Дерзаю - Шарон Ли

— Стоять! — крикнула Антора, и ее голос был полон силы. — Не шевелиться!

Вал Кон продолжил движение, выстрелив прямо в лицо агенту. Мерлин с ворчанием вонзил когти глубже в руку командира.

Все остальные вокруг них замерли неподвижно: тер-Фендил с перевернутым пистолетом, Хранитель, поднявший клинок так, словно собираясь его обезглавить, Нелирикк, держащий на прицеле командира…

Командир бился: боль оказалась сильнее приказа не шевелиться. Если не считать ворчания Мерлина, в коридоре воцарилась тишина. Звук упавшего на пол тела дэа-Гаусса был невероятно громким — как и вой сирен и топот бегущих.

Хранитель встряхнулся, опустил клинок и поклонился Анторе.

— Как скажете.

Убийцы не стало: он был уничтожен по его приказу. Уже второй раз в жизни он уничтожил корабль. Пат Рин нажал кнопку, открыв комм-канал между собой и теми, кто поклялся ему служить.

— Хорошая работа, полковник, — спокойно сказал он.

— Спасибо, сэр, — официально отозвался Энди Мак.

— Первоклассная стрельба, — вступила в разговор Дости, чуть опередив слова Бхупендры:

— Это покажет врагу, что нас надо бояться.

— Что, — заявил Чивер Мак-Фарланд, — нельзя назвать безусловным плюсом. — Он помолчал. — На поддержку каких из этих кораблей мы можем рассчитывать, босс? Как насчет танка?

Он имеет в виду «Исполнение долга», и этот вопрос волнует и его собственное сердце и душу. То, что кораблем командует Присцилла Мендоса, первый помощник и давняя возлюбленная Шана, было… тревожно. И в то же время…

Пат Рин наклонился к комму.

— Я попытаюсь это выяснить, мистер Мак-Фарланд. А тем временем окажите мне любезность поговорить от моего имени с Верховным судьей.

— Прямо щас, — ответил Чивер Мак-Фарланд так жизнерадостно, словно ежедневно вел беседы со столь высокопоставленными личностями, и отключил свой комм.

Пат Рин последовал его примеру и секунду сидел неподвижно, сложив перед собой руки и собираясь с духом… Хотя чего ему бояться? Он давно знает Присциллу Мендоса как добрую и великодушную леди. У него нет оснований ее бояться. На самом деле он может быть уверен, что она скажет ему правду — наконец.

Правду.

Он снова протянул руку к пульту и, осторожно прикасаясь к клавишам, включил самый секретный канал Корвала…

— Добрый день, родич!

Жизнерадостный голос Шана ворвался в кабину, такой ясный, словно его кузен сидел в кресле второго пилота. Пат Рин закрыл глаза, вцепившись пальцами в край пульта.

— Добрый день, — отозвался он дрожащим голосом, понимая, что Шан услышит в его ответе слезы, и нисколько этим не смущаясь. — Как поживает клан?

— Так уж случилось, что мы процветаем — тем паче теперь, когда к нам вернулся тот, кого долго не было на связи. Тебе надо будет рассказать мне о своих каникулах… позже. А пока знай, что «Долг» стоит у тебя за спиной, когда ты выступаешь от имени Клана Корвал. О, и отметься у Дживза, ладно?

— У Дживза? — Пат Рин кашлянул. — Да, конечно. Шан…

— Тише, — прервал его кузен, но не грубо. — Мы не можем быть уверены в том, что канал не прослушивается.

— Конечно. — Он осторожно перевел дыхание. — До скорой встречи, кузен.

— До скорой встречи, Пат Рин. Не сходи с курса.

Индикатор связи погас.

— Как у тебя дела, брат? — осведомился Хранитель, стоявший на страже над командиром, который лежал без сознания с поспешно перевязанной рубашкой истерзанной рукой.

Вал Кон быстро освобождал агента тер-Фендила от инструментов его профессии: ножей, пуль с одурманивающими газами, гарроты, капсул, наполненных ядами, хитроумных взрывных устройств размером с пуговицу, бумажника, богатого разрушительными возможностями, сапог, интересного крошечного клинка в носке, различных пистолетов самого разного калибра…

Они спрятались в кабинете командира: такое решение в лучшем случае было сомнительным. В числе преимуществ их положения входила дверь, не поддававшаяся усилиям разыскивающих, и доступ к файлам, компьютерам и коммам командира. Однако отсутствие пути для легкого бегства было… досадным.

Вал Кон извлек из швов жилета агента тер-Фендила целый набор шпилек и проволок.

— Боюсь, что у нас некий беспорядок, — ответил он Хранителю. — Мы в тылу врага и обременены пленными и ранеными…

Он посмотрел через плечо туда, где Антора вела наблюдение за двумя ранеными: старым мужчиной и древним серым котом, — и снова вернулся к своему занятию.

— В целом было бы лучше, если бы мы просто растворились в ночи…

Словно подчеркивая шутливый характер его пожелания, динамик у потолка сообщил:

— Предупреждение о вторжении посторонних лиц. Несколько посторонних лиц отмечено на седьмом уровне…

— Хватит.

Вал Кон оттолкнул агента к стене в зону бдительного клинка Хранителя и протиснулся мимо Нелирикка, который радостно распаковывал их собственный запас взрывчатых веществ.

Сев за стол командира, он потянулся к комму.

Коды доступа часто менялись, о чем сообщал Контур, который устанавливали каждому агенту. Вал Кон хмуро посмотрел на комм, пытаясь восстановить едва замеченную закономерность, и внезапно и мягко в пространстве у него за глазами, там, где раньше находился дисплей Контура, возник код доступа.

Что-то пошло совсем не так.

У Рен Зела было ощущение, будто он разделился на две независимые, но равные части.

Одна часть видела за пультом на мостике «Исполнения долга», занимаясь деталями управления кораблем, прослушивая различные каналы, где говорилось о беспорядках и ужасе, воцарившихся на ближайших станциях, и самым тщательным образом следя за защитой.

Вторая половина опустилась на колени на холодном металлическом полу рядом с Анторой. Одна ее рука лежала на груди старого и больного мужчины, вторая — на тяжело вздымающемся боку отважного серого кота.

— Что случилось? — спросил он и услышал ее вздох.

— Господину дэа-Гауссу необходим автоврач, и срочно. Мерлин… в него попала пуля. Я не могу… определенно… сказать, насколько серьезно он ранен. Если бы я могла забрать их обоих домой… Я пыталась вызвать Дерево, но ответа нет. Мы заперты здесь.

— Правда? — Он обвел взглядом холодное металлическое помещение, видя золотые линии, которые проходили по ней — яркие и прямые. — Возможно, и нет.

Подняв пальцы над пультом комма, Вал Кон рассматривал код доступа, возникший перед его внутренним взором.

— Брат!

Голос Анторы звучал резко и встревоженно.

Он стремительно обернулся: у него сжалось сердце от страха перед известием о смерти старика… Но нет. Его сестра стояла, выпрямившись во весь рост, и лицо у нее было оживленным и даже радостным.