Джура - Георгий Тушкан

— Надо найти караванщиков, а то еще, чего доброго, пограничников приведут.

— Конечно, приведут! — сказал Кучак.

— Ишак! — закричал Саид. — Садись на коня, поезжай, созови их. Потом поешь.

Кучак сел на коня, как был, в желтом шелковом халате, вышитом золотыми драконами, и поехал шагом.

— Скорее! — крикнул ему Саид.

Но Кучак даже не пошевелил нагайкой.

Тогда разозленный Саид догнал его на коне и сильно хлестнул нагайкой коня под Кучаком. Конь поскакал.

Кучак ехал голодный и поэтому злой.

Кучак не спал уже вторую ночь и так глубоко погрузился в горестные думы, что мало удивился, когда встретил Джуру и Чжао. С ними были все пять караванщиков.

Не успел он рот раскрыть, как Джура ударил его нагайкой и закричал:

— Снимай халат!

Кучак даже застонал от злости: Саид бьет, Джура бьет! Ишачья жизнь! И он молча протянул халат.

— Возьми! — сказал Джура одному из караванщиков, в котором Кучак узнал старшего.

Вскоре они были уже у юрты. Возле костра стоял Саид.

— Вот караванщики! — сказал ехидно Кучак, показывая на подошедших, и, не ожидая приглашения, соскочил с коня, уселся у казана, запустил в него руку и, поймав в шурпе кусок мяса, поднес ко рту.

— Брось мясо! — закричал Джура так страшно, что у Кучака кусок выпал из рук, и Тэке тотчас же его съел. Кучак плюнул с досады и выругался. Но то, что произошло потом, заставило его замолчать.

Джура подъехал к Саиду и тихо спросил:

— Ты кто? Бандит, вор, убийца? Зачем ограбил караван? Зачем погонщика камнями чуть не убил?

— Ты мальчишка! Учить меня? — ответил Саид. — Сам знаю!

— Бросай оружие! — закричал ему Джура.

Саид, широко оскалив зубы, визгливо засмеялся и сжал в руках берданку.

Камча Джуры со свистом обвилась вокруг берданки. Быстрым рывком он вырвал её из рук Саида. Конец камчи ударил Саида по лицу, оставив на щеке темную полоску.

Саид, не ожидавший этого, растерялся.

— Ты понимаешь, кого ты грабишь? Ты понимаешь? Что с тобой делать? Говори!

Глаза Саида ещё больше скосило от злости.

— Кто ты, Джура? Я думал, когда шел с тобой, что мы будем жить как люди, а мы жили как собаки. Чего хочешь ты?

Джура молчал.

— Сколько ты платишь? Ничего! — продолжал Саид. — Не кормишь, не поишь. Вот мой халат — рваная тряпка! А теперь, когда я сам его одел, ты кричишь: «Бандит, вор!» Я бедный, я совсем бедняк, а Тагай, твой враг, платит своим бойцам двадцать рублей золотом в месяц и ещё дает грабить.

— «Золото, золото»! — сердито сказал Джура. — Когда басмачи меня жгли раскаленным железом, они тоже кричали: «Золото, золото!»

— Нет, Саид, не говори, что ты бедняк, — заговорил Чжао. — У тебя есть золото, на которое ты мог бы купить себе одежду.

— У меня? — изумленно спросил Саид. — Золото?

— Ага, золото? Я и не знал, — сказал Джура. — Дай этим беднякам за оскорбление по золотому. Им придется зашивать вьюки, распоротые по твоей вине.

— Пусть они пьют мою кровь, нет у меня золота!

— Саид, — сказал Чжао, — ты ссоришь нас с дехканами. Ты плохо делаешь, Саид.

— Ты говоришь пустое, Чжао! — закричал Саид. — «Дехкане», «родина»! Кому это надо? Не мне! Счастливый человек — это богатый человек. Понял?

— Саид, дай караванщикам по золотому, — тихо повторил Джура.

— А если я не дам, что ты сделаешь? — нагло спросил Саид. Джура не ответил.

Костер ярко пылал. Саид встретился взглядом с темными глазами Джуры и вдруг торопливо начал разматывать пояс, запустил туда руку и вынул монеты.

— Нате, хватайте, богатейте! — И он сунул по монете каждому караванщику.

Погонщики благодарили Джуру и, хватаясь за стремена его седла, приглашали в свою юрту — отдохнуть, поесть и выпить чаю.

— Спасибо, — ответил Джура. — Спешить надо.

— Всегда так: мои деньги, а спасибо другому! — громко, с горечью в голосе произнес Саид.

— Возьмите на дорогу, — сказал старший караванщик Джуре, вынося две вареные бараньи ноги.

— Возьми, — зашептал Саид.

Джура отказался.

— Садись, — сказал он Саиду, вынимая левую ногу из стремени, чтобы Саиду было удобнее сесть позади него.

Саид вставил ногу в стремя, несколько раз подпрыгнул и сказал старшему:

— Помоги сесть.

Тот с готовностью бросился его подсаживать.

Саид оперся о плечо караванщика и, вскочив на коня, незаметно для других взял у старика караванщика вареное мясо. Потом поднес кулак к его носу и слегка повертел им, почти касаясь лица. Караванщик молча поклонился, не решаясь ничего сказать. Кучак поместился вместе с Чжао.

Тэке бегал вокруг, нюхая тюки. Когда всадники, напутствуемые благословениями караванщиков, тронулись в путь, он помчался вперед.

К Саиду вернулась его обычная болтливость.

— Эй, Джура, — сказал он и тяжело вздохнул, — я думал, хорошо будет, а вышло плохо. Неграмотный я. Ты сказал: «Дай по золотому» — я дал. Для тебя не жалко. Хочешь, возьми все мое золото.

— Не сердись на меня, я погорячился, — ответил Джура.

— Ничего, Джура, бей меня, бей сильнее, выбивай дурь из моей головы. Я мстительный. Другому бы за это голову отрезал. Но твой удар слаще меда. Бей меня… Спать хочу, — сказал он, обхватывая Джуру, — устал. А где ночевать будем?

— Скоро остановимся. Кучак дальше один поедет, а мы все возвратимся обратно в крепость.

— Что мне делать в крепости? Я лучше поеду с Кучаком. Я спешу в Андижан.

— Я обещал Козубаю, что привезу тебя в крепость.

— Зачем?

— Козубай хочет с тобой ближе познакомиться. — А если я не хочу?

— Я обещал. Тебе нечего беспокоиться. Если он тебя ближе узнает, то будет считать своим другом, как и я.

Саид заскрипел зубами от злости.

На привале Джура, отделившись от Саида, приказал Кучаку ехать в Горный кишлак. Они долго шептались, чем вызвали недовольство Саида. В ту же ночь Кучак уехал на север. Джура отдал ему своего коня.

VII

На следующее утро, не успели путники спуститься в ущелье возле Кизил Арта, как Тэке заметил труп, над которым кружили орлы. Пес медленно подошел к щели в скале у самого дна ущелья и понюхал. Потом Тэке оглянулся на Джуру и, глухо заворчав, снова уставился на щель.

Труп в одном нижнем белье лежал лицом вниз в узкой щели под скалой. Седые волосы щетинились на затылке.

Прислонив винтовку к камню, Джура извлек мертвого из щели и перевернул на спину.

Как ни перекошено было лицо с закушенными губами, все же Джура сразу узнал своего друга — аксакала из кишлака, что возле крепости, аксакала, подарившего ему винтовку и белого жеребца. Это он когда то сообщил Джуре о переходе банды Юсуфа. Сейчас аксакал лежал перед ним мертвый и холодный.