100 великих казней - Елена Авадяева

А затем произошло то, что принято называть «хрущевской оттепелью». Послесталинский курс Хрущева оказал большое влияние на политику Венгрии. До той поры венгерское партийное руководство с некоторым отставанием во времени повторяло все зигзаги послесталинской политики КПСС, нередко по прямым указаниям из Москвы.

Крутая расправа со сталинизмом вызвала шок в руководстве «братских стран». Кто-то решил выждать, кто-то (например Тито) вообще не захотел менять привязанностей и предпочел обострение отношений с Советским Союзом. Мало кто в ту пору понял, что оттепели как таковой и не планировалось, как не планировалось и «социализма с человеческим лицом». На смену сталинскому изуверству пришла не менее изуверская хрущевская демагогия. Однако огромное количество людей были введены в заблуждение этой демагогией, очевидно решив, что настала пора реальных свобод. Очевидно решив, что Венгерское правительство недопонимает «курс реформ» (или недостаточно активно на него реагирует), по инициативе советского руководства на пост главы правительства был назначен Имре Надь, которому и было поручено ознакомить с новым курсом широкую общественность. Имре Надь, позже названный «венгерским Горбачевым», — горячо ратовал за коренную ломку, перестройку старого просталинского курса.

Политика партии не устраивала Надя, он видел, что перестройка носит лишь поверхностный характер, а не полное изменение курса страны — экономического и социального, правительство раздирают идеология новых времен и методы старой закалки. Надь разочаровался в партии и все больше опирался на независимые от партии общественные силы, действуя если и не помимо партии, но через ее голову и оказывая на нее давление со стороны. «Слишком далека партия от народа», — утверждал Надь. Он участвовал в создании Отечественного народного фронта, возлагая на эту организацию большие надежды — Надь намеревался сделать фронт независимой от партии политической силой. Некоторые считали даже, что у Надя был план создания второй партии в Венгрии.

В конце 1954 — начале 1955 года положение Надя как главы правительства поколебалось, что напрямую было связано с изменениями в СССР. Пленум ЦК ВПТ постановил вывести Надя из Политбюро за его антимарксистские взгляды и фракционную деятельность, а также исключить из состава ЦК. Государственное Собрание отозвало Надя с поста Председателя Совета Министров. Таким образом, победа сталинистов в Венгрии весной 1955 года означала новый шаг по пути ослабления авторитета как партийного руководства, так и партии в целом, ослабления всего правящего режима. Разочарование политикой партийного руководства охватывало все более широкие круги коммунистов и беспартийных и начало превращаться в оппозиционное течение. Имре Надь, с его репутацией ветерана коммунистического движения, человека, выступавшего в прошлом против ошибочной политики, казался, особенно во время опалы, подходящей фигурой для роли спасителя авторитета партии. Сам Надь, все более проникаясь ролью наставника нации, занялся составлением трактата по актуальным вопросам социалистического строительства в Венгрии. Значительная часть участников оппозиционного движения — особенно активисты молодежных организаций и литераторы — продолжали считать, что хотя все беды страны заключаются в частных недостатках, их можно устранить, только сломив злостный саботаж высшего руководства, для чего нужно обратиться к массам. Все громче звучал во второй половине 1956 года боевой клич оппозиции: вернуть Имре Надя к руководству партией и страной. Надь написал заявление ЦК с просьбой восстановить его в партии ввиду необходимости сплотить партийные ряды, а также ввиду того, что он убедился в стремлении руководства ВПТ покончить с ошибками прошлого. ЦК ответило, что о привлечении Надя к руководству вопрос не стоит. События в Польше сыграли для Венгрии роль детонатора — появилась мысль о демонстрации солидарности с народом Польши. 23 октября демонстрация солидарности, встретив сопротивление властей, перешла в восстание по классической ленинской схеме — был захвачен телеграф, радио и прочие средства массовой информации.

Ситуация в Будапеште стремительно выходила из-под контроля властей. То, что еще днем представало как праздничное, хотя и несколько возбужденное шествие, перешло в безумную ярость толпы.

В ночь с 23 на 24 октября 1956 года состоялось заседание ЦК ВПТ, которое решило, что в столице Венгрии «разразилась контрреволюция». Было решено просить Советский Союз прислать для ее подавления советские войска, размещавшиеся в Венгрии, согласно условиям Варшавского Договора, поскольку стало ясно, что внутренними силами подавить начавшееся восстание не удастся. Той же ночью советские танки вступили в Будапешт. В эту же ночь ЦК включил в свой состав видных оппозиционеров, в их числе был и Имре Надь. Возглавить правительство было рекомендовано Надю.

Утром 24 октября Совет Министров оповестил население по радио, что фашистские и реакционные элементы развернули вооруженное нападение и что войскам отдан приказ поступать с зачинщиками по всей строгости закона. В интересах восстановления порядка запрещались всякие собрания, скопления людей и демонстрации. С личными обращениями по радио выступили Имре Надь и Янош Кадар. Кадар подчеркнул необходимость защитить власть рабочего класса от врага и призвал коммунистов и всех трудящихся поддержать советские войска и вооруженные силы Народной республики. Надь, призывая к восстановлению порядка, больше говорил о предстоявшем осуществлении программы, провозглашенной правительством республики еще в 1953 году, и ратовал за «национальное примирение».

В течение 24 октября положение еще более обострилось. Советские войска в Будапеште натолкнулись на сопротивление народа и понесли потери. Стали поступать сообщения о волнениях в ряде городов провинции. Участие советских войск в защите режима было воспринято многими как вмешательство извне в венгерские дела, в результате чего настроения масс развивались во все более неблагоприятном направлении.

Обстановку совершенно обострило кровопролитие, произошедшее утром 25 октября перед парламентом. По собравшимся здесь демонстрантам был открыт пулеметный огонь с крыш прилегающих к площади зданий. Эти события, весть о которых разнеслась по Будапешту, а затем и по всей Венгрии, накалили страсти и намного усложнили положение защитников «народной демократии» и приверженцев умиротворения.

Однако все обращения и увещевания в адрес повстанцев оставались безрезультатными — возможно, еще и потому, что не удавалось нанести им решительное военное поражение. Вооруженная борьба распространилась на провинцию, хотя нигде не достигала такого размаха, как в Будапеште, — в первую очередь потому, что сопротивление со стороны защитников правительства было слишком слабым. Тем временем, явившись к Имре Надю, делегация первого в Венгрии рабочего совета потребовала от правительства расторгнуть Варшавский Договор, добиться вывода до 1 января 1957 года всех советских войск с территории Венгрии, установить с Советским Союзом «равноправные и независимые отношения», сделать парламент «действительно высшим органом страны», а профсоюзы — «независимыми организациями», создать на заводах рабочие советы, повысить заработную плату низкооплачиваемым категориям рабочих и служащих и установить максимум для высокооплачиваемых категорий, предоставить амнистию повстанцам и политическое убежище перешедшим на их сторону советским бойцам и офицерам, создать из рабочих и других трудящихся новые органы государственной безопасности.

Видно, в этот миг в самосознании Надя произошла некая эволюция, поскольку вместо того, чтобы комфортно отсидеться вдали от конфликта, он вышел в первые его ряды. В тот же день, 26 октября, Надь предложил Центральному Комитету приветствовать восстание как «национальное и демократическое движение», но не получил поддержки большинства. Тем не менее он сумел добиться существенных уступок, и в переданном в 16.45 по радио новом обращении ЦК характеризовал события уже не как фашистскую контрреволюцию, а как «братоубийственную борьбу». Врагами народной власти именовались лишь те, кто откажется сложить оружие до 22 часов. ЦК обещал переформировать правительство, говорил о «преступлениях прошлого», одобрял создание рабочих советов. По поводу отношений с Советским Союзом говорилось, что они должны быть налажены «на основе независимости, полного равенства и невмешательства во внутренние дела друг друга» и что «в качестве первого шага к этой цели советские войска вернутся на свои базы сразу же после восстановления порядка». Как образец ЦК ВПТ приводил «формирующиеся ныне заново отношения между Польшей и Советским Союзом».

Заявляя в категорическом тоне о твердой решимости ЦК и правительства защищать достижения народной демократии и ни на йоту не уступать в вопросе о социализме, призывая коммунистов, рабочих и вооруженные силы «уничтожать беспощадно тех, кто поднял свое оружие на государственную власть нашей народной республики, если они не сложат оружие в установленный срок», обращение заканчивалось в другом тоне. «Пусть национальное единство и примирение сменит эпоху братоубийства! Пусть будут вылечены раны, которые мы нанесли сами себе!»