На несколько демонов больше - Ким Харрисон

Дженкс затрещал крылышками, будто извиняясь, и капитан глянул на него, будто тот опять споткнулся на привычном месте, а потом снова обратил ко мне неодобрительный взгляд.

— Рэйчел, а тебе не проще будет командовать моим отделом из моего кресла? — спросил он, и я потянулась за стаканом кофе — просто чтобы было что-то между мною и им. — Ты о чем думала, когда арестовала Каламака прямо у него на свадьбе? — добавил он, и я села, так, что фокус был у меня между сапогами.

Дженкс просиял и подлетел поближе к капитану с видом довольным и успокоенным, будто что хорошее услышал. Я подумала, что так несправедливо — мы с Дженксом партнеры, а когда мы во что-нибудь влипаем вместе, все шишки валятся на меня. Ни с одного пикси никто никогда не спрашивал за его действия. Но вообще-то они редко так глубоко втягиваются в дела «большого народа».

— Арестуй я его в любом другом месте, он бы меня там же и закопал, — ответила я и сняла со стакана крышку, чуть расплескав кофе и обжегши себе палец. Недовольная своей неуклюжестью, тут же вытерла пролитую струйку сумкой, пока она не капнула со стола мне на платье. Чувствовала я себя как сумасшедшая из тех, кто тусуется на Фаунтейн-сквер: с этой тряпичной сумкой, завернутым в виде подарка фокусом и в платье, стоящем как целый семестр в колледже.

— Насколько же мне легче стало бы жить после этого. — Эдден с суровым лицом наклонился за своим стаканом. — Ты послушай, что там творится! — Он махнул рукой в сторону невидимого вестибюля. — Мои люди не знают, как с этим работать — для того существует ОВ! А ты их всех притащила сюда? Мне на голову?

— Я думала, вы знаете, что я делаю, — возразила я. — Гленн…

— Нет, — перебил он, подняв руку. Гнев его прошел, уступив место страдальческой гордости за приемного сына. — Нет, — повторил он тихо, потупив глаза в стол, — Он этот ордер подсунул на утверждение вместе с документами по организации корпоративного пикника. Кстати, ты среди приглашенных.

—Спасибо, — ответила я, не зная, проживу ли я столько.

В мрачном настроении я отпила из стакана, радуясь, что

наконец-то бюро навело порядок в своих приоритетах и стало покупать приличный кофе.

Эдден нахмурился. Гордость за Гленна, который сумел ради справедливости обдурить систему, снова сменилась гневом.

— Каламак в анкете графу «вид» оставил пустой, — сказал он. — Ты понимаешь, что это значит? — Я только собралась ответить, как он понесся дальше: — Это значит, что он не указывает, человек он или внутриземелец, и признает юрисдикцию ФВБ. И мне дальше с этим придется работать. Именно мне. А ты еще хочешь, чтобы я тебе заплатил за такую вылитую на меня бочку дерьма?

Я стиснула зубы.

— Он нарушил закон! — сказала я с жаром.

Получивший это откровение капитан вздохнул, поменял позу.

— Точно подмечено.

И наступило молчание. Потом Эдден снял крышку со своего стакана.

— У меня в вестибюле ждет Пискари. Говорит, что ты хочешь с ним говорить. И как я сохраню тебя в живых для получения от тебя показаний, если Пискари приходит тебя убивать прямо в мой отдел?

Я посмотрела на Дженкса, который уже завелся и начал рассыпать едва заметный ручеек блестящей пыльцы.

— Пискари не убивать меня пришел, — сказала я, пряча дрожь за глотком кофе — Я его сюда позвала. Хочу получить от него некоторую защиту для себя и Кистена.

Эдден стал невероятно тих, а я с виноватым видом выпила еще кофе и поставила стакан. Едкий напиток дошел до желудка, и мне стало нехорошо. Пискари сумасшедший убийца — и при этом только он может защитить меня и отменить наказание Кистена.

— Ты покупаешь защиту у Пискари? — Эдден покачал головой, и морщины на лице стали резче. — Он хочет твоей смерти. Ты его посадила в тюрьму. И он не забудет этого только по тому, что вышел на волю. Еще прошел слух, что он твоего бойфренда принес в кровавый дар. Мне очень жаль, Рэйчел, но я тут ничего не могу сделать.

Меня обдало горячим чувством предательства, обманутых иллюзий. Я знала, что Пискари ничего не грозит за то, что обошелся с Кистеном как с коробкой шоколадок, но черт меня побери, есть же те, кто должен защищать нас от больших-плохих-страшных? Мне это было очень противно, но еще противнее — что в такой извращенной системе мне приходится работать, чтобы остаться в живых. А что, у меня есть выбор?

— Мне очень жаль, — повторил Эдден, и я посмотрела на него мрачно, чтобы он знал, что мне его положение понятно. Я, черт побери, почти в таком же.

Дженкс застрекотал крыльями, и я сдвинула разрез платья, чтобы стал виден стоящий на полу подарок. Бандитские сапоги выглядели здесь ну очень неуместно, но я была рада, что их надела.

— У меня есть одна штука, которая ему будет дороже мести, — сказала я, очень надеясь, что не преувеличиваю ее ценности. Хотя всеми фибрами моего существа я не хотела отдавать фокус, деваться мне было некуда. Должно получиться.

Эдден наклонился посмотреть на пакет в синей фольге, потом выпрямился.

— Я не хочу знать, что там. Действительно не хочу.

Я снова прикрыла подарок подолом.

— Мне показалось, что здесь самое безопасное место, чтобы выработать соглашение с Пискари, — сказала я невинным голосом.

— У меня в кабинете?! — рявкнул он.

— Ну… — протянула я. — Может быть, в каком-нибудь конференц-зале?

Эдден вытаращился на меня в недоумении, и я несколько огорчилась.

— Эдден, — начала я воркующим тоном, — мне же больше некуда идти. Каламак действительно виновен в смерти этих вервольфов. А я пытаюсь спасти свою шею. Мне для этого нужно только переплыть эту лужу дерьма. И вопрос: бросишь ты мне спасательный круг — или мне выгребать и дальше по-собачьи?

Он наклонил голову набок, посмотрел на стенные часы у себя за спиной. Я почти читала его мысли: что мне стоило подождать еще несколько часов, пока кончится его смена?

— Мне хотелось бы, чтобы ты меня учла в своем мыслительном процессе, — сказал он сухо.

— А ты представь себе, что ты еще в армии, — ответила я, слыша, что наш разговор оканчивается.

— Ха! — сказал он с мрачным смешком и встал. — На передовой опасность ни в какое сравнение не идет против работы с тобой. — Он взял свой стакан и показал на дверь: — После вас, мэм. Чем быстрее мы с этим закончим, тем я быстрее попаду домой.

Ожили и загудели крылья Дженкса, я встала, подхватив свой подарок, сумку и самообладание. Танцующие в животе бабочки превратились в шмелей. Эдден открыл дверь, и когда меня обдало шумом, я попятилась, думая, как же мне все-таки нужен трепет опасности, чтобы напоминать о том, что я живая. Адреналиновая наркоманка? Мне не нравилось признавать, что Дженкс, возможно, был прав. Это объясняло слишком многое, а отмахнуться — значило бы признать, что так жить просто глупо. Я не могла не подумать, не ошиблась ли я на этот раз в оценке риска и не обернется ли ко мне пастью тигр, которого я ухватила за хвост. Но отчасти тут есть и не моя вина.