Перестань прикидываться глупее, чем ты есть! Я приказала Владу сидеть в номере, а ты что?

— А я что? — с готовностью переспросил генерал.

— Ты вынудил его нарушить мой приказ, — терпеливо разъяснила я, ловя себя на стойком ощущении, что надо мной попросту издеваются.

— Значит, он сделал правильный выбор, — как ни в чем не бывало, заявил отец, — тем более что мой приказ присматривать за тобой был первым! Так что не надо!

— Нет! Черта с два! — решительно заявила я.

— Что?

— Я передумала топиться! Я лучше утоплю тебя, когда вернусь, чтобы ты прекратил портить мне нервы! — я сладко зажмурилась, представляя, процесс утопления генерала в унитазе.

— Ой, Аня, мне идти пора. Я потом еще раз перезвоню, когда ты будешь, не так агрессивно настроена, — протараторил любящий папаша и поспешил отключиться. В нашем давнишнем споре — кто кому портит нервы — генерал неизменно проигрывал, поскольку я злопамятно перечисляла все его прегрешения.

— Засранец, — проворчала я, зашвырнув мобильник в сумочку.

А перед Владом нужно извиниться, он действительно не мог по-другому. Я подкрасила губы, полюбовалась на себя в зеркало и пошла спасать остаток вечера. И, бог с ним, пусть Влад остается, только попросить держаться подальше.

Об этом решении я очень скоро пожалела. Стоило возле меня нарисоваться хоть одному захудалому кавалеру, как поблизости возникала зверская рожа Влада, неизменно отпугивающая всех представителей мужского пола на три метра вокруг. Я бесилась, но парень, ни разу не дал повода себя упрекнуть. Он не подходил, не становился за плечом и ни слова не говорил потенциальным ухажерам, только смотрел и многозначительно улыбался. Я всего на мгновение уловила эту улыбку в зеркале над стойкой бара и мысленно поежилась — улыбнись, кто-нибудь мне с такой акульей лаской и бравая Анна Дмитриевна будет улепетывать в трех разных направлениях одновременно.

Слабая надежда, что он заинтересуется какой-нибудь из красавиц, в достатке бросающих на симпатичного мужчину зазывные взгляды, растаяла быстро и бесследно. Гаденыш ни на кого не смотрел, а желающих познакомиться отшивал легко и непринужденно. Когда только научился!

Я мрачно ухмыльнулась, глядя вслед очередному претенденту в кавалеры. Неужто ж у нас перевелись смелые мужчины? Оглянувшись, отыскала глазами одного очень смелого проходимца. Влад стоял у бара, в вальяжно ленивой позе, опираясь локтем о натертую до блеска стойку, потягивал сок из высокого бокала, вполне освоившись в новой роли хранителя моего драгоценного тела и по совместительству чести. Он так же, как и я провожал глазами очередного соискателя, и ухмылка на роже присутствовала. Только не мрачная, как у меня, а вполне довольная. У-у-у, шельма! Словно услышав обращенные к нему мысли, перевел взгляд на меня. Не удержавшись, грозно сдвинула брови и показала ему кулак. Влад мигом поскучнел, изобразив раскаяние, беспомощно развел руками, мол, не виноват я, не виноват!

Душа возмущенно восстала, затребовав страшной мести. Но как изобрести достойный способ, обойдясь при этом без проломанного черепа?

Музыканты, отвлекавшиеся на перерыв, вернулись и продолжили программу, объявив белый танец. Вот он, перст судьбы, довольно ухмыльнулась я. Теперь вы, господин Романов, поплатитесь за испорченный мне вечер! Влад не то, что не умел танцевать, но не очень любил. Он так боялся сбиться с ритма или наступить партнерше на ногу, что неизменно проделывал все это.