Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Сначала мне казалось, что Григорий разделяет мои взгляды. Мы вели с ним долгие беседы, и я рассказывала, как можно, используя иерархичные инстинкты дивов, создать среди них сообщество, подобное сообществу людей. Я думала, что, заручившись поддержкой Императорского дива, я смогу помочь этому миру стать лучше.

Но я ошибалась. Хоть Распутин тоже хотел блага дивам, но совсем на другой лад. Он желал заполучить мир людей. Окончательно захватив власть над императором, он принялся бесчинствовать, наращивая свою мощь. Он хотел стать настолько могущественным, чтобы никто не был в силах остановить его. И тогда я поняла, что нужно действовать. И сообщила в Академию. Григория отправили в Пустошь.

Видимо, он не знал, что я предала его. Ведь когда он пришел к ловушке, то предложил присоединиться к его армии. Я сначала посмеялась над ним, посчитав, что он обезумел так же, как его тезка, что приходил в наш особняк на Крестовском.

Но он являлся снова и снова. Рассказывал о своих планах, даже показал свою стаю и то, как она действует сообща. Говорил, что Пустошь изменилась.

И поделился своей задумкой по захвату вашего мира. Окончательно я убедилась, что план вполне реален, когда узнала о Хранилище для колдунов. В обмен на свободу я согласилась присоединиться к нему. И он выпустил меня с помощью чародейского жезла.

После заточения во льду абсолютно все дивы соглашались пополнить ряды его армии и приносили клятву верности. Сама по себе клятва не значила ничего, но он жестоко расправлялся с теми, кто пытался бежать. А верным были обещаны теплый яркий мир и огромные охотничьи угодья. Недалеко от места сбора его армии есть ледяные горы. Одна из них превращена в огромную статую японского воина, очень красивую и точную. Ее создал тот, кого вы знали здесь как… императора Александра Пятого. В Пустоши много его творений, я видела лишь часть из них. Ирония заключается в том, что именно эти горы Распутин сделал местом публичных казней и наказаний непокорных. Статуя служила ориентиром, точкой сбора. Чтобы каждый мог почувствовать страх и боль тех, кто отказывается подчиняться. Дивы уважают силу, поэтому они склонялись перед ним.

Она замолчала, словно задумавшись. А потом продолжила:

– Я намного слабее его, поэтому мне пришлось притворяться. Я убедила его, что очень зла на колдунов и всецело разделяю его стремления. Даже выдвинула несколько своих условий, для правдоподобия. Например, взяла с него обещание не трогать семью, в которой была фамильяром. Он только посмеивался над моей «мягкостью». Я не знала, что именно буду делать, когда мы окажемся в мире людей. Но понимала, что нужно разделить его и его армию. И предупредить людей о готовящемся вторжении. От вернувшегося с последней партией жезлов посланника я узнала о назначении Владимира на роль Императорского дива. Князь Кантемиров считал, что Владимира нужно убить. Григорий сомневался, но я убедила его в том, что этот див очень умен и опасен настолько, что представляет серьезную угрозу вторжению. Поэтому его необходимо устранить заранее.

Владимир в упор посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Так это… ты организовала нападение во время коронации? – императрица не смогла скрыть своего удивления.

– Да. Оно должно было послужить предупреждением. Вашей жизни ничто не угрожало, ваше убийство не входило в план – нам пока нужно было поддерживать видимость того, что князь Кантемиров станет императором, ведь его помощь по-прежнему была необходима. Но Владимир или кто-то еще из старых дивов обязательно должны были узнать Распутина. Также у меня была надежда, что во время коронации будет организована сильная охрана и Распутина убьют, но этого не случилось.

– Анастасия, – подскочил Кузя, – но мы все могли погибнуть!

– Я знаю. Но другого способа показать людям врага я не видела.

– Ты все правильно сделала, – сказала императрица Софья. Они с Авериным переглянулись, и колдун кивнул, соглашаясь со словами ее величества. – Рассказывай дальше.

– Для финальной стадии плана он похитил колдунов. Я лично знала их всех. До этого он использовал слабых недоучек. Они строили «хранилище» – клетку из каменных блоков, покрытых серебром. Именно в ней держали похищенных людей.

Тех же, кого похитили сейчас, он заставил открыть коридоры. Это я подсказала Григорию, что ему нужно явиться в столице, в доме главы столичного Управления, отдельно от места, где готовился коридор для его армии. Он согласился, не усомнившись и даже не представляя, что столица теперь находится не в Санкт-Петербурге. Его приближенные не сообразили, что он не знает о переносе столицы, а сам он мало кого слушал – больше приказывал и пытал. В результате от армии его отделили тысячи километров. А когда мы попали в ваш мир в доме князя Кантемирова, я сразу увидела Анонимуса.

Фамильяр на мгновение вышел вперед, чтобы все могли его как следует рассмотреть, и поклонился.

– И тогда я поняла, что мой план сработал. Гермес Аркадьевич догадался, что происходит, и армии Григория готовят достойную встречу. Тогда моей главной задачей стало не допустить большого количества жертв. Распутину нравилась мысль, что колдуны повинуются ему, поэтому он не стал жрать членов Совета, чтобы воспользоваться их личинами. Ему стало интересно заставить их подчиниться и выступить против людей. Развлекаясь, он потерял время, а некоторые люди остались живы.

Потом Инесса вызвала Григория на поединок, а я, пользуясь тем, что оказалась от него далеко и меня нельзя подслушать, связалась с Владимиром. Мы изобразили драку и разработали план. Распутин не ожидал моего нападения, поэтому я смогла подобраться к нему так близко, как сама хотела. Владимир заморозил его, и мгновения, что он был скован льдом, мне хватило для нападения. К сожалению, я не государственный див и не смогла сохранить его память. Но у меня есть память князя Кантемирова, если она потребуется… Вот и вся история.

Она поклонилась.

Наступила тишина. Потом кто-то негромко захлопал, и вскоре аплодировали все присутствующие. А когда аплодисменты стихли, императрица подняла свой бокал:

– Уважаемая Анастасия не упомянула о том, что именно она пронесла меня на своей спине через половину страны, чтобы я смогла привести подмогу. И о том, что она спасла моего дядю и Кузю.

– Я и сам отлично справлялся! – с деланым возмущением воскликнул Кузя.

А князь Булгаков коснулся бокала, который немедленно наполнил его фамильяр.

– А вот я с удовольствием выпью за свое спасение. Ведь к нему причастны сразу четверо дивов, – проговорил князь.

Все засмеялись, зазвенели бокалы. А когда стало тише, Виктор Геннадьевич спросил у Гермеса:

– Я вот чего не понял. Семейка