Венец Бога Справедливости - Елена Шихматова

— Где двое драконов, которые пришли сюда до нас?

— А ты смелый малый, — отозвался Бриг. — Ты что же, главным будешь?

— Да.

— Хм, — усмехнулся Бриг, — ну, пошли в дом, разбираться.

Бриг, не убирая усмешки с лица, развернулся и вошел в дом, Георг последовал за ним, к этому времени поднялся и Кайл, которому тоже не понравилось такое обращение, причем принц обидел его больше, чем эти невежественные тэнийцы. Оскорбил его, и при ком! И за ради чего!

"Зачем вы это сделали? Мало того, что подвергаете себя опасности…" — и все, далее Георг не захотел его слушать, властным повелением отстранив его слова. Они вошли в гостиную средних размеров, которая, однако, из-за жуткой захламленности представлялась взору неизмеримо тесной. Стражники без стеснения пинали ногами попадающиеся на пути вещи, ящики, одежду, белье. Единственное, что им, судя по всему, не мешало, так это едкий запах от грязных вещей, Георг на мгновение даже зажмурился — Новилин демонстративно зажал нос.

Миновав гостиную, драконы вслед за стражниками вошли в типичный для риданских домов коридор: каменный и наклонный. Ни один нормальный дракон, эльф, даже человек, не понимал: зачем это? Летом жарко, зимой — быстро нагревается и быстро теряет тепло, не говоря уже о наклоне, ведь не все же время надо спускаться, когда-то надо и подниматься.

День предстоял жаркий, как и предыдущий — здесь уже с утра была духота, стоило догадываться о дневной бане. А если добавить к этому едкий запах из гостиной, то задерживаться здесь надолго очень не хотелось. Само название "дом" и назначение комнат теряло свой первоначальный смысл. Кайлу стало дурно, Георг чувствовал себя не лучше, но оба они молчали.

Стражники остановились у первой двери по правую сторону, это был домашний кабинет ростовщика, где уже на чем попало сидели Дэвин и немолодая эльфийка в одном углу и Митиний с Маргаритой в другом. Глаза всех четверых радостно вспыхнули. Георг коротко кивнул Марго и Митинию, странная поза которого — он словно дремал на плечи у Маргариты — объяснялась голубоватой струйкой, застывшей на лице.

— Кто дал вам право нападать на моих друзей?! — с вызовом спросил Георг, стоящие в комнате тэнийцы нагло заухмылялись, один из них, начальник небольшого отряда стражников так же, с вызовом спросил.

— А кто ты такой, чтобы голос тут повышать, а?

— Он у них вроде как главный, — с язвинкой в голосе вставил Бриг.

— Ха!

Этого наглого рыка ростовщика Новилин стерпеть не смог, он уже сразу хотел расставить точки над и, указать этим нахалам их место, но сдерживался, не получив на то приказа.

— Да ты знаешь, с кем говоришь?!

Но Георг тут же осек его, взмахом руки заставив замолчать.

— О! — похвалил начальник стражей. — Слушается!

В душе Новилина всё трепетало, он был зол, и злость его распространялась не только в адрес тэнийев, но и принца, что выставил его посмешищем перед этими недоумками второй раз. Сам не зная как, дракон сдержался, чтобы не преобразиться и не спалить тэнийев, и заодно подпалить Георга.

— На каком основании вы их задержали? — натянуто холодным голосом спросил Георг.

— На каком?! — взвыл ростовщик, — и этот наглец еще спрашивает! Слушай, кто бы ты ни был, по сне, хоть король вашей Каримэны, но врываться сюда, в мой дом, забирать моих рабов, я никому не позволю! Слышишь: не позволю!

— Я ни за что не поверю в то, что эти два дракона вошли в ваш дом без разрешения, что касается Виктории и Дэвина, то они больше не ваши рабы, на это согласие мне дал ваш король.

— И чем ты это докажешь?

— Верительной грамотой с подписью и печатью короля.

И Георг демонстративно достал из-за пазухи свернутую в трубочку грамоту, медленно развернул её и поднес чуть ли не к самому носу стражника.

— Надеюсь, читать вы умеете?

— Умею! — отрезал ростовщик, но тон его разом изменился, едва вник в содержание. — А…, - протянул он и на всякий случай прочел текст еще раз. Там, действительно, содержались сведения об освобождении его рабов, его рабов, не чьих-нибудь! Но почему король принял такое решение? У него и так всего два раба, отнимать всё имущество сразу! Скорее про себя, чем намеренно адресуя слова, он оторопело произнес. — Да, она и родилась-то здесь, правда уходила в поисках лучшей жизни, но вернулась… — резко развернувшись к Виктории, а ростовщик стоял к ней спиной, он почти затравленно воскликнул. — Ты же сама у меня помощи просила!

— Дали ли мне её? — тихо, с обидой в голосе спросила Виктория.

— Да как ты смеешь!

— Боюсь, теперь такой тон в адрес Виктории с вашей стороны не уместен, — подлив масла в огонь, напомнил Георг. — Она больше не рабыня. Помните? — и Георг второй раз поднес к лицу ростовщика. На этот раз еще ближе, верительную грамоту короля.

— Да видел уже! — рыкнул в ответ ростовщик, доведенный почти до белого каления, но это было только начало: предстояло ответить за слова в адрес принца Каримэны, последний так просто забывать этого не хотел.

— Госпожа Виктория и её сын могут простить вам все оскорбления и унижения, которым натерпелись от вас за годы… службы, но, думаю, они скорее, последуют моему пути, а я прощать вас не намерен.

— Чего ты хочешь? Я… могу извиниться.

— Извиняться будешь перед королем вашей страны, думаю, он не очень тому обрадуется, но наказание, подходящее наказание, обязательно найдет.

Наглое самодовольство на лице ростовщика сменилось на растерянный и почти несчастный вид, достойный сострадания. Стражники тоже изрядно занервничали, они уже были не рады, что их втянули в эту аферу, удовольствие унизить драконов напрочь смыл вид верительной грамоты с печатью и подписью короля.

— Может, договоримся? — неуверенно предложил ростовщик, на что Георг только рассмеялся.

— Не думаю, что ты можешь дать мне что-то такое, чего у меня нет! Но вот для госпожи Виктории и её сына, пожалуй, да, — улыбка исчезла с лица Георга так же быстро, как и появилась. Он спокойно, с легким вызовом в голосе, продолжал. — Ты обещаешь, что не будешь преследовать их, мстить, строить козни, словом, забудь о них. Что до меня, то я готов простить тебе твои наглые выходки при одном условии.

Побелевший как снег ростовщик с ужасом предполагал: что может потребовать от него юный дракон, нелицеприятные картинки с удивительной быстротой замелькали в голове: его заставляют бегать от волн огня, льда, потом попеременно, после его выгоняют из страны, или, нет, оставят, но рабом, отнимут дело…

— Даю тебе два часа на то, чтобы убраться в доме, основательно — найду где пылинку — пеняй на себя — век будешь доживать на уборочных работах.