Кавказ - Александр Дюма

Сегодня вечером мы повторили опыт — море проявило свою обычную любезность и дало нам бесплатный спектакль при свете бенгальского огня. В это время, довольно фантастическое, я записал кое-что, а Муане набросал несколько рисунков. Но, чтобы попасть в этот рай Брамы, надо было переправиться через мост Магомета, то есть через Кавказ. Мы перерезали территорию Шамиля и дважды имели случай обменяться ружейными выстрелами со знаменитым предводителем мюридов. С нашей стороны убиты три татарина и один казак, а с его стороны — 15 черкесов, с которых только сняли оружие и побросали трупы в яму. Муане воспользовался случаем и сделал на них бесплатно несколько анатомических исследований — скажите его жене, что муж ее умеет быть экономным.

Странная машина — человеческий мозг! Знаете ли, чем занимался мой ум за это время? Невольным воспоминанием и невольным переводом на французский язык подобия оды Лермонтова, с которой меня познакомили в Петербурге и о которой я даже совершенно забыл. Ода называется «Дары Терека» и так как имеет чисто местный характер, то я присылаю ее вам.

Вот она! (далее следует перевод «Даров Терека» на французский язык).

Стихи! Вы уж, конечно, не ждали, не правда ли, получить от меня стихи из Персии? Что ж, дражайший Мери, вы всегда были посвящены в мои поэтические грезы. В 1827 году — о, наша несчастная юность, где ты? — в 1827 я декламировал вам стихи «Кристины» на площади Лувра, в 1836 я вам декламировал стихи «Калигулы» — это было на Орлеанской, в 1858 году я вам декламировал стихи «Ореста» на Амстердамской улице — в будущем году я вам пришлю их из Африки, из Иерусалима или из Хартума, потому что порок путешествий, дорогой Мери, заключается в непреодолимой потребности путешествовать.

Правда, здесь я путешествую по-княжески. Русское гостеприимство великолепно, подобно золотым рудникам Урала. Мой эскорт составляли почти 500 человек под предводительством трех татарских князей.

Дорогой Мери, поезжайте со мною в будущем году. Ваше истинное отечество — Восток. Индия дала расцвет вашего лучшего романа, Египет дал созреть вашим лучшим стихотворениям. В голове вашей или, вернее, в сердце вашем 5 или 6 романов и 8 или 10 тысяч подобных стихотворений, ожидавших вырваться на волю, — откройте же клетку этих прелестных птиц, и я, мой друг, не замедлю крикнуть им «Дети любимого мною отца, летите и будьте счастливы!»

До свидания, милый друг, вспоминайте иногда о том, кто часто вспоминает вас.

А. Дюма

25 ноября 1858

при 25 градусах жары».

Следующий пункт путешествия Дюма — Нуха, с 1968 года именуемая городом Шеки. До 1819 года Нуха была столицей Шекинского ханства, по сей день здесь сохранились караван-сараи, мечети и т. д. Их видел Дюма, но самая интересная его встреча в Нухе была не с памятниками старины…

Что это за вундеркинд, которым там восторгался Дюма? Как сложилась его жизнь?

Впервые его имя я услышал, будучи студентом. Чуть ли не на каждом занятии упоминался Иван Рамазович Тарханов (1846–1908) — выдающийся русский физиолог.

Он и был тот самый мальчик…

И. Р. Тарханов[289] родился в Тбилиси. Он носил старинную грузинскую фамилию. Иван Рамазович — потомок знаменитого военного и государственного деятеля Грузии Георгия Саакадзе (1580–1629). У Саакадзе было три сына. Лишь от третьего сына остались потомки. Единственный сын старого служаки Рамаза Тархан-Моурави, Иван, с раннего детства проявлял удивительные способности.

В 1863 году молодой человек был зачислен на физико-математический факультет Петербургского университета, через год его исключили за невнесение платы за слушанье лекций. С 1 сентября 1864 года Тарханов слушатель Петербургской медико-хирургической академии. Труды И. М. Сеченова стали настольной книгой студента-медика. Тарханов окончил академию, в 1871 году защитил диссертацию на степень доктора медицины и уже до конца своих дней занимался физиологией. Это был прогрессивный ученый, человек благородный и добрый, известный популяризатор науки.

Его перу принадлежат статьи «Внушение», «Гипнотизм и чтение мыслей» и «Телепатия и беспроволочный телеграф», напечатанные в 1905 году в журнале «Знание и жизнь»; они вызывают интерес и сегодня.

И. Р. Тарханов был дружен со многими писателями и художниками, в частности, с И. Е. Репиным, дважды портретировавшего выдающегося ученого.

В 1905 году умерла его жена, врач-невропатолог М. М. Манасеина. И. Р. Тарханов женился на художнице Елене Павловне Антокольской (1868–1932) — племяннице скульптора Марка Антокольского.

Академик Тарханов похоронен в Александро-Невской лавре. Проект памятника на его могиле принадлежит Е. П. Антокольской.

Внучка И. Р. Тарханова Бронислава Вилимовская — известный польский график и живописец. Она живет в Варшаве. В дни Варшавского восстания была тяжело ранена, потеряла правую руку, уже после войны научилась писать левой. В 1984 году приезжала в Москву на свою персональную выставку…

Об Иване Тарханове можно говорить много, но это далеко бы увело нас от темы очерка. Остается лишь подивиться и порадоваться необыкновенной проницательности Дюма, предсказавшего большое будущее маленькому Ивану.

Нуха — это уже скоро Тбилиси. И тут мое сердце бьется сильнее, чем обычно: я думаю о Грузии. Как в любимой женщине, мне все в ней нравится. Восхищаюсь рыцарством грузин, их мушкетерством. Здесь всегда окружат заботой, здесь всегда развеят печаль …

В общем, о Грузии — о своей сердечной привязанности к ней — я могу рассуждать много…

За годы Советской власти в Грузии все переменилось, все, кроме национальной психологии самих грузин, их искусства, их любви к жизни, их верности слову и дружбе — словом, не изменилось все то, что так восхищало Дюма. Для Дюма, воспринимавшего жизнь как бесконечный и ликующий праздник человеческой солидарности, современная Грузия стала бы еще большим олицетворением жизнеутверждающего подхода к бытию…

Итак, Дюма поехал в Тифлис. Жаль, что он не посетил Телави, один из центров Алазанской долины.

По дороге в Тифлис (так именовался Тбилиси до 1936 года) находится Цинандали — об этом селении писатель вспоминает в «Кавказе». Сюда часто совершали набеги горцы. Сейчас же горы не разъединяют, а соединяют Дагестан и Грузию.

Цинандали принадлежало семье Чавчавадзе. Глава семейства Александр Чавчавадзе — поэт и общественный деятель. У него было три дочери — Нина, Екатерина, Софья и сын Давид. Они упоминаются в «Кавказе».

Биографии Нины и Екатерины Чавчавадзе известны: едва ли не каждый читатель знает, что Нина была женой А. С. Грибоедова. Ее сестра Екатерина (1816–1882) воспета Николозом Бараташвили — она стала женой последнего владетеля Мингрелии Давида Дадиани. Ее сын Николай Дадиани, в 1867 году отказавшийся от своих прав владетеля Мингрелии, женился на дочери министра двора графа Адлерберга и переехал в Петербург. Брат его Андрей — один из родоначальников грузинской шахматной школы. Судьба Саломе — сестры Николая и Андрея — тоже была весьма необычной.

После 1867 года Е. А. Дадиани переселилась в Париж. Там ее дочь Саломе выходит замуж за Шарля-Луи-Наполеона — Ашиля Мюрата (1847–1895) — внука наполеоновского маршала. Супруги переехали в Зугдиди и привезли с собою много личных вещей Наполеона и Мюрата, они поныне хранятся в Зугдидском краеведческом музее.

Менее известна жизнь Софьи Чавчавадзе.

На страницах «Кавказа» читатель неоднократно сталкивался с баронами Николаи. Это два брата — Александр (родился в 1821 году) и Леонтий (1820–1891). Оба генералы, оба участники горской войны.

Александр Павлович Николаи (женатый на Софье Чавчавадзе) в середине 1850-х годов был попечителем Кавказского учебного округа, потом стал сенатором, министром народного просвещения. Свою карьеру начал в Одессе при М. С. Воронцове (дед братьев Николаи — писатель Андрей Львович Николаи, воспитатель будущего императора Павла I, был дружен с С. Р. Воронцовым), с 1848 года был начальником походной канцелярии кавказского наместника. Мы его уже встречали, когда шла речь об обмене пленных княгинь на Джемал-Эддина.

Сложна была жизнь его брата. Он служил на Кавказе, был командиром Кабардинского полка, генерал-лейтенантом. Но потом вдруг ушел из армии, переселился во Францию, стал католическим монахом и умер в картезианском монастыре, что в Гренобле. Как сообщает «Словарь кавказских деятелей» (Тифлис, 1890 г., с. 58), братья Николаи были внуками знаменитой писательницы Жермены де Сталь и правнуками министра финансов Людовика XVI швейцарца Жана Никкера (1733–1804).

Таким образом, семейство Чавчавадзе имело отношение к Франции.

Естественно, что писателя горячо заинтересовала история похищения грузинских княгинь, наделавшая много шума в Европе. Для Дюма была важна не только событийная сторона, но и ее психологический аспект. Как писателя его прежде всего интересовало все то, что будоражило человеческие сердца. Героическое поведение несчастных пленниц Шамиля, история их освобождения, это ли не готовая повесть?