Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок - Юлий Буркин

Тут какой-то кусок у меня вылетел из головы… Собственно, вот строчка, из-за которой я вспомнил это произведение. Она актуальна:

— … Устал я греться у чужого огня…

А следующая уже не актуальна:

— … Ну где же сердце, что полюбит меня…

Ляля подозрительно покосилась на меня. Да, она же знает мой русский язык… И слова окончательно перепутались. «На автомате» я еще пропел:

- … Да, я — шут, я — циркач, так что же?Пусть меня так зовут вельможи.Все они от меня далеки, далеки…

И все. Следующая строчка стерлась напрочь. Как отрезало. Потому, невольно выдержав эффектную паузу, пришлось сымпровизировать и закончить так:

— Дураки, мудаки, говнюки!

Я остановился. Бедный Кальман.

— А это о чем? — вновь поинтересовался Хомук.

Ляля, осуждающе глянув на меня, опередила мое объяснение.

«Я одинокий. Я выступаю с номерами в балагане, богатые люди не уважают меня. Они — глупые и плохие».

— Справедливая песня, — кивнул Хомук.

И цыгане захлопали. Ведь на ярмарках все они ходили по канатам, жонглировали, показывали фокусы и дрессированных животных. И нельзя сказать, что они были так уж счастливы своим положением.

Что ж. Мой подорванный было авторитет восстановлен. А моя совесть чиста. Я предупредил их, а они сделали свой выбор.

Ближайшая к нам планета называлась просто, но со вкусом: Рай. И это наполнило меня самыми недобрыми предчувствиями. Наша шлюпка приземлилась в удаленном от конторы уголке космодрома. Если нас и засекли, то смылись мы раньше, чем к шлюпке кто-либо приблизился. Возможно, нашу посудину в наше отсутствие арестуют, но тогда и будем действовать по ситуации. В конце концов в таком рискованном предприятии, как наше, все до мелочей предугадать невозможно.

Пока мы летели к Раю, Гойка учил меня, как следует вести себя на планете, слегка удивляясь моей неосведомленности. Главной проблемой, с которой мы могли столкнуться, было отсутствие у нас обоих кода социальной значимости. Но если мы сразу двинем в портовый кабак, заверил меня Гойка, обойти это обстоятельство будет нетрудно. Главное, чтобы при нас были тугрики. Хозяева подобных заведений редко бывают чересчур щепетильны.

Когда шлюпка приземлилась, я испытал забытое уже ощущение: словно огонь пробежал по моему телу. Значит, я могу летать тут с помощью антигравитационных генераторов. Но делать это снова нельзя. Провожаемые подозрительными взглядами служителей космодрома, мы, воспользовавшись самодвижущимися дорожками, довольно резво добрались до ворот и соскочили с «бегушки». Погода была прекрасной, теплый ветерок обдувал наши лица. Если такая погода держится тут всегда, происхождение названия планеты легко понять.

За воротами меня вновь окатило огнем: зона действия антигравитационных генераторов закончилась.

Гойка моментально определил, какое из зданий является кабаком, и мы направились туда.

Впервые за все время пребывания в двадцать пятом веке я увидел негра. Толстого и похожего на Луи Армстронга. Одет он был в коричневую ливрею с золотыми отворотами. Это был швейцар. Стоило нам приблизиться к дверям, как над ними с препротивнейшим звуком замигало табло. Негр шагнул нам навстречу, и белки его глаз угрожающе сверкнули.

— Спокойно, — выставив вперед ладонь, остановил его Гойка. — Мы — свои. Он сунул в карман руку и всучил швейцару одну из тех кредиток, которыми я его заранее снабдил. — Это тебе на чай. Для начала.

Негр хмыкнул, положил карточку во внутренний карман ливреи и, коснувшись петлицы, произнес:

— Босс, тут двое джипси. Без кодов.

Он помолчал, по-видимому получая наставления.

Затем выдал:

— Но они дали мне пятьдесят хрустящих.

(Я точно видел, что Гойка дал ему сотню.)

Негр опять немного помолчал, выслушивая шефа, затем еще раз коснулся петлицы и, растянув в улыбке обезьяньи губы, указал нам на дверь:

— Добро пожаловать в «Преисподнюю».

Только тут я обратил внимание на вывеску. Заведение называлось именно так. Ад в раю. Предчувствия мои стали еще более тягостными.

Однако, войдя в ресторан, ничего особенно адского, кроме натурального пламени выполненных в форме факелов газовых горелок на стенах, я не заметил. Да еще нарочитая мрачность красно-черной униформы официантов, которые все поголовно были неграми. Один из них, слегка пританцовывая под льющуюся отовсюду ритмичную музыку, провел нас через несколько комнат к свободному столику, парящему над полом.

Итак, наша задача — сидеть и наблюдать за посетителями. Выяснить, кто из них штурман современного гиперпространственного корабля и любым способом доставить его на наш звездолет. Купить, запугать, споить или просто связать по рукам и ногам… Решим по ходу.

В кабаке, состоящем, словно улей, из множества небольших сообщающихся друг с другом зальчиков, было людно и шумно. Большинство присутствующих составляли мужчины, выглядевшие заправскими головорезами и прожженными космическими волками. Женщин было мало, но все они были полуодеты, а их вид и поведение также не оставляли сомнений в роде их деятельности. (Прежде всего поведение. Если бы я судил только по одежде, то, боюсь, всех представительниц женского пола двадцать пятого века, кроме цыганок, принимал бы за проституток…) Поголовно все посетители были пьяны и болтали, стараясь переорать музыку и друг друга.

Ловко орудуя дистанционными пультами, официанты отправляли плавающие под потолком подносы со снедью в нужные места. Но некоторых посетителей такая манера не устраивала, и к их столикам напитки и яства официанты приносили сами.

Наши цыганские одеяния вызвали всеобщее оживление и приковали множество глаз. Просмотрев меню, Гойка сделал заказ, и официант исчез. Тут же от соседнего столика отделилось плавающее сиденье и, неся на себе грузную фигуру, пристыковалось к нашему. Перед нами возник здоровенный верзила со светлыми, словно выгоревшими на солнце волосами, заплетенными в косу. Коса в свою очередь, словно толстый ошейник, была обмотана вокруг его шеи. Верзила наклонился к нам, обвел нас пьяными красными глазами и сообщил, вперившись взглядом в Гойку:

— Джипси.

— О, да, — подтвердил Гойка.

— А где табор?! — с нажимом произнес наш непрошеный сотрапезник и вдруг заржал так, словно чрезвычайно удачно пошутил. Просмеявшись, он все так же безапелляционно сообщил Гойке:

— Цыгане умеют петь. Цыганские песни. — И вновь разразился хохотом. «Хорошо смеется тот, кто смеется, как лошадь…»

Я видел, как Гойка потянулся к кушаку, под которым был спрятан плазменный кинжал. При этом он демонстративно не смотрел на своего собеседника, а повернул застывшее лицо ко мне. Нужно было срочно вмешаться и разрядить обстановку. Я торопливо заговорил:

— Все нормально. Нас никто не пытается оскорбить. Человек просто пьян, понимаешь? Просто пьян.

Несмотря на то, что говорил я на диалекте русских джипси, верзила понял меня и взревел:

— Кто пьян?! Я пьян?! — Он угрожающе выпрямился… И тут же сник: — Да. Пьян. И что?

Гойка убрал руку от кушака.

— Нет, ничего, — проговорил я примирительно. — Через полчасика мы будем такими же.

— Хо! — слегка взбодрился верзила. — Шутка. — И, словно пытаясь удостовериться, спросил: — Шутка?

— Да, — подтвердил я.

— Хо-хо! — развел руками мой собеседник. — Никогда не слышал, чтобы джипси шутили. Впрочем, я вообще еще никогда с ними не разговаривал. Джипси не ходят в наши кабаки. Как это вас занесло сюда?

Два подноса с едой и пивом проплыли над головами и аккуратно приземлились перед нами.

— Эй! — заорал верзила в сторону. — Фредди! Принеси-ка пива и мне. И ножками, ножками! — Он повернулся к нам: — Не люблю я эти штуковины, — сообщил он, щелкнув пальцем по моему подносу. — За мои кровные тугрики пусть меня обслуживают как следует!

Пять минут спустя мы уже пили втроем. Выяснилось, что верзилу зовут Бенедикт, и он — не звездолетчик, а портовый заправщик. А сегодня у него выходной. Мы в свою очередь назвали ему свои имена и изложили легенду, из которой следовало, что мы ищем опытного штурмана, который обучил бы нашего человека гиперпространственным прыжкам. Это было почти правдой.

— Украли звездолет? — простодушно поинтересовался Бенедикт.

— Купили, — возразил я, прекрасно понимая, что он не поверит. И правильно сделает.

— Хо, — покачал он головой. — Опять шутишь. Никогда еще не слышал, чтобы джипси покупали корабли.

— А что ты вообще о нас слышал, а? — агрессивно спросил Гойка. — В кабаки мы не ходим, шутить не умеем, корабли не покупаем… Какого дьявола вы держите нас за дикарей? Если бы все наши корабли были ворованными, жандармы от нас не отставали бы. Да мы бы все уже давно сидели по тюрьмам.