Сокрушитель Войн - Брендон Сандерсон

Сезеброн нахмурился.

– Звучит как зависть, да? – вздохнула Сири. – Я не хотела. Я правда люблю Вивенну. Она всегда была рядом, всегда за мной присматривала. Но мне казалось, что она слишком уж старалась меня покрывать. Старшая сестра всегда вытаскивала меня из неприятностей, спокойно делала выговор и следила за тем, чтобы меня не наказали так строго, как я заслуживала.

Сири задумалась.

– Все они, наверное, сейчас дома и до смерти обо мне беспокоятся.

«Ты говоришь так, будто это ты о них беспокоишься», – заметил он.

– Так и есть. Я слушала споры жрецов при дворе – и в них мало хорошего, Себ. В городе много идрисцев, и они ведут себя очень безрассудно. Несколько недель назад городской страже пришлось послать в трущобы солдат. Это никак не уменьшает напряженности между нашими странами.

Сезеброн не написал ничего в ответ, а просто снова обнял ее за плечи и притянул к себе. Прижиматься к нему было приятно. Очень приятно.

Несколько минут спустя он убрал руку, неловко стер слова и начал писать:

«Знаешь, я был неправ».

– В чем?

«В том, что сказал раньше. Я писал, что моя мать единственная проявляла любовь и доброту ко мне. Это неправда. Есть еще один человек».

Он прекратил писать и посмотрел на Сири, потом снова перевел взгляд на доску. «Ты не должна была проявлять доброту ко мне. Ты могла возненавидеть меня, потому что я забрал тебя у семьи и родины. А вместо этого ты научила меня читать, подружилась со мной. Полюбила меня».

Он пристально посмотрел на нее, и она ответила ему таким же прямым взглядом. Помедлив, он наклонился и поцеловал ее.

«Вот это да…» – подумала Сири, и в ее голове пронеслось с десяток возражений. Но она обнаружила, что ей трудно двигаться, сопротивляться и вообще что-то делать.

Кроме того, чтобы поцеловать его в ответ.

Сири бросило в жар. Она знала, что надо остановиться, иначе жрецы получат то, что давно ждут. Она все это понимала. Однако любые возражения казались все менее разумными по мере того, как она его целовала, а ее дыхание все более учащалось.

Сезеброн помедлил, явно не зная, что делать дальше. Сири посмотрела на него, глубоко дыша, и снова потянулась к его губам, чувствуя, как ее волосы наливаются алым цветом страсти.

В эту секунду она махнула рукой на все. Он не знал, что делать, – но знала она.

«Я и правда слишком импульсивна, – подумала Сири, стягивая рубашку. – Мне нужно лучше контролировать свои порывы.

Как-нибудь в другой раз».

Глава 45

В эту ночь Гимну Света снился горящий Т’Телир. Мертвый король-бог и солдаты на улицах. Безжизненные, убивающие людей в разноцветных одеждах.

И черный меч. 

Глава 46

Вивенна глотала еду не пережевывая. Сушеное мясо сильно отдавало рыбой, но она научилась дышать через рот и поэтому почти не чувствовала запаха. Она съела все до последнего кусочка, а потом выпила несколько глотков теплой кипяченой воды, чтобы избавиться от привкуса.

Она в одиночестве сидела в маленькой комнатке в доме неподалеку от трущоб. Вашер платил за жилье несколько монет в день. Сейчас его здесь не было – он умчался куда-то по делам.

Насытившись, она откинулась назад и закрыла глаза. Она дошла до того предела измотанности, когда трудно заснуть. Маленькие размеры комнатушки в этом не помогали – здесь даже нельзя было вытянуться во весь рост.

Вашер не преувеличивал, когда говорил, что их работа будет напряженной. Раз за разом она выступала перед идрисцами, утешая их и умоляя не подстрекать Халландрен к войне. Никаких ресторанов вроде тех, где они бывали с Дентом. Никаких обедов с хорошо одетыми людьми, имеющими собственную охрану. Только одна за другой группы усталых мужчин и женщин из рабочего класса. Многие из них не были мятежниками, а большинство никогда не жили в трущобах. Но все они принадлежали идрисской общине Т'Телира и могли влиять на своих друзей и семьи.

Они ей нравились. Она им сопереживала. Новая деятельность была Вивенне гораздо больше по душе, чем сотрудничество с Дентом, и, насколько она могла судить, Вашер ею гордился. Она решила довериться своим чувствам. И это ее решение означало помогать Вашеру, пока помогать.

Он не спрашивал, хочет ли она продолжать, а просто вел ее из одного места в другое, ожидая от нее поддержки. И она оправдывала его ожидания, встречаясь с народом, умоляя людей о прощении, хотя это эмоционально выматывало. Вивенна не знала, сможет ли исправить то, что натворила, но хотела попытаться. Похоже, ее решительный настрой вызывал у Вашера некоторое уважение, которое он проявлял гораздо более неохотно, чем Дент.

«Дент все время меня обманывал». Это по-прежнему было трудно уяснить, потому что в глубине души она отказывалась верить. Она подалась вперед, уставившись в пустую стену похожей на коробку комнаты, и поежилась. Хорошо, что в последнее время так много напряженной деятельности – это не позволяет ей задумываться о некоторых вещах.

Очень неудобных вещах.

Кто она? Что она собой представляет теперь, когда все, чем она была, все, чего она пыталась добиться, пошло прахом? Она больше не могла быть Вивенной, самоуверенной принцессой. Эта личность умерла, осталась в подвале с окровавленным трупом Парлина. Ее уверенность проистекала из наивности.

Теперь она понимала, с какой легкостью ею играли. Она узнала цену надменности и получила представление о мрачной правде настоящей нищеты.

И все же она не могла быть и той сломленной и несчастной уличной бродяжкой и воровкой. Это была не она. Недели, проведенные на улице в одиночестве, наполненные болью от предательства, казались ей сном. Сном, вызванным тем, что она стала тусклой и страдала от болезни. Делать вид, что это и есть она настоящая, было бы пародией на тех, кто действительно живет на улицах. На людей, среди которых она пряталась и которым пыталась подражать.

Что от нее осталось? Кающаяся грешница, тихая принцесса, стоящая на коленях с опущенной головой, умоляющая простолюдинов? Это тоже частично было спектаклем. Она на самом деле испытывала сожаление. Однако она использовала свою обнаженную гордость как орудие. Это была не она.

Кто же она?

Она встала, ощущая тесноту крошечной комнатки, и распахнула дверь. Это был не трущобный район, но и не самый богатый. Просто место, где живут люди. На улице достаточно красок, чтобы она выглядела приветливой, но дома были небольшими, и в каждом жили по несколько семей.

Вивенна пошла по улице, восхищаясь цветущими деревьями и стараясь не отходить далеко от снятого Вашером жилья.