Приключения-1988 - Павел Нилин

«С Баракаевым может соприкасаться слишком много людей...» — подумал Денисов.

— Взяточники эти — как лишаи!

— Кроме того, у него свои проблемы: как раз в те дни его оставила жена. По-моему, он тогда только и думал о том, как ее вернуть. Да и сейчас тоже.

— Я говорю о подношениях. При чем тут семейные драмы?

— Видите ли, существовало липовое распоряжение. В одном экземпляре, понимаете? В нем указывалось: такое-то количество банок выделяется, будто бы для экспертизы, через заведующего конторой, этого Васю. Мой подзащитный ничего толком не знал...

Антон был готов детально обсудить степень его виновности:

— Распоряжение суд видел?

— Нет.

— А как же?

— Защита вообще еще не сказала последнего слова. Ждем конца судебного следствия.

— Нам направо, — подал голос Денисов. — Банки тяжелые были?

— С икрой? По полкило...

«Такая же точно была выдана со склада по паспорту адвоката вместе с кожаным черным пиджаком 56-го размера...» — Денисов явно строил версию не на песке.

— Теперь прямо? — спросил адвокат.

— Там будет левый поворот. Высадите нас, не доезжая аэропорта. Машину поставьте на стоянку. — Денисов поправил кобуру. — Войдете в здание, когда убедитесь, что мы на подходе.

— Договорились, — Баракаев сразу посуровел.

— Вы сказали, что одного из подозреваемых помните в лицо...

— Да, но они сами, очевидно, рассчитывают узнать меня. По фотографии в паспорте.

Денисов покачал головой.

«Тут что-то другое. Телеграмму дали из отделения во Внукове поздно ночью... Решим на месте...»

Обстановка аэропорта нисколько не напоминала сутолоку знакомого железнодорожного вокзала. Скорее смахивала на гостиничную: холл, стойки, широкая лестница.

За гардеробной стойкой швейцар читал растрепанную книгу, используя вместо закладки спичечный коробок. Ресторан был закрыт. Баракаев остановился в центре зала, прошел к окну, снова вышел на середину. Взгляды пассажиров, томившихся на пуфах, невольно обратились к нему.

Часы у лестницы показывали время: «10.03».

«Времени-то в обрез. — Денисов подумал об утренней заявительнице. — Может, она уже звонила, а нас нет...»

Денисов подошел к автомату, набрал номер дежурной части отдела.

— Это Денисов. Из Внукова. Как там у вас?

Дежурный — молоденький старший лейтенант, сменщик Антона, — не задержался с ответом.

— Хорошие новости!

— Переписка нашлась?

— Совсем другое. По поводу ориентировок о самочинных обысках... Читали?

За последние несколько часов Денисов слышал о них трижды.

«Как прорвало...»

Самочинный обыск считался довольно редким видом мошенничества. Денисов знал о них лишь в общих чертах.

Мошенники приезжали по заранее выбранным ими адресам, обычно в дома, где было чем поживиться, предъявляли поддельные постановления об обыске и получали доступ к содержимому хозяйских секретеров, шкафов, сумок. Находясь в квартирах, преступники создавали видимость официальности, обращались друг к другу на «вы» и только по званию, действовали раздумчиво и неторопливо — простукивали полы и стены, искали тайники, а потом изымали записные книжки, блокноты для «приобщения» к якобы возбужденным против хозяев квартир «уголовным делам», а заодно драгоценности, деньги, радиоаппаратуру, хрусталь, ценные вещи.

— Ориентировку я читал... — Денисов припомнил. — Один в короткой японской куртке «Новорекс»...

— ...С капюшоном, другой в плаще... Самочинный обыск в Орле. Еще в Строгине. Задержали! — объявил дежурный.

— Где?

— На Курском вокзале. Но это не все. Вещи с обысков оказались у нас на вокзале.

— О которых мы ориентировали?

— Да. Те, что перенесены из восемьсот девяносто шестой ячейки. Портфель, целлофановый пакет... Преступники держали их в автоматической камере хранения, вовремя не взяли. Вещи попали на склад.

— Странно, — заметил Денисов. — Как же они попали на склад, не отлежав положенного срока в ячейке...

Но звонил он по другому поводу:

— Разыщите дежурную по автоматической камере хранения. Она уже, наверное, ушла. Пусть обязательно позвонит.

— Будет сделано, — сказал старший лейтенант. — Вернетесь в отдел?

— Непременно.

Разговаривая, Денисов не терял из виду Баракаева. Адвокат расхаживал по холлу, нетерпеливо поглядывал на часы. Он привык к точности и теперь ждал такой же пунктуальности от преступников.

Наконец Баракаев не выдержал, решительно направился к лестнице. Антон, держась на расстоянии, двинулся следом.

«Пославший телеграмму, конечно же, предвидел, что адвокат скорее всего явится не один... — Денисов прошел вдоль вешалки. — Баракаева оповестил о паспорте не преступник, а кто-то из работников ресторана-два...»

Гардеробщик, сидя в кресле по другую сторону стойки, продолжал увлеченно читать.

«Вот этот вариант и стоит проверить».

— Здравствуйте, — он облокотился о стойку. — Инспектор Денисов из транспортной милиции. — Паспорт Баракаева у вас?

— Баракаева?

— Вы давали ему телеграмму?

— Ах, да! — Гардеробщик меньше всего рассчитывал на то, что за паспортом приедет милиция. — Конечно! Вот.

На полке, под стойкой, звякнула жестянка с чаевыми, появился паспорт.

— Как он попал к вам? — Денисов глянул под обложку. Баракаев на фотографии походил на чемпиона японской борьбы сумо: упитанный, самоуверенный.

— Нашли на полу в туалете, во время уборки.

— Когда?

— Вчера, после закрытия.

— А почему не сдали в милицию?

Гардеробщик засуетился:

— Посмотрел на фото: человек солидный. Может, перепил вечером, с кем не бывает? А надо лететь... И вот без паспорта...

«Давая телеграмму, он, конечно, рассчитывал на вознаграждение».

— В следующий раз поступайте как положено.

— Будем стараться.

Спускаясь по лестнице, Денисов снова раскрыл паспорт. На пиджаке, в котором был сфотографирован Баракаев, эффектно выделялись глубоко запавшие складки.

«Кожаный пиджак...»

Денисов даже замедлил шаг, обдумывая неожиданно пришедшее к нему объяснение цепи взаимосвязанных фактов:

«Ячейкой пользовались преступники, совершавшие самочинные обыски. Выходит, вещи с обысков. И банка черной икры, и кожаный пиджак...»

Баракаев искренне обрадовался паспорту:

— Подбросили, значит?

— Вчера. Перед закрытием ресторана.

— Без вас я бы ничего здесь не добился.

Обратный путь показался короче: машин и людей на улицах было меньше. Денисов всю дорогу интересовался судебным процессом, в котором участвовал Баракаев; в основном подсудимыми.

— ...Как пауки в банке! Сейчас на карту поставлена их свобода, деньги и — верите ли, — иногда адвокат бросал быстрый взгляд в зеркало заднего вида, корректировал направление машины, — они способны на все! Я боюсь каждый раз, когда судьям приходится предъявлять подсудимым письменные доказательства: распоряжения, расписки... Выхватит и отправит в рот! — Баракаев рассмеялся. — Потом доказывай! Правда, мы с моим подзащитным тоже готовим сюрприз! Кое-кто уже заранее дрожит!

Под Октябрьской площадью, в туннеле, дорожные рабочие укладывали асфальт. По обеим сторонам от «Жигулей» грохотала и содрогалась от напряжения наиновейшая дорожная техника. Катили огромные ярко-желтые грейдеры, пахнущие влажной смолой катки. Машины впереди еле ползли.

— Закон подлости. Когда спешишь, всегда так... — заметил Баракаев.

Наконец в конце туннеля показался все увеличивающийся белый квадрат — набегающая панорама новой Москвы, потом — висячий мост, затейливая ограда Парка культуры имени Горького, на другом берегу — надпись «Аэрофлот» над крышами.

На Садовом, недалеко от нового здания МВД, Денисов неожиданно спросил:

— Ваш кожаный пиджак, он пропал?

— Вы имеете в виду...

В зеркале заднего вида отразились посерьезневшие глаза Баракаева.

Денисов придвинулся ближе, на самый край сиденья.

— У вас ведь на квартире был самочинный обыск? Правда? Надо все рассказать как есть.

Не сбросив куртку, Денисов подошел к окну. Потеснил колонию кактусов на подоконнике, присел.

Здание строили в начале века с учетом непредвиденных особенностей нового транспорта. Арочный свод кабинета опирался на колонну, придавая помещению вид монастырской трапезной.

Два происшествия — пропажа писем и использование преступниками, совершившими самочинные обыски, той же самой ячейки для хранения украденных вещей — были фактами, не подлежащими сомнениям.

Не вставая с подоконника, Денисов придвинул ближе стоящий на столе аппарат, набрал номер оперативной группы на Курском вокзале.

— Денисов. Хочу кое-что уточнить в связи с самочинными обысками.

— Рад слышать. — Трубку снял  ночной  инспектор, ему, как и Денисову, тоже не удалось выбраться домой. — Как раз сейчас разбираемся.