Дракула - Брэм Стокер

К этому моменту цыгане под прицелом винчестеров лорда Годалминга и доктора Сьюворда прекратили сопротивление. Солнце уже почти касалось горных вершин, тени людей четко вырисовывались на снегу. Я увидела полуприсыпанного землей графа, лежавшего в треснувшем при падении с арбы ящике. На его восковом, мертвенно-бледном лице выделялись зловеще красные глаза, в которых тлело хорошо мне знакомое выражение ненависти; они были прикованы к заходящему солнцу, в них уже сверкнуло торжество…

Но в тот же миг кинжал Джонатана настиг его. Я вскрикнула — кривое лезвие рассекло вампиру горло; и почти одновременно охотничий нож мистера Морриса пронзил ему сердце.

На наших глазах произошло чудо: в одно мгновение тело графа превратилось в прах. Но перед этим на его лице появилось выражение несказанного покоя — в течение всей своей последующей жизни я буду радоваться этому, ибо и представить себе не могла такое благостное выражение на этом страшном лице.

Замок Дракулы четко вырисовывался на фоне багряного неба, и в последних солнечных лучах был ясно виден каждый камень полуразрушенных зубчатых стен.

Цыгане, посчитавшие нас виновниками необычного исчезновения покойника, не говоря ни слова, развернулись и уехали, явно опасаясь за собственную жизнь. У кого не было лошадей, вскочили на арбу и крикнули всадникам, чтобы те их подождали. Волки, уже ретировавшиеся на порядочное расстояние, последовали за ними. Мы остались одни…

Мистер Моррис прилег на землю, опираясь на левый локоть и все так же держась за бок; кровь струилась у него сквозь пальцы. К нему бросились оба медика и я, более не удерживаемая священным кругом. Джонатан встал на колени подле раненого, тот положил ему голову на плечо и со вздохом взял меня за руку. Видимо заметив на моем лице тревогу, он улыбнулся мне и прошептал:

— Я более чем счастлив оттого, что смог помочь вам! О господи! — вдруг вскрикнул он, стараясь приподняться и указывая на меня. — Ради этого стоило умереть! Взгляните! Взгляните!

Солнце теперь находилось как раз на вершине горы, и его красноватый отблеск падал мне на лицо. Охваченные единым чувством, мужчины опустились на колени, и проникновенное «Амен» вырвалось у них.

— Слава богу, все было не напрасно! — воскликнул умирающий. — Посмотрите! Ее лоб чище снега![120] Проклятие снято!

И, к великому нашему горю, этот благородный человек тихо скончался с улыбкой на устах…

ЭПИЛОГ

Семь лет минуло после тех тяжких испытаний, и я думаю, мы выстрадали свое счастье. Наш сын родился в день смерти Квинси Морриса. Мина видит в этом глубокий смысл, считая его духовным наследником нашего храброго друга. Его полное имя включает в себя имена всех наших друзей, но мы называем его Квинси.

Этим летом мы вновь побывали в Трансильвании и проехали по тем местам, которые по-прежнему вызывают в нас живые и ужасные воспоминания. Теперь очень трудно поверить в реальность того, что мы некогда видели своими глазами и слышали своими ушами. Не сохранилось никаких следов происшедшего. Лишь замок, как и прежде, возвышается над пустынной местностью.

Вернувшись домой, мы вспоминали прошлое, испытывая при этом светлую печаль; лорд Годалминг и доктор Сьюворд женились и счастливы. Я достал дневниковые записи и весь тогдашний архив из сейфа, в котором они хранились с тех пор, как мы вернулись. Поразительно, но среди них едва ли наскребется пара настоящих документов — за исключением дневников Мины, доктора Сьюворда и моего собственного, а также записей профессора Ван Хелсинга, это в основном машинописные странички. Вряд ли кто-нибудь воспримет их — даже если бы у нас возникло такое желание — как неопровержимые доказательства той немыслимой истории, итог которой подвел, посадив нашего сына себе на колени, профессор Ван Хелсинг:

— Не нужно никаких доказательств, мы не требуем, чтобы нам верили! Но когда-нибудь этот мальчик узнает, какая смелая и благородная женщина его мать. Он уже познал ее доброту и любовь, а позднее поймет, за что так любили ее друзья, столь многим рисковавшие ради нее.

Джонатан Гаркер

Михаэль Бехайм

«ДРАКУЛ-ВОЕВОДА»[121]

О злодее, который звался Дракул и был воеводой Валахии

О самом лютом из владык,кто подданных своихпривык тиранить повсеместно,с тех пор как мир был сотворен,о злейшем звере всех времен,насколько мне известно,поведаю стихами,как Дракул, злобствуя, владелВалахией и свой уделупрочить мнил грехами.

Отец его душил народ;свирепейший из воевод,он множил непотребство;нашелся, впрочем, человек,который голову отсектирану за свирепство;его за норов зверский,который всех и вся попрал,Хуньяди Янош покарал,чей сын — король венгерский.

Родился Дракул весь в отца;злодейство множил без конца.Он вырос вместе с братом.Молились идолам они,запятнаны в былые дниязыческим развратом;от своего поганствадля виду братья отреклисьи вечно выступать клялисьв защиту христианства.

Злоумышлением томим,хвалился Дракул, что над нимВсевышнего опека,и добрым людям на бедуон в пятьдесят шестом годупятнадцатого векабыл избран воеводой,прибрал Валахию к рукам,хоть был уже известен тамдурной своей породой.

Изведал Дракул торжество,но в мрачном сердце у негонеистовство не гасло;казнил он тех, кто именит,и первый Дракулом убитбыл воевода Ласло.Он прежде правил тоже.Тем более жесток и скорбыл беспощадный приговорнесчастному вельможе.

А Дракул в ярости тогдастал жечь большие городаи малые селенья.Былую выслушав молву,кое-какие назовуиз них без промедленья.Названья их не тайна,хоть нет им, кажется, числа;сожжен был Клостерхольц дотлаи Нойдорф, и Хольцмайна.

Был город Бекендорф сожжен,включая и мужей, и жен,и маленьких детишек.Был Вурценланд наказан так,как будто каждый там был врага весь народ — излишек.Тех, что в живых остались,велел он в цепи заковать,и сына, и отца, и мать,чтоб скрыться не пытались.

Всех в край Валашский он угнал,в дороге многих доконал,как бедный люд ни плакал,но Дракул бедных не жалел,при этом также повелелсажать богатых на кол.Казнил он голодранцев,купцов и нищих, словом, всех,и было много, как на грех,там юных чужестранцев;

они учились языку,но Дракул грозный начеку,и по его приказусожгли приезжих тех господ,не менее четырехсот,в них усмотрев заразу.«Волков не пустим в стадо, —сам Дракул говорил про них, —и соглядатаев чужихстране моей не надо».

При этом так он был жесток,что каждый истреблял ростокзатравленного рода,и сыновей, и дочерей,как и отцов, и матерей,чтоб не было приплода.Детей казнил он малых,изничтожая на корнювсю разветвленную роднюв гоненьях небывалых.

А если целая толпазарыта в землю до пупа,что может быть ужасней?В людей пускали тучу стрел,чтобы никто не уцелел.Негоже просто баснейсчитать рассказ подобный.Людишек свежевать живых,их жарить в топках огневыхвелел властитель злобный.

Когда был схвачен рыцарь Дан,священников позвал тиран,и пленника отпели.Был замысел злодейский дик,но Дракул все-таки достигсвоей преступной цели.Был рыцарь обесславлен.Нельзя сказать, что осужден,к могиле был препровождени тут же обезглавлен.

А Дракул принимал пословиз разных стран и городов,включая Семиградье;он всех не прочь был задержатьи на кол всех пересажать,кто знал, что за исчадьездесь тайно строит ковы;и видел в ужасе посолперед своею дверью кол,проткнуть его готовый.

Такое Дракул затевал,что худшее подозревалв заезжих интриганах.Послов держал он под замком,чтобы, болтая языком,в недружественных странахне выдали секрета,а сам он в темноте ночнойна Вурценланд пошел войной,нагрянув до рассвета.

Он по стране грозою шел,сжег столько городов и сел,что перечтешь едва ли.О, беспощадная судьба!Жилища жгли, сады, хлеба,а скольких убивали!Народу нет защиты.Уже запуганным на страхи в деревнях, и в городахвсе были перебиты.

И Кронштадт был сожжен дотла.Там церковь Якову былапосвящена святому,но не страшась церковных свечраспорядился Дракул сжечьпредместье, как солому.В угоду господинухватали выживших войска,и юношу, и старика,всех гнали, как скотину.

Потом на утренней зареустроил Дракул на гореподобие застолья.Себя решил он усладить,велел он пленных насадитьвокруг себя на колья.Чем колышки теснее,как убедился супостат,охочий до таких услад,тем завтракать вкуснее.

Кровь обожал служитель зла.Смотрел он жадно, как теклакровь жаркая людская.Любуясь кровью вновь и вновь,он, погружая руки в кровь,ел, алого алкая.Вкус Дракула был ведом,и мог он, мучаясь тоской,утехой разве что такойразвлечься за обедом.

Когда во власти палачабедняги корчились, крича,смотрел на их мученья,жестокой тешился игройи приговаривал порой:«Нет лучше развлеченья!»Старались душегубы,то мастера кровавых сценза членом отрубали член,то вышибали зубы.

Велел выдергивать власы,рубить приказывал носы,рубили также уши.Повесить каждого могли,тела поруганные жгли,спасти мешая души.Так все, что заставлялолюдей отчаянно кричать,испробовал на многих тать,но все злодею мало.

А если крик надоедал,по-свойски жертвам сострадалон, так что с плеч любаямогла скатиться голова,и сабля, думал он, права,их все подряд срубая.Душил собственноручномужчин, и женщин, и детей;без этих дьявольских затейему бывало скучно.

Он разоренье нес церквам.Святого в Кронштадте был храмтогда Варфоломея.Когда вошел захватчик в раж,там не осталось даже чаш:вот подвиги злодея.Послал он капитана,с которым воинство пришло,с приказом сжечь дотла село.Таков был нрав тирана.

Зайдлингом то село звалось,но сжечь его не удалось.Отпор крестьяне дали.Вернувшись к воеводе в стан,сказал смущенно капитан:«Такого мы не ждали.Я рад бы, сударь, сжечь их,но так дерутся мужики,что биться с ними не с руки,сил выше человечьих».

Был Дракул гневом обуян,и тут же на кол капитанбез лишних слов посажен.Утратил мигом жизнь своюза то, что не был он в бою,как следует, отважен.Тем более дурнаяпостигла там в конце концовсудьба, как слышал я, купцовна берегу Дуная.

Шестьсот их было человек,и смерти лютой не избегникто, как мне сказали.Недолго Дракул их судил.Он многих на кол посадил,а прочих истязали,конфисковав товары.Червонцы Дракул предпочел,и принесли потом котелдля нестерпимой кары.

Велел он, чтобы, как сельдей,в котел с водой живых людейпод крышку водворили,в которой дыры для голов,и в кипятке такой уловбезжалостно сварили.Хоть быть разнообразнейчудовищный мог произвол,предпочитал он все же колвсем прочим видам казней.

Он в Семиградье не дремал.Людские кости тать ломалИ радовался хрусту;людей рубил по всей земле,как рубят где-нибудь в селепо осени капусту.Так Дракул-кровопийцагубил и взрослых и ребят;сажая на кол всех подряд,торжествовал убийца.

Настолько полюбил он зло,что наихудшее влекложестокого тирана.Жег Дракул, резал и громил.Нерона, Ирода затмили Диоклетиана.Кромсал живых вначале,на раны сыпал сольпотом и в кипятке варил крутом,а многих жарил в сале.

Свою жестокость он дразнил;кого хотел, того казнилна разных эшафотах,и кожу с жертв своих содрав,свой кровожадный тешил нрав;одних он в нечистотахтопил, а неохочихслужить — в цепях гноил стальных;за волосы вешал иных,вниз головами — прочих.

Людей приказывал терзать,носы и уши отрезать,срамные также части;злодею сердце веселя,служили камень и петлякровопролитной страсти.Вбивать в глаза и в ушивелел он гвозди, а телаживые, чтобы кровь текла,разделывать, как туши.

И жечь, и резать, и колотьлюдскую страждущую плотьдал Дракул полномочья.Своим псарям он делал знаки сам науськивал собак,чтоб разрывали в клочья.Играл он черепами,тела гвоздями исколов,мозг выбивая из головдубинами, цепами.

И заставляя лошадейвдаль по камням тащить людей,любил свою затею,и вслед за каждой из телегв пыли волокся человек,пока не сломит шею.С крыш сбрасывал он многих.Попробуй только в толк возьми!Стрелял из пушек он людьми,в жерло вогнав двуногих.

Его повадки таковы:людей в колодцы и во рвыбросал с высоких башен.Он руки-ноги отрубал,и расчлененный погибал.Был воевода страшен.И в злобе сатанинскойказнил он всех его родных,младенцев отрывал грудныхот нежной материнской

груди, хоть были хорошимладенцы в ласковой тиши,но маленький ребенокнередко с матерью страдали с нею на кол попадал:кровь капала с пелунок,и дьявольской сноровкипорой хватало, чтоб злодейвзамен отрезанных грудейклал детские головки.

Младенцев жарил он шутя,чтоб ела мать свое дитя;он скрашивал досугисвои, когда, вселяя жуть,есть заставлял он мужа грудьеще живой супруги.Чем кровь лилась обильней,тем пуще упивался злом,одних приканчивал колом,других крушил давильней.

И был при этом Дракул рад.На кольях прыгал стар и млад,как прыгают лягушки,заметив аиста вблизи.А Дракул: «Дело на мази.Прелестные резвушки!Как пляшут грациозно!Ну просто радуется взгляд!»И снова всех велел подрядпроткнуть, пока не поздно.

Он жителей различных стран,язычников и христиан,русинов и валахов,цыган, евреев истреблял,во многих ужас он вселял,рассказывают страхово воеводе много.Велел цыгана одногоповесить он за воровство,но поднялась тревога

среди цыган, и говорятони владыке: «Наш он брат,нам выдайте вы брата!»Ответил Дракул: «Что за вздор!Достоин виселицы вор.Где грех, там и расплата». —«Такого приговоране допускает наш закон, —цыгане лезли на рожон, —нельзя повесить вора

поскольку, сударь, вешать насмонарший запретил указ,и чтите вы корону».К преступнику, однако, строг,коварный Дракул превозмогподобную препону;велел своим клевретамсварить виновного в котле,и живших на его землецыган созвал при этом.

Как соучастники вины,цыгане были все должныесть варево с костями.Другой послушайте рассказ.Почтенный гость в недобрый часбыл странными вестями,ходившими в народе,в злосчастный город привлечен,и, видом кольев удручен,пошел он к воеводе.

На кольях частых, словно лес,висело множество телес,отравленных распадом.Не устрашившись никого,сказал он честно, каководышать подобным смрадом.Задет его словамибыл Дракул, говорят, всерьези гостя выше всех вознеснад всеми головами.

И на колу своем смельчакне мог почувствовать никакотвратного зловонья.Священник среди бела дняявился, Дракула виняв разврате беззаконья.Он, дескать, слишком злобен,избрал дурной, преступный путь,и то, что отнял он, вернутьон людям не способен.

Увещеванье за хулу приняв,позвал злодей к столусвященника радушно.Был с виду Дракул не свиреп,крошил ему в тарелку хлеб,ел крошки тот послушно,ловил за крошкой крошку,казалось, даже на лету,прилежно поднося ко ртуобеденную ложку.

А Дракул говорит: «Ответь!Тот, значит, не спасется впредь,кто на чужое льстится,и не уйдет он от суда?»Ответствовал священник: «Да!Такое не простится». —«Ешь не мои ли крохи, —заметил Дракул, — ты со мной?Ты обличен своей виной.Твои делишки плохи».

Так, приглашен сперва к столу,поп оказался на колупо воле негодяя,а Дракул повелел созватьна пир отборнейшую знать,ответить заставляявсех на вопрос опасный,который, в сущности, таков,чтобы сорваться с языковмог помысел негласный;

спросил он избранных господ,кто помнит, сколько воеводВалахией владело;и каждый называл, как мог,число властителей и срокземного их удела.Так воевод немалоприпомнили наверняка;у юноши и старикачисло не совпадало;

кому что в голову пришло,однако точное число —по-прежнему загадка;попробуй всех перебери!Один сказал, десятка три,другой, что два десятка.Не находя ответа,свел их число юнец к семиперед знатнейшими людьми;была их песня спета.

Рек Дракул: «А по чьей винесменилось в бедной сей страневластителей так много,как это было до сих пор?За этот гибельный позорсудить вас нужно строго».Старейших и юнейших,всех без изъятья осудил;на колья Дракул посадилпятьсот мужей знатнейших.

Бабенка с Дракулом жилаи оказалась тяжела.Велел другой бабенкеон в дело вникнуть, а потом,к симптому приобщив симптом,о будущем ребенкепо всем статьям подробныйотчет представить, но животон первой взрезал, чтобы плодузреть, ему подобный,

в чем он увериться готов,срамную часть ей распоров;как лес для дровосека,для Дракула был весь народ.Пошел шестидесятый годпятнадцатого века.И в день Варфоломеяон двинул войско в край лесной.Шел на валахов он войнойи уводил, зверея,

с собой мужской и женский пол,творя великий произвол.Угнал он половинународа, свой потешив нрав;что делал он, их всех собрав,сказать я не премину.Поддев людей крюками,всех перевешал, как хотел,веля рубить капусту телножами и клинками.

А что касается других,на колья посадил он их,пронзая плоть живую;как жгут обычные костры,он жег деревни, жег дворы,о чем я повествую.Сажая на кол пленных,оставил Дракул по путине меньше тысяч тридцатиневинно убиенных.

Прошло не более двух лет,и вновь спасенья нет от бед.Скорбям не видно края.На Шилтерн двинулся тиран,язычников и христианвезде уничтожая.Смерть лучше поруганья.Убито тысяч двадцать пять.Подобному подсчету внятьнельзя без содроганья.

Красавиц множество в плену.Из них избрать себе женуне прочь иной придворный.Не убивать просили дев,чем привели владыку в гнев.Дух чуя непокорный,узрел врагов опасных в тех,кто осмелился любить;в куски велел он изрубитькапусту тел прекрасных.

Предпочитая миру брань,платить был должен Дракул даньтурецкому султану.Напоминал ему посол о том,что срок платить пришел.«Тебе платить не стану,но до скончанья годасултану вашему я сам,что полагается, воздам», —ответил воевода.

Послы поверили спервав миролюбивые слова,которые морочат,но Дракул им нанес урон,их обточив со всех сторон,как нож на камне точат.Без долгих катавасийвелел жестокий кровососих писарю отрезать носи выгнать восвояси.

Звалась Болгарией страна,которая вся сожженапри Дракуле кровавом;пусть время страшное прошло,узнать вам следует числоподвергнутых расправам.Оружием сраженныхтам было тысяч двадцать пять,но как не помянуть опятьвсех заживо сожженных!

Пошел на Фуграх супостат,в походе жег за градом град,людей уничтожал он.Был каждый Дракулом гоним.Рубил он головы одним,других на кол сажал он.Послам из СемиградьяВалахия была страшна.Вся в трупах, вся в крови страна.Послы, на колья глядя,

их приняли за частый лес,как будто больше нет небес.Средь кольев Дракул весел.Людей варил он, жег, душил,он многим черепа крушил,а скольких он повесил!Вверял свои секретысоветникам он, говорят;когда явились все подрядк нему его клевреты,

сам Дракул обезглавил всех,ужасный совершая грех,чтобы со всем народомдуша не знала ни одна,где спрятана его казна,в земле или под сводом.Деяния все хужеон совершал день ото дня,людские души леденя;был страх подобен стуже.

Использовать он был готовприваду из людских головв реке для ловли раков.Его затеи удались.Друзья казненных собрались,друзей своих оплакав.Я пропою о жуткомзлодействе: тешился тиранна ужас жителям всех стран,своим привержен шуткам.

Надумал Дракул-хлебосолтех самых раков им на столподать, спросив лукаво,каков на вкус для друга друг,и тут же все на кольях вдруг.Забава так забава!Ища, кто виноватый,увидев, что у мужикарубаха слишком коротка,спросил он: «Ты женатый?»

Мужик ответил: «Сударь, да!»«Веди свою жену сюда!И в чем твоя работа?» —спросил он мужнюю жену.«Я стряпаю, и шью, и жну,лениться неохота!»Не уловив подвоха,надеялась на похвалуи оказалась на колуза то, что шила плохо.

Стыд все-таки для мужика,когда рубашка короткаи весь живот наружу.А Дракул отыскал женудля мужика еще одну,сказав: «Служи ты мужу!Лень хуже злодеянья!Когда ты мужу повредишь,ты тоже на кол угодишь,умрешь без покаянья».

Еще одна быль такова:при Дракуле монаха дваиз ордена святогоБернарда начали гнуситьи подаяния просить.«Вам худо, право слово», —нахмурился властитель.Они в ответ: «Нас, господин,удел вознаградит один:небесная обитель».

Спросил он: «Из юдоли сейхотите в небо поскорей?»Они в ответ: «Как Богуугодно будет, государь.К Творцу всегда стремится тварь». —«Вам окажу подмогу,чтоб вы достигли цели».Вмиг были оба на колах,А Дракул молвил: «Это прах.Они там, где хотели».

А у монахов был осел.Он к Дракулу во двор зашел,а на осле поклажа,и скарб, и всяческая снедь.И начал вдруг осел реветь,окрестность будоража.Ревел он заунывно,тоску нагнав на всех вокруг,и Дракул спрашивает слуг:«Кто так ревет противно?»

Ему сказали, что оселво двор с монахами зашели слышен рев ослиный.Ответил Дракул: «Слышу сам.К своим он хочет господам.Что ж, это путь недлинный.Здесь так реветь негоже,обычай здешний не таков».И на кол без обиняковосел посажен тоже.

А Дракул в край валашский свойспешил из Сербии, где бойон вел, убийца многих.И монастырь увидел он,а монастырь тот — Горрион —для братьев босоногих.Ему за четверть милибрат-вратарь встретился с двумядругими братьями; кормявсю братию, ходили

по селам братья день за днемза подаянием втроем.Был труд их одинаковИ каждый Богом был храним.Брат-вратарь Ганс, а вместе с нимБрат Михель и брат Яков.На Михеля владыкавзглянул, внушать привыкший страх,и крикнул: «Господин монах!А ну-ка подойди-ка!»

Спросил монаха грозный муж:«Не знаешь ли ты, сколько душиз мерзости телесноймной были освобожденыи, значит, вознагражденыобителью небесной,чтобы туда вселиться?»Когда блажен тот, кто убит,не должен ли весь их синклитза Дракула молиться?

Без всяких россказней пустыхон, Дракул, делатель святыхвне всякого сомненья.Не он один ли вправду святиз всех, кого на свет родят.К чему тут объясненья?«Вы так не вознесетесь, —сказал брат Михель, — господин,спасти вас может Бог один.Покайтесь и спасетесь».

Брат-вратарь Ганс предстал пред ним.Рек Дракул: «Что ж, поговорим!Скажи мне откровенно,что будет, господин монах,со мной в грядущих временах». —«Дождешься, несомненно,ты вскоре вечной муки, —сказал монах, — убил, злодей,безвинных много ты людей,в крови купая руки.

Ты все еще здесь потому,что дьяволу ты самомувнушаешь отвращенье.Я знаю, смерть мне предстоит,тобою буду я убит,но ты не жди прощенья.Жизнь для меня лишь бремя,но ты меня не прерывай!»Рек Дракул: «Говори давай!А я тебе дам время,

кол тоже может подождать».Сказал монах: «Ты лютый тать!В деяньях душевредныхты заводила-атаман,ты, кровопийца, ты, тиран,зачем терзаешь бедных?Невинно осужденных,беременных казнишь, скажи,ты за какие мятежиказнишь новорожденных?

Трехдневных и трехчасовыхне оставляешь ты в живых,всех на кол ты сажаешь;тебе не причинивших златы губишь, лишь бы кровь текла,в кровь руки погружаешь,как будто бы здоровьюона потребна твоему:непостижимое умупитанье чистой кровью.

Откуда злоба у тебя,что множится, людей губя,ты растолкуй попробуй».Ответил Дракул: «Не таю.Предусмотрительность моюты называешь злобой.Труд без нее напрасен.Обрубишь ветки на стволе,а цепкий корень цел в землеи, стало быть, опасен.

А если корень цел, тогдавозобновляется враждапод видом новых веток,и как себя ни береги,выходят злейшие врагииз бывших малолеток.Нет, лучше корни этия выжгу все, в конце концов,иначе будут за отцовмстить выросшие дети».

Монах сказал ему: «Злодей,подумай о душе своей,считай, что жизнь ты прожил.Напомнив о кровавом псе,против тебя восстанут все,кого ты уничтожил.Дойдет их вопль до Бога,хоть был, глупец, ты в жизни глух,и в ад отправится твой дух,туда тебе дорога».

Строптивых Дракул не щадил,монаха на кол посадилон собственной рукою,но кол воткнул ему не в зад,а в мозг на необычный лад,чтоб карою такоюнад прочими врагамиторжествовать, чтоб на глазаху них подольше был монах,торчавший вверх ногами.

Тот кол был пред монастырем.«Такою смертью все умрем», —монахи полагали,и, право, может быть, не зря.Со страху из монастыря монахи убегали.Так убежал брат Яков,жил в Нейштадте, в монастыре,при императорском двореказненного оплакав.

Я, Михаэль Бехайм, с ним тамбеседовал, бывало, само грозном воеводе,как тешил свой преступный нравон, добродетели поправ;сложил я в этом родестихов уже немало,но не вместят и сотни строквсе, что о нем я слышать мог,что душу занимало.

Однажды сотни три цыган,свой кочевой разбили станв одном валашском доле;поджарил Дракул трех из них,чтоб никому из остальныхне отказали в долеподобного жаркого,чтоб средь мужей, детей и женникто не хвастал, что лишенбыл кушанья такого.

Сказал им Дракул: «Вряд ли впредьдостанется другая снедьвам, кроме вашей плоти.Пожрете сами весь ваш род,когда со мною вы в походна турок не пойдете».Ответили цыгане:«Мы, господин, идти не прочь,да только нам дойти невмочьс тобой до поля брани».

Но был у Дракула свой план:на лошадей и на цыганнадел коровьи шкуры.Он их на турок напустил,которых зрелищем смутилчудовищной натуры.Назад рванулись конитурецкие, заслышав стуккопыт, внушающих испуг,спасались от погони,

коровьих устрашившись шкур,что оказались чересчурдля всадников отважных.Так доскакали до реки,где не коровы, не быки,их на прибрежьях влажныхцыгане вновь пугнули,и, в неожиданной бедеища спасения в воде,все турки потонули.

Сей беспощадный человеквдруг пригласил к себе калек,и нищих, и убогих.Для тех, кто немощен и сир,устроил Дракул целый пир,где потчевали многих.И сжег он ублаженных,сказав: «Никчемный вы народ».И было человек шестьсотих заживо сожженных.

Из юго-западной землиоднажды к Дракулу пришлиучтивые посланцы.И, право, не было вредав том, что не сняли, как всегда,береток итальянцы,но перед воеводойлишь с непокрытой головойдолжны стоять чужой и свой,пренебрегая модой.

Спросил их воевода, какдерзнули на подобный шагони в обход запретови, соизволив шляпы снять,готовы на себя пенять,не сняв при нем беретов?Ответили: «Ломаеммы шапки, если захотим,но перед кесарем самимберетов не снимаем».

Ответил Дракул: «Вам и впредьотныне так вольно хотеть,даю вам слово в этом».Сказали Дракулу послы:«Почтительнейшие хвалымы перед целым светомвам, государь достойный,благоговейно вознесем.Вам будем преданы во всем.Уж будьте вы спокойны».

А он потребовал гвоздей,чтобы вознаградить гостейза умные ответы.Как я могу поведать вам,прибить велел к их головамон модные береты.Вы скажете: «Ужасно!»Однако жизнь при этом шла.Такие жуткие делатворил он ежечасно.

Упорно Дракул делал зло.При этом так ему везло,что всем его деяньямя подвести в стихах итогпри всем желанье бы не смог,а под его влияньеможесточались нравы.Тот был у Дракула в чести,кто худшее изобрестимог для его забавы.

Кому злодейство по нутру,тот приглашался ко дворуи принят был радушно;и тот, кто в преступленьях яр,татарин, турок и мадьяртам буйствовал послушно.И, не жалея злата,там Дракул выглядел как жрец,а двор его был образецкощунства и разврата.

Там был со зверем каждый схож.Царили там интриги, ложьи низкое притворство.Был каждый каждому врагоми видел ненависть в другом,в предательстве проворство.Там рознь была свирепа.Двор хищный Дракула таков:в смешенье разных языковподобие вертепа.

И погрузился Дракул в смрад,единству предпочел разлад,сотрудничеству — козни;но без приспешников не могторжествовать его порок,нуждаясь в этой розни.Когда бы не тлетворный дух,омрачивший белый свет,не царствовал бы столько летпреступник богоборный.

Турецкий гневался султан,которому урок был дан,как мною было спето.Вооружить велел он рать,чтоб воеводу покарать.Приняв решенье это,султан такие вестинаправил всей своей стране,чтобы готовились к войнеязычники с ним вместе.

Услышал Дракул эту вестьи понял, что врагов не счесть,и если в наступленьепойдет подобная орда,нет смысла, кажется, тогдав любом сопротивленье.Как с полчищами в жмуркииграть, когда в глазах темно?Страну захватят все равновоинственные турки.

«Что ж, если враг непобедим,попробую сдружиться с ним».Так Дракул был коварен.Направил к туркам он посла,такие посулив дела,что будет благодаренсултан за предложенье,его способное прельстить;он мог бы Дракулу проститьбылое пораженье.

Султан ценой таких заслуг,уверившись, что Дракул — друг,его почтит защитойи преуспеет он, сулясултану выдать королявенгерского со свитой.Турецкому султанузачем на это возражать?Султан решил бы: «УгрожатьСоюзнику не стану».

Раскинул Дракул так умом,потом порадовал письмомтурецкого султана,который втайне думал так:«Король венгерский — злейший враг.Пускай путем обмана,взять венгра хорошо бы».Средь государственных заботвкусить готов был Дракул плодсвоей лукавой злобы.

В коварстве вкрадчивом своемон переписку с королемвенгерским затевает.Грозят Валахии войной,и Дракул к Венгрии однойо помощи взывает.Султан ему опасен.В беде валашская земля.Вассалом верным короляон, Дракул, быть согласен,

пусть от вражеских обидвсегда Валахию хранитвенгерская корона.Король в ответ на этот зовна помощь был прийти готов,спасая от уронаневерного соседа.И от врага недалеки,по Семиградью шли полки;им виделась победа.

Шел в битву сам король тогда.Бароны, графы, господаВключились в наступленье.Им Дракул предрекал успех,скрыть ухитрившись ото всехсвое злоумышленье.Так минуло в походепо меньшей мере пять недель,покуда Дракулову цель,противную природе,

не разгадал король в пути.Намерен Дракул перейтик турецкому султану.Двурушничал валашский князь,с язычником объединясьи напустив туману.Вступить с врагами в сечукороль венгерский предложили двигаться по мере силязычникам навстречу.

И шли на Турцию войскачерез Валахию пока,язычников тревожа,вступить готовы с ними в бой.Отважен, кажется, любойбыл среди них вельможа.Край этот населенный.От Кронштадта милях в шестислучилось воинам войтитам в замок укрепленный.

Уверен Дракул: замок тот —надежный для него оплот.(Он звался Кенингштейном.)И там-то Дракул схвачен был,растратив свой преступный пыл,что в демоноговейномгорниле крылся, тлея;Ян Искра — имя смельчака,чья обезвредила рукапрезренного злодея.

В своей Валахии пленен,был Дракул тут же обвинен,трусливый, хоть и дерзкий.Приставлен был к нему конвой,чтобы доставлен был живойпреступник в край венгерский.Король дал порученьестеречь его, как страшный клад.Зовется крепость Вышеград,где Дракул в заточенье.

Неизвестный автор