Смерть травы. Долгая зима. У края бездны - Джон Кристофер

Впрочем, роман–дебют Кристофера — «Зимний лебедь» (1949), вышедший также под своим именем, — ни к каким напастям, природным и рукотворным, отношения не имел. Это была самая настоящая фэнтези для детей — жанр, в котором писателя также ждал успех, но попозже. Зато первый научно–фантастический роман «Год кометы» (1955) и в особенности следующий, «Смерть травы» (1956), принесли Кристоферу славу далеко за пределами Англии. Славу мастера как раз романа–катастрофы.

Что же это за субжанр такой?

Для авторов коммерческих — всего лишь повод расписать в красках ужасы как самой катастрофы (наводнение, землетрясение, эпидемия, столкновение Земли с каким–то космическим телом и тому подобное), так и плачевную участь тех немногих, кому «повезло» спастись. Кавычки в данном случае необходимы: обычно в таких произведениях выживание немногих достигается страшной ценой — вынужденным отказом от цивилизации, культуры и их производного — человечности. Горстка выживших необратимо дичает — есть чем пощекотать нервы читателей.

Для других авторов, которых не в пример меньше, произошедшая «по их вине» глобальная катастрофа — это прежде всего жестокий урок. Точнее, расплата за не выученные человеческой цивилизацией другие уроки. Это возможность задуматься. Последнее относится к читателям: несчастным персонажам романов–катастроф в резко изменившихся условиях думать уже недосуг…

Кристофер, как и другие британские авторы–катастрофисты, сохраняет сдержанный пессимизм в отношении популярной идеи о том, что цивилизация будто бы окончательно и бесповоротно вывела человечество из стадии варварства. Что возвращение в него невозможно. Еще как возможно, доказывает английский писатель своими романами: достаточно всего лишь рокового и во вселенском масштабе незначительного толчка, чтобы слой цивилизованности, толщину которого мы склонны порой преувеличивать, сполз с современного человека, как нестойкий весенний загар после нескольких соприкосновений с мылом и мочалкой. Как только человек лишится своих технологических игрушек, начнется самая настоящая дарвиновская борьба за существование, в которой выживут, разумеется, сильнейшие. Сильнейшие — в смысле близости к животному началу.

Я назвал этот пессимизм сдержанным, потому что он разительно отличается, с одной стороны, от глуповатого оптимизма американских голливудских блокбастеров (в которых творится черт знает что, но в конце все о’кей, и цивилизация — все та же, американская, не вынесшая никаких уроков, — отстраивается поистине ударными темпами). А с другой — от беспробудного пессимизма той названной выше группы авторов коммерческих «ужастиков». Для них–то — чем жутче нарисованная картина, тем лучше.

Во всяком случае, намек на будущее возрождение цивилизации в романах Кристофера присутствует — только уж очень не похоже это угадываемое возрождение на фирменный американский happy end. Когда–то, убежден писатель, даже новым лидерам «озверевшего» человечества, озабоченного собственным выживанием, придется вспоминать и такие качества рода Homo sapiens, как кооперация с другими членами сообщества, взаимовыручка, альтруизм и эмпатия. Придется заново утверждать общие для всех законы и по ростку выращивать дерево культуры. Словом, восстанавливать шаг за шагом весь тот набор признаков, который отличает человеческое общество от звериной стаи.

Но займет этот процесс не одно столетие — тут обольщаться не стоит…

Самый знаменитый, как уже говорилось, роман Кристофера — «Смерть травы». В книге нарисован один из самых ранних и самых ярких и художественно убедительных сценариев глобальной экологической катастрофы, вызванной гибелью (от мутировавшего вируса) всей травы и злаков на планете. Как заметил американский критик Джон Пфайффер, «Кристофер впечатляюще напомнил нам, что кукуруза, пшеница и рис — тоже трава, если не относиться к этому термину слишком узко. Та самая трава, которая упоминается в Библии рядом с «плотью»[36] и без которой невозможна жизнь всякой другой плоти на Земле». Результатом биокатастрофы, как легко догадаться, становится катастрофа социальная: в обстановке наступившего всепланетного голода начинается борьба за выживание, разрушение цивилизации и неизбежное сползание в анархию и варварство.

Роман был успешно экранизирован («Ни листика») в 1970 году режиссером Корнелом Уайлдом и стал своего рода эталоном для десятков последующих книг, написанных на ту же тему.

Сам писатель продолжил ее разработку в романах «Мир зимой» (1962) и «Мороз по коже» (1965). В этих книгах всадниками Апокалипсиса становятся, соответственно, необратимые климатические изменения, вызвавшие наступление нового ледникового периода, и лавинообразная серия разрушительных землетрясений в Европе.

Можно условно отнести к той же серии и роман «Маятник» (1968), в котором описана катастрофа уже чисто социальная, демографическая. Оказывается, мир легко может превратиться в ад, в образцовую антиутопию, и для этого не нужны даже тираны–властолюбцы, тоталитарные партии или неудержимые в своей жадности олигархи. Достаточно просто уступить власть… молодым. В романе Кристофера это обычные подростки–тинейджеры, настоятельно попросившие «стариков» дать порулить. Дата выхода романа неслучайна: английский писатель буквально на несколько месяцев предугадал ту реальность, которая взорвет мирное западное общество в мае 1969–го во Франции. Если кто забыл: в Сорбонне бунтовавшие студенты тоже вывешивали плакаты «Власть — молодым!»…

Менее удачными получились другие «взрослые» романы Кристофера: «Облако серебра» (1964; выходил также под названием «Остров Суини») и «Пещеры ночи» (1968).

Наконец, особняком в его творчестве стоят еще две книги — «Обладатели» (1965) и «Малый народец» (1967), представляющие собой редкие для британского писателя экскурсии на территорию сопредельного жанра — научно–фантастической готики. В первом романе группа отдыхающих на горнолыжном курорте в Швейцарии захвачена пришельцами, способными вселяться в тела своих жертв и полностью подчинять собственной воле тела–доноры. Во втором другая группа туристов — на сей раз поселившихся в старинном замке, — выдерживает нападение карликов, созданных злонамеренными генетиками еще во времена нацистского рейха.

Зато третий период творчества Кристофера принес ему новый успех. Во всяком случае, когда англоязычные критики обращаются к такому субжанру фантастической литературы, как young adult science fiction (условно это можно перевести знакомым у нас «научная фантастика для детей старшего школьного возраста»), то одним из первых называется имя Джона Кристофера. Премий «Хьюго» и «Небьюла» английскому писателю не досталось, зато он является лауреатом сразу нескольких престижных премий (английских, американских и одной западногерманской) в области детской литературы.

Большинство произведений Кристофера, рассчитанных на молодого читателя, также вписываются в генеральную тему его творчества: глобальную катастрофу. Единственное, быть может, отличие этих книжек от «взрослых» романов — это отсутствие слишком уж откровенных сексуальных сцен и эпизодов, связанных с насилием. Саму же глобальную катастрофу — тему, немыслимую, скажем, в отечественной фантастике для детей, — писатель описывает без сюсюканья и «лакировки». Достаточно сказать, что знаменитая трилогия, о которой речь пойдет ниже, написанная Кристофером для молодого английского читателя, была переведена у нас и была воспринята читателями как фантастика обычная — «взрослая»!

Речь идет о едва ли не самом успешном в коммерческом плане произведении Кристофера — трилогии о пришельцах — «треножниках» (триподах): «Белые горы» (1967), «Город золота и свинца» (1967) и «Огненный бассейн» (1969)[37].

Герой трилогии — обыкновенный английский мальчишка Уилл Паркер, живущий в английской сельской глуши. Родина Паркера, как, впрочем, и вся планета, оккупирована инопланетными захватчиками, передвигающимися в боевых машинах на треножниках (ясный кивок в сторону классика — Герберта Уэллса). Наиболее физически сильных представителей рода Homo sapiens пришельцы изолируют и обучают ремеслу личных охранников; всем другим разумным обитателям Земли уготована участь домашнего скота. А когда пришельцы окончательно перестроят атмосферу планеты и силу тяжести на ее поверхности «под себя», коренное население мгновенно превратится для них во вредных насекомых, участь которых не вызывает сомнений… Однако роман все–таки написан для детей, поэтому троим подросткам во главе с Уиллом в конце концов удастся победить бесчеловечных и безликих «треножников».

Успешными оказались и две другие «детские» трилогии Кристофера. Действие первой, «Шаровая молния», развертывается в «параллельной» Британии времен римского владычества; кроме одноименного романа, вышедшего в 1981 году, серию продолжили романы «Вновь обретенная земля» (1983) и «Танцующий дракон» (1986). Герой второй, состоящей из романов «Принц в ожидании» (1970), «За пылающими землями» (1971) и «Меч духов» (1972), — молодой наследник трона в Англии будущего, серией катастрофических землетрясений отброшенной в новое средневековье.