Миры Пола Андерсона. Том 18 - Пол Андерсон

Хуньяди поморщился:

— Охотиться на людей, как на животных… Не люблю я этого.

— Я тоже, — произнес Чанг и снова стал официально-жестким. — Но у нас есть приказ.

— Да, сэр.

— Перечитайте историю, гражданин Хуньяди. Перечитайте историю. Ни одна империя, допустившая мятеж, после его исхода никогда не держалась долго. И мы — стена между человечеством и Мерсейей…

Послышался вопль.

И внезапно война перестала быть какими-то отвлеченными проблемами снабжения тыла и планирования ресурсов, поиска и обнаружения целей, или теорией военных игр. Она ворвалась в корабль болью в одной руке и кровью на другой; ее шаги отдавались громовым раскатом.

«Пчелы! Миллионы существ, подобных пчелам, вылетели из леса! О Господи, они уже на борту! Парни сгибаются пополам. Боли от одного укуса достаточно, чтобы обезуметь. Ййй-аааахххх!!!»

«Закрыть все люки! Задраить все отсеки! Руки — в космические скафандры!»

«Полковник флота Дешамп — Главному командованию. Высаживающиеся подразделения морской пехоты сообщают о небольших группах невооруженных женщин. По некоторым признакам, они горят желанием сдаться. Прошу указаний».

«Конечно, берите их в плен. Окружите их. Тогда под их прикрытием вас, возможно, не атакуют. Но если какое-нибудь подразделение заметит густой рой летящих насекомых, пехотинцы должны загерметизироваться в броню и сразу же выпустить смертельный газ».

«Четвертая вахта с мостика! Мы не можем задраить люк! Какое-то огромное животное, похожее на кошмарного крокодила, ворвалось к нам из леса и заблокировало все клапаны своим телом…»

«Экипажам энергетических установок: обстрелять близлежащий лес. Всем летательным аппаратам: вернуться для бомбежки и обстрела этого района».

Атомные боеголовки и боевые отравляющие вещества нельзя было использовать, так как при данных обстоятельствах корабль мог попасть под взрывную волну, вызванную собственным зарядом, либо газы могли просочиться внутрь через три воздушных люка, распахнутых монстрами, которых уже убили. Однако некоторые стрелки все же успели подготовить огневые установки еще до нашествия пчел. Их орудия метали молнию за молнией, деревья разлетались в щепы, горели и падали, скалы плавились… и туман заливал все, словно океан. А приборы и оптические средства, которые должны были «пронзить» его, отказали! Теперь экипажи вели огонь наугад, стреляя по ужасному мокрому дыму, закрывшему все, и зная, что им все равно не одолеть всей обступившей их враждебной массы.

«Радио мертво. Радары мертвы. Электромагнитные индикаторы мертвы. Цели на локаторах закрыты, задымлены помехами. Кажется, помехи исходят от… отовсюду. Различные насекомые… Их тучи! Из всей бортовой аппаратуры осталась в строю только ультразвуковая, но она выдает недостаточную информацию. Мы глухи, немы и слепы!»

Летательные аппараты корабля начали падать один за другим. Их приборы также вышли из строя, поскольку не были готовы к столкновениям с целыми стаями птиц.

«Полковник флота Дешамп докладывает… это катастрофа. Не знаю, в чем дело, только эти женщины… они набросились на наших солдат и…»

Уцелевшие десантники очумело спасались, летя сквозь туман. Птицы находили их и наводили на них снайперов, засевших в кронах деревьев. Опустившись на землю, солдаты принимались искать прикрытия, но из кустов начинали сыпаться стрелы либо на них набрасывались какие-то адские Псы.

«Готовность номер один — к взлету!»

«Вахта номер четыре докладывает: они прорвались под нашим огнем сквозь туман… они вламываются в корабль целыми полчищами… это дикари и животные. Прощай, Мария, прощай, Вселенная…»

Большинству пилотов летательных аппаратов удалось вырваться на свободу. Машины поднялись над облаками и устремились прочь от озера. Однако они не были оснащены соответствующим образом, чтобы ускользнуть от огня лучевого оружия, который велся по ним с земли и которому не мешали электронные помехи, подобные тем, которые сгубили их. Предполагалось, что площадки, с которых велся огонь, будут заняты морскими пехотинцами. Однако морские пехотинцы лежали мертвые, или были покалечены, или спасались бегством, или попали в плен. Женщины звали своих мужчин обратно к орудиям. Дневное небо вдруг расцветилось выступившими звездами.

«Говорит Вольф, командир группы "свободных людей", которой поручен корабль его величества "Изида". Один из пленных сообщил мне, что через эту штуку можно связаться с мостиком. Лучше сдавайтесь, капитан. Мы находимся внутри корабля и удерживаем двигательный отсек. Мы можем запросто захватить весь ваш корабль или подложить в него ядерную бомбу. Ваши вспомогательные силы быстро уничтожаются. Надеюсь, вы будете благоразумны и сдадитесь. Мы не хотим наносить вам вред. Это поражение, сэр, вас не дискредитирует. Вас подвела ваша разведывательная служба. Вы встретились с оружием, о котором не подозревали, — уникальным образом приспособленным к весьма специфическим условиям. Прикажите вашим людям сложить оружие. Если вы согласны, мы снимем дымовую завесу, не поднимая ее к небу, а опустив на уровень поверхности, — в общем, так, чтобы вы могли оповестить их о необходимости сдаться. Давайте прекратим кровопролитие и начнем переговоры».

Чанг почувствовал, что у него нет выбора.

Вскоре после этого он и его главные офицеры уже стояли на поверхности планеты. Люди, охранявшие их, были одеты и вооружены как дикари, однако разговаривали вежливо.

— Я хотел бы, джентльмены, чтобы вы видели в нас друзей, — сказал один из них по имени Карлсарм. Со стороны леса к захваченной летающей крепости двигались женщины. Они оказались гораздо красивее, чем это можно было себе вообразить.

Райднур взошел на борт корабля одним из последних. Их, правда, было немного — в основном избранные кадровые имперские офицеры, поскольку афродиты не смогли за короткое время, отведенное им, взять в плен больше людей, сами ведьмы, а также все военнослужащие, обладающие навыками, пусть даже чуточку пригодными на военном космическом корабле. Но, вероятно, критерием дерзости Карлсарма явилось его привлечение к военным обязанностям известного шпиона.

Чья лояльность не была поколеблена.

Стоя на холоде, Райднур содрогнулся. Космический крейсер представлялся ему каким-то тусклым, его верхняя часть вообще не была видна. Вода капала с тысяч невидимых деревьев и впитывалась в почву; мириады насекомых, которые вызвали этот климат, непрерывно порхали над озером. Их было столько, что взмахи крошечных крыльев поднимали ветер. Где-то раздавалось завывание дикого зверя; резко и пронзительно кричали птицы. Но эта «глубинка» не была дикой независимой природой. Подобно некоему гигантскому прирученному животному, все здесь работало на человека, и, в свою очередь, что-то от этой природы запало в человеческое сердце.