Происхождение - Ирвинг Стоун

Семейная жизнь Кэтти с преподобным Чарлзом Лэнгто-ном сложилась удачно. Правда, Кэтти часто хворала, и довольно тяжело. Но когда в Маунте слегла Сюзан, Кэтти вернулась и стала ухаживать за сестрой. Сюзан поправилась, а Кэтти сама слегла и уже больше не поднялась с постели, тихо во сне угасла. Чарлз очень горевал о младшей сестре. Внешне они были похожи и дружили, когда Чарлз жил дома.

– Еще раз попробую уговорить Сюзан переехать жить к нам, – сказал он Эмме. – С тобой ей будет хорошо.

Чарлз с головой ушел в работу. Кабинет, бывший столь часто полем брани, стал теперь тихим прибежищем. Активная работа поддерживала бодрость духа. Размышляя о половом отборе, Чарлз заметил: на бабочках особенно хорошо видно, что красивая окраска располагается на тех частях тела, которые особенно бросаются в глаза. Самцы имеют более яркую окраску, чем самки, особенно пестрая окраска у них на внутренней стороне крылышек. Вспомнилась птица-фрегат, живущая на Галапагосских островах; в брачный сезон их видимо-невидимо на побережье и возле болот; самец облачается на это время в ярко-оранжевый или огненно-красный воротник и, важно надувшись, расхаживает туда и сюда, привлекая своим видом самочек.

Сходное явление Чарлз обнаружил и у цветов, которые своей яркой окраской привлекают насекомых для опыления. Он вступил в переписку с двумя профессорами ботаники – один из Фрайбурга, другой из Мюнхена, – обсуждая с ними мудрость природы, проявляющуюся в изменчивости функций органов, в красивом наряде цветов, яркой окраске ягод.

Эти последние наблюдения ему хотелось увязать со своей теорией естественного отбора. Увлекшись работой, он забросил все хозяйственные дела, так что Эмма даже однажды спросила:

– Может, я буду теперь вести все хозяйственные записи? Я не против.

Чарлз любил вести запись домашних расходов и доходов, но теперь ему была дорога каждая минута. Пришло письмо от Джона Мэррея, он готовил четвертое издание "Происхождения видов". Исправления, уточнения – как все это сейчас докучало Чарлзу. Правда, тираж предполагался большой – тысяча двести пятьдесят экземпляров, это сулило приличный гонорар в двести тридцать восемь фунтов стерлингов.

– Будет что записать в графе доходов, – улыбнулся он Эмме.

Одновременно он проверял, исправлял, дополнял рукопись "Изменения". Набралась уж amp; тысяча страниц, но он медлил с заключительной главой, пока рукопись не отослана в типографию. Работа продвигалась успешно, это благотворно сказывалось и на здоровье. В середине апреля он даже предложил Эмме съездить в Лондон к Эразму, который давно их приглашал. Эмма обрадовалась. Она уже не помнила, когда была в театре, на концерте. В поездку взяли с собой и дочерей.

Работа двигалась быстро, но и лето 1866 года не стояло на месте. Однажды, вернувшись с прогулки в экипаже, Эмма воскликнула:

– А я уже почти забыла, как приятно дышать свежим воздухом!

– Я тоже, – отозвался Чарлз. – Но мне грех жаловаться.

Главы "Изменения" принимают постепенно законченный вид. Друзьям Гексли и Карлейлю – начинают воздавать почести в Эдинбургском университете. Уоллес скоро женится на восемнадцатилетней Энни Миттен, дочери знакомого ботаника. Жених, правда, на двадцать пять лет старше, но сил и мужественности ему не занимать: наверное, их семейный союз окажется удачным. У Лайеля выходит уже десятое издание "Основ"; для научной книги неслыханное чудо. Он дополняет ее все новым материалом. Гукер после смерти отца стал директором Ботанического сада. Он сделает его богаче и разнообразнее, все будет вестись по-научному. Он говорит, что часов шесть в день проводит на воздухе.

На лето сыновья съехались домой, а в сентябре Френсис поедет учиться в Тринити-колледж. Мальчишки резвились, как щенята, и Чарлз с ними. Генриетта побывала на юге Франции. Она с упоением рассказывала о Сен-Жане, "маленькой бухте, расцвеченной желтыми и красными треугольными парусами". Элизабет уже девятнадцать, и она начинает самостоятельную жизнь. Она часто читала отцу нашумевшие книги, будь то роман Чарлза Кингсли, сочинение Джордж Элиот о временах английской Реформации или роман Шарлотты Йонг "Голубь в орлином гнезде".

Осенью, когда работа над рукописью "Изменения" подходила к концу, Чарлз решил, что необходимо добавить главу о происхождении человека, может быть самую важную и принципиальную. Она логически завершит книгу, без нее рукопись ощущается неполной. Он должен вписать последние страницы в работу, которую не удалось довести до конца Лайелю.

– Тогда не придется писать отдельный фолиант о человеке. Можно будет ограничиться одной главой. И тогда я свободный человек.

Сестра его Сюзан часто болела. Она всю жизнь прожила в Маунте, отказывалась от приглашений Чарлза, Эммы и других родственников, не желая покидать отчий дом. В октябре, шестидесяти трех лет от роду, она умерла. Похоронили ее в Шрусбери. Каролине и Эразму Чарлз сказал:

– Я, кажется, догадываюсь, почему Сюзан не покидала Маунт, хотя последние годы жила там в одиночестве ив одиночестве умерла. Она боялась порвется ниточка, связывающая ее с отцом. А она больше всех на свете любила его. Потому и замуж не вышла.

– Я это чувствовала, – сказала Каролина.

Чарлз получил отчет о распродаже имущества усадьбы Маунт – деньги выручили немалые. Домашняя утварь, мебель, книги, фортепьяно, добротная голубая карета от лондонского мастера с упряжью и "багажной корзиной наверху", фаэтон доктора Дарвина "на самых лучших рессорах, обитый коричневой тканью", "модный четырехколесный экипаж, почти что новый…". Чарлз закрыл глаза и увидел отца, возвращающегося домой после долгого дня работы.

Деньги от аукциона разделили между детьми Марианны Паркер, как того и желала Сюзан. Когда продали дом, на Чарлза навалилась тоска по ушедшим дням. "Прекрасный старый цветник, площадка для прогулок, сад с оранжереей, пять акров земли". С домом продавались: четыре конюшни, кучерская, упряжная, кузня, псарня, амбар. Покупателям обещались "охота и гольф".

В те годы, когда Чарлз жил в Маунте, площадки для гольфа еще не было. Но охота в окрестностях Шрусбери и тогда была отличная, особенно около Вудхауса. Там он влюбился в Фэнни Оуэн. Ни от нее, ни от ее сестры Сары он и строчки не получил с тех пор, как вернулся в Англию.

Прошло несколько дней после смерти Сюзан; Чарлзу все не работалось, и вот мало-помалу он стал понимать, что ни единой строки о происхождении человека он в рукопись "Изменения" не добавит. На то было две причины. Первая – критики, главным образом теологи, сразу набросятся на главу о человеке, обойдя вниманием тридцать с лишним глав о растениях и животных.