Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мне довелось стать насельником Троице-Сергиевой Лавры, Сережа периодически навещал меня, живя в лаврской гостинице и с удовольствием трудясь на послушаниях. Во время последней встречи он почему-то попросил меня:
– Отче, я в духовной жизни, как видишь, не успеваю, и даже торможу… Есть у меня к тебе просьба: если со мной что-нибудь случится, пройди этот духовный путь и за меня также! Если ты это пообещаешь, мне будет легче на душе…
– Хорошо, Сережа, обещаю с Божией помощью это сделать! В каждой четке всегда будет молитва и о тебе. А что с тобой может случиться?
– Не знаю, отче, но мне как-то не по себе…
Мы с грустью попрощались при расставании. Этого милого и доброго человека мне очень не хватало впоследствии, особенно в Абхазии. А пока, в стыде за свои грехи, в покаянии за свои ошибки, в благоговении церковных служб я проходил первые азы смирения и послушания, чтобы приблизиться к будущей встрече со своим старцем.
Если мы начнем искать истоки зла вовне, мы только увеличим это зло. Такие поиски неизбежно приводят к тому, что оно входит в нас и начинает действовать через нас, найдя наш ум, душу и сердце удобными орудиями для совершения греха. Если же мы воздвигнем несокрушимую преграду всем попыткам зла утвердиться в нас, мы обретем ничем не ограниченную свободу в добре, ибо только добро свободно. Нерушимая преграда злу и греху – наше покаяние и решимость впредь не допускать согласия со злом, пребывая свободными от греха. Душа живет верою, и если открыть этой вере все сердце, то вера осветит все его глубины, которые жаждут света, ибо не выносят никакой тьмы.
СТАРЕЦ
Господи Боже мой, в Твой прекрасный мир я вторгался, как невежда, полагая его даже не своей собственностью, которую никогда бы не стал разрушать, а как обязательное приложение к своему существованию. И лишь постигнув, что весь мир в Тебе и из Тебя, Господи, стал бояться по невнимательности своим дыханием уронить даже каплю росы с древесного листа, благоговейно принимая в себя Твою неизъяснимую жизнь, как самый невероятный и непредставимый дар.
Сердце человеческое всегда стремится к покою, в то время как помыслы никогда не заканчиваются и являются прямой противоположностью покоя. Здесь на помощь человеку в борьбе с помыслами может прийти только Церковь с ее благодатными Таинствами и, словно чудотворящий и животворящий дар Небес, словно луч вечной жизни – милость Христова в облике христоподобного духовного отца.
Через полгода меня благословили быть пономарем, оставив за мной чтение кафизм, часов и шестопсалмия. Пономарить мне нравилось. Теперь я уже не стоял с девушками на клиросе, а прислуживал в алтаре, где можно было молиться. Расторопным пономарем, к сожалению, стать мне не удалось. Но я старался выполнять это послушание со всем вниманием и благоговением к престолу Божию, где совершалось Таинство священной литургии. Еще мне нравилось слушать беседы священников, а также рассказы и воспоминания старого пономаря и старушки-свечницы о церковной жизни прихода. Эта старушка полюбилась мне тихостью характера и светлым ясным лицом, на котором всегда светились затаенным теплом добрые глаза. Вскоре нам прислали второго диакона, грузного парня с красивым басом, но у него была какая-то своя жизнь и мы не сошлись.
В отношения между священниками и в церковные дела я старался не входить и не любопытствовать о внутриприходской жизни, что оставило добрую память об этом периоде моего обучения в Никольском храме. А вот с молодым диаконом, отцом Евгением, чуть постарше меня и его женой, я очень сдружился. Лучше и ближе чем они, у меня, среди верующих церковных людей, никого не было. Еще когда я стоял в уголке храма на службах, стараясь быть незаметным, он подходил ко мне с кадилом и добросовестно овевал меня облаками ладана, что приводило меня в смущение. В один из таких дней, в конце службы, он подошел ко мне и сразу спросил:
– Ты какие-нибудь книги православные имеешь?
В те времена, тем более в глухом Таджикистане, православных книг невозможно было отыскать днем с огнем.
– Есть немного, – ответил я. – Евангелие, «Отечник» и «Откровенные рассказы странника». Еще перепечатал сам «Приношение современному монашеству».
Он попросил подождать его после службы, чтобы вместе пойти в их дом, который они с женой купили совсем недавно. Они вдвоем вышли из церкви и мы пошли по улице, разговаривая словно старые знакомые. Домик их был чистый, беленький, весь в
