Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

В палате были слышны только резкие шмыганья носами: дети слушали своего наставника, как могли, сдерживали эмоции, а кицунэ всё говорил, так же мягко и тепло, стараясь хоть немного унять огонь ноющих ран:

– Я находил в себе силы принять всё, как есть, и жить дальше – этого судьба каждого эволэка, и другой дорожки просто нет. Нет никаких развилок, нет спасительных поворотов, позволяющих уйти с этого пути, на пыльной обочине которого навсегда где-то далеко за спиной остаются частички тебя самого. Их не собрать – то, что разбилось, уже не склеить, можно только сжать зубы, и терпеть.

Он поднялся, и прошёлся к койке Медведевой – Настя, с исказившимся в гримасе лицом, залитая слезами, не сводила взгляд с Куко.

– Совсем скоро нечто, что вы принесли с собой из зазеркалья, перестанет острыми лезвиями рвать душу. Вы, как металл в печи, превратитесь в раскалённую массу, из которой сами же выкуете себя снова. Так будет.

Он склонился над несчастной девушкой, уже сотрясающейся в судорожных, но почти беззвучных рыданиях, и нежно поцеловал разгорячённый лоб:

– Ты вернулась из этой реки, обновлённым другим существом.

Но тут, девушку уже прорвало:

– Я не могу… я не челов… – слова, и обрывки слов, перемежались с всхлипываниями, – …где мой хвост?.. Ведь он точно был…

Рука тянется к лёгшему на одеяло хвосту кицунэ, гладит мягкую шёрстку, а Куко, тепло улыбаясь, пообещал:

– Если хочешь, сделаем тебе симпатичный хвостик. Только в следующий раз, хорошо? Ты ещё встретишься с ней снова, со своей плутовкой-сестричкой. Она никуда не ушла, она всегда будет рядом, ибо она – это ты. Вы снова встретитесь, ты подарила ей бесценное – частичку себя, и она в следующий раз возблагодарит тебя за эту щедрость. Вот увидишь.

Настя, немного успокоившись, закивала, и отпустила рыжий стяг, снова натянув на себя одеяло – нервная встряска окончательно вымотала измождённое тело, и девушка уже проваливалась в сон. Первый нормальный сон за много недель…

Дети, наконец, уснули, будучи больше не в силах терпеть муки плоти и разума, и кураторы могли бы тоже немного отдохнуть. Но, ожидался прилёт высоких гостей, и стоило привести себя в порядок, так что, оставив своих подопечных под присмотром врачей, отправились в душевые, смывать с себя пот и усталость.

В «лучших» традициях своего ремесла, кураторы по многу дней не заходили в санузел дольше, чем на несколько минут. Это было тем более неизбежно, если учесть их загруженность – эволэков было вдвое больше, чем «нянек», как часто в шутку детвора называла своих благодетелей, и пришлось время, отводимое на себя любимых, урезать даже больше обычного. И теперь, срывая с себя пропитанные трудовым потом одежды, четверо друзей сумели по достоинству оценить степень запущенности вопроса собственной гигиены.

– Фу! Какой ужас! – Шакко, оставшись в чём мать родила, с отвращением принюхалась к собственным штанам.

Куко с подобной оценкой был вполне согласен, хотя собственное бельё отдавало не менее сильно – в череде тяжёлых дежурств и короткого, тревожного сна на крошечном кораблике было не до высоких материй. К счастью, сейчас «Днепр» стоял в доке орбитальной станции, повисшей высоко над поверхностью Лапреосф, и можно было сходить в нормальный санузел: постирать одежду, вымыться, понежиться в небольшом бассейне с горячей водой. Жизнь прекрасна!

Лис, словно играя с кем-то наперегонки, снимал с себя всю одежду, не особо обращая внимание на присутствие двух взрослых и очень привлекательных женщин. Те так же не комплексовались, тем более киборгу подобное чувство и не ведомо, и уже вошли в кабинки, зашумела вода, пар поплыл молочной пеленой к белоснежному потолку, заиграли на кафеле ручейки, то чистые, то несущие маленькие айсберги смытой с тел мыльной пены.

– У нас мало времени, – напомнила Хельга, – «Двина» уже скоро пойдёт на стыковку.

На корабле прибудет Анна Сергеевна лично. Не усидела. Когда столь многое зависело от горстки храбрецов, пусть отчаянно смелых, но ещё более отчаянно «зелёных», не только не имеющих практического опыта хождения в миры зазеркалья, но и даже не окончивших обучение, Императрица просто не могла ждать в уютном далеке.

Понимала ли она иррациональность такого шага? Да, без сомнения. Помочь ни в системе Дрезен, ни, тем более, в системе Еноселиза, она не могла, но зато могла наблюдать, как идут приготовления ловушек антиматерии, как гигантские шары выстраивают в плотную цепочку. Могла видеть собственными глазами, как распахнула свой зев Аномалия, как в неё ныряют буксиры со своим бесценным грузом, ныряют с невероятно короткими интервалами времени, противоречащими всем инструкциям по полётам в космосе, инструкциям, написанным человеческой кровью.

Могла видеть собственными глазами заминку с последним буксиром: его экипаж видел на приборах начавшуюся дестабилизацию туннеля, и получил прямой приказ не совать голову в петлю, но, преисполненный желания выполнить важнейшую работу, ослушался. Видела ещё более рисковый нырок, что выполнил следом «Волхов» – крошечный кораблик уже просто не мог противостоять притяжению туннеля.

Ослушались и победили, хотя это стало известно позже, когда «Двина», дождавшись полного распада пространственного туннеля, разогналась, и совершила прыжок к Еноселизе традиционным способом. И только спустя много времени, когда серая мгла границы миров сменилась привычной тьмой бескрайнего космоса, усеянного россыпью звёзд, стало ясно, что до места благополучно добрались все шесть элементов будущего гигантского комплекса по производству и хранению главного топлива звездолётов. Ну, почти благополучно.

Шестая ловушка чуть чиркнула краем по щупальцу разваливающейся воронки, и теперь стала объектом не столько восстановительных работ, сколько объектом жгучего интереса учёных – профессура набросилась на повреждённый участок с таким усердием, что даже ругалась с космонавтами, требуя не начинать ремонта. Такой образец! Ведь можно хоть приблизительно понять, как энергии Аномалии влияют на материальный рукотворный объект! А эти со своим ремонтом под ногами мешаются! Возмутительно!!!

Долгая словесная баталия, собственно, и была прервана появлением из гиперпространства «Двины»: когда Анна Вторая узнала о горячих дебатах, то лично признала приоритет за учёными. В конце концов, все шесть ловушек именно сегодня и не нужны.

Понежиться под струями горячего душа была не судьба, только стереть с себя грязь и дурной запах. Парами остервенело тёрли друг друга мочалками, тёрли так, что аж кожа покраснела, тут же пулей к полотенцам, белоснежными хлопьями сваленными тут же на лавочке. Время на мытьё экономили по прозаической причине – у женщин длинные причёски, которые ещё надо привести в порядок, а это не так быстро.

У кицунэ дела