Это всё ты - Елена Тодорова

– Я люблю тебя, – спешно, явно в тревоге, отрывисто шепчет Ян.

Киваю, давая понять, что знаю.

Вдыхаю. Выдыхаю.

Обнимаю Нечаева. Грею об него губы.

– Я тебя тоже, Ян… Люблю…

66

Вдребезги, Ю.

© Ян Нечаев

– Я-я-ян… – ее выдох.

– Ю-ю-ух… – мой вдох.

Эта перекличка между чрезвычайно размеренными, исключительно сенсуальными, одуряюще тугими, томительно горячими, будто бы маслеными фрикциями звучит как песня. Бессмертный хит. Одухотворяющий гимн.

Губы в губы. Глаза в глаза. Укутавшись в тесные объятия, познаем новые и новые оттенки любви.

– Со мной такого никогда не было, – шепчу, продолжая раскачивать насыщенную звуками и запахами темноту.

Я реально потрясен своими ощущениями. Никак не прийти в себя.

Знаю, что должен оставить Ю в покое, дать ей остыть… Но, блядь, как? Я не могу от нее оторваться, пока ее тело продолжает отзываться.

Сколько раз у нас было? Давно обсчитался. Все контакты слились в один. С тех пор, как я откупорил Юнию, прошло около трех часов. Если опустить все наши походы в ванную, я почти постоянно был внутри Ю. Тушил и тушил, но пламя сбивалось временно.

Вцепляюсь в Юнию. Жалом вонзаюсь. Вливаю свою любовь.

Жар, жар… Взрываемся. Дрожим. Но не гаснем.

– Подсел… Я на тебя так подсел, Ю, – выдыхаю сипло, не скрывая эмоций, которые вибрируют за грудиной. Сердце уже не бьется. Провалившись в непонятные глубины, глухо топит. – Не представляешь, как штырит… Жжешь напалмом.

Она смотрит, практически не моргая. Слушает, сжимая бедрами. Стискивая внутренними мышцами, отрывисто дышит. Стонет так чувственно, что рвет душу… Рвет, рвет… Сама при этом выглядит дезориентированной. Все еще знакомится с процессом. Целует, засасывая, будто захмелевшая.

И откидываясь обратно на подушки, рвано хватая поруганными губами воздух, безумно красиво и адски сексуально кончает.

Блядь… Я без того отбитый. Но в такие моменты напрочь бошку срывает. Эйфория так велика! Лова-лова в ней кругами плывет. Словно ультразвуковые импульсы, сбивает все остальные сигналы. Сметает меня, как хэш[21].

Яростный прибой в нижней половине. Гигантская волна. Феерическое извержение.

После короткой передышки несу Ю в ванную. Она вновь панически стесняется, от любого прикосновения шарахается, да и в целом выглядит как маленький напуганный звереныш, которого выдернули посреди зимы из спячки.

– Не надо, Ян… Не надо… – толкает задушено, когда, наспех обтерев полотенцем, заваливаю ее снова на кровать.

– Хочу лизать тебя… – сообщаю на автомате.

Тяжело выдыхаю скапливающееся напряжение. Ударяясь о внутреннюю поверхность бедра Ю, этот горячий и влажный воздух вызывает на ее гладкой коже крупные и пиздец какие манящие мурашки. Трогаю их пальцами, пока самого не рубит дрожью. А потом, едва физически не залив заю слюной, лижу языком.

– Не надо, не надо…

Ее ножки судорожно дергаются, но рукам моим они практически сразу же сдаются. Раздвигаю, покрывая лихорадочными поцелуями. Кусаю жестковато, словно одичалый. А потом долгое мгновение упорото смотрю на покорившую меня пушистую щелку.

Завитухи, клитор, розовые складочки, растянутая покрасневшая норка и вытекающая из нее блестящая капля... Моргаю, втягиваю дивный аромат нежной похоти Ю и, наконец, пробую ее языком.

Это словно искра у пороховой бочки. Словно тонна горючего на бушующее внутри меня пламя. Словно апокалиптическая лава. Разрывает изнутри, превращая меня за секунды в животное. И я набрасываюсь. Набрасываюсь с таким звериным голодом, что, вероятно, тупо пугаю Ю. Она вздрагивает, что-то тарахтит… Но я придавливаю крепче к матрасу и лижу. Чистый кайф лижу. Нахлобучивает меня так люто, что сознание уплывает.

Напившись соков ее возбуждения, дурею еще сильнее. Ю становится так много внутри меня, что бесовское сердце напрочь теряется. Ударяет мне то в глотку, то по почкам, то под дых. Оголтело разъебывает нутро.

Заталкиваю язык в вагинальный канал заи, пока не улавливаю пульсацию. В ее секрете к тому времени мои губы, подбородок, пальцы, которыми я пытаюсь расширить вход, и все мои, мать вашу, рецепторы. Мычу что-то, прежде чем подняться к клитору. Трогаю его, вынуждая Юнию дернуться и захныкать. А потом со стоном засасываю. Когда лижу языком, ее уже подбрасывает в экстазе.

Я, блядь, не знаю, как это происходит, но я ловлю эти вибрации и ментально, что ли, взрываюсь сам. То есть выброса спермы не случается, но чувствую я себя в этот момент так, словно кончаю. Содрогаюсь мощно. Ощущение, что киловатты тока сквозь меня проходят. Однако все, что выталкивает из меня эта энергия – липкий пот. Мгновение спустя он резко стынет, и меня начинает колотить уже от озноба.

Продвигаясь вверх, планирую согреться в теле Ю. Но она резко смыкает бедра и отталкивает.

– Хватит, Ян, хватит… – лепечет смущенно и отрывисто.

– Больно? – все, что способен выдохнуть я.

– Нет… Не знаю… – тараторит зая. – Просто у меня чувство, словно я родила… – совсем странное объяснение своим ощущениям дает. Я не сразу понимаю. Смотрю на нее, заторможенно моргая, пока не добавляет: – Целую футбольную команду, Ян.

Меня, блядь, самого разрывает. Одновременно и ржать, и рыдать охота. Первое, потому что забавляют объяснения Ю, а второе – потому что член снова горит адским пламенем.

– Возьми меня в рот, зай… – шепчу, искушая заискивающими нотками. Словно не в себе, сука. Мать вашу, да, конечно, не в себе. – Поласкай губками и языком, Ю.

«Совсем охренел???» – сокрушаюсь мысленно.

Когда я стал таким психопатом?! Это же Ю! Моя Ю!

Блядь… От одного ее взгляда удавиться хочется.

Конечно же, она в шоке. Полнейшем.

– Извини, – толкаю пристыженно и с сожалением. – Сам не знаю, что нашло.

Прохрипев не особо разборчивое «люблю», перемещаюсь на свободную половину кровати и тяжело заваливаюсь на спину.

– Дай мне пару минут, – прошу, прикрывая веки.

Густой выдох, и опускаю сверху еще ладонь.

Пульс молотит в висках, а глаза и вовсе распирает такое давление, будто они вот-вот лопнут.

– Тебе так делали?.. Другие девочки?.. – шепчет Ю едва слышно.

И у меня отчего-то все внутри замирает.

– Ну да… – признаю неохотно.

– Мм-м… И ты… – бархатный голосок то и дело обрывается. – Ты хочешь, чтобы я прям лизала его? Или просто целовала?

– Угу, – выдаю я сдавленно и невпопад.

Жму на веки сильнее, почти отчаянно. Еще немного, и тупо затолкаю глазные