Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн. - Николай Скабаланович

Удовлетворять спросу, обусловленному указанными потребностями, могли, по-видимому, и прежде основанные монастыри. Действительно, и прежде основанные монастыри играли свою видную роль. Лица, удалявшиеся или удаляемые со сцены, если до тех пор они занимали высокое общественное положение или обладали большим богатством, поступали обыкновенно в знаменитый Студийский монастырь, находившийся в самом Константинополе. Цари считали этот монастырь самым приемлемым для себя местом после удаления с трона: Михаил Калафат искал в нем убежища, был в нем пострижен и только после ослепления насильно сослан в монастырь Элегмон; Исаак Комнин, после отречения от престола и пострижения в монашество, тоже нашел приют в Студийском монастыре, где пробыл последнее время своей жизни; Михаил Парапинак, вытесненный с престола Вотаниатом, был отправлен после пострижения в Студийский монастырь и только впоследствии, после рукоположения в митрополиты, стал проживать в монастыре Мануила. Вслед за царями и высокопоставленные лица предпочитали Студийский монастырь остальным. Никифор Ксифий, еще при Василии II сосланный на остров Антигона и постриженный в монашество, по возвращении из ссылки при Романе Аргире, не пожелал более вмешиваться в государственные дела и принял монашескую схиму в монастыре Студия;[2624] Константин Диоген, замешанный в заговоре против Романа, равно и евнух Никифор, спасшийся от погибели во время землетрясения 1035 г., тоже постригся в монахи в Студийском монастыре.[2625] Реже, чем Студийский, фигурируют в истории другие из прежде основанных монастырей, в столице и в областях, както: Петрийский, в котором пострижена была и проживала до возведения на престол Феодора, дочь Константина VIII, и куда удалилась Мария, жена Парапинака, с сыном Константином, после низвержения мужа с престола,[2626] Мануйлов, в который заточен был Романом III Прусиан Болгарин[2627] и где проживал Михаил Парапинак, митрополит Ефесский, св. Николая или Моливотон, в котором был погребен император Константин Дука,[2628] Мантинийский, где находилась мать Прусиана,[2629] Кузина, куда сослан Никифор Протевон,[2630] Мирелейский, в котором проживала после пострижения жена Исаака Комнина, Екатерина, с дочерью Марией,[2631] Алипос, давший приют больному Мануилу Комнину,[2632] в особенности же монастыри на горах: Афоне, Олимпе и Синае.

Но если с нашей точки зрения ранее существовавшие монастыри могли удовлетворять потребностям, то не так было с точки зрения византийского общества. Каждому лестно было иметь свой собственный монастырь, которым бы он мог вполне распоряжаться, в минуту невзгоды найти пристанище и по смерти вечное упокоение. И вот кто только мог, строил монастырь, снабжал его движимым и недвижимым имуществом, собирал монахов — и двойная цель была достигнута: совершено дело, угодное Богу, и принята предосторожность на «черный день». Чем выше стоял человек, тем краше монастырь он стремился соорудить, чем богаче — тем монастырь роскошнее: тут соперничало честолюбие, один желал затмить другого блеском сооружений, обилием монахов и т. д., не без влияния оставался и тот расчет, чтобы в случае, если судьба приведет заключиться в стенах монастыря, возможно менее чувствительна была разница во внешней обстановке сравнительно с прежней жизнью. Императоры, понятно, имели наиболее средств воздвигать блестящие монастыри и наделять их обильными благами, — их сооружения поражали великолепием. Из императоров и лиц царской фамилии, основавших в наш период монастыри, известны следующие.

Роман III Аргир построил монастырь Перивлепт. Постройка началась в 1031 г. и продолжалась до самой смерти императора (1034). Сначала предполагалось выстроить только храм. Куплено было место с домом у какого-то Триаконтафилла и начаты сооружения. Император в честолюбивых замыслах хотел сравниться с Соломоном и Юстинианом, желал, чтобы его храм не уступал храмам, построенным этими царями. Собраны были лучшие мастера, приготовлен лучший материал, начаты работы, и по мере того как они продвигались вперед, первоначальный план сооружений был дополняем, видоизменяем и исправляем. Главнейшее дополнение состояло в том, что при новом храме решено было построить монастырь и воздвигнуты были нужные для этой цели здания в обширных размерах. Это предприятие Романа, стоившее государству громадных денег, осталось памятным народу по тем тягостям, к которым оно влекло, — так как доставка кирпичей и разных строительных материалов всецело легла на население. Монахов собрано было в новом монастыре множество и они роскошно были обеспечены содержанием, целые округи казенных земель, к тому же самых добротных и доходных, были приписаны к новому монастырю.[2633] Перивлепт послужил местом вечного упокоения для своего основателя.[2634] Вторым ктитором этого монастыря после Романа Аргира был Никифор Вотаниат; после взятия Византии Алексеем Комнином он пострижен был здесь в монашество, оставался до конца своей жизни и здесь погребен.[2635]

Михаил Пафлагон построил в северном предместье, за городской стеной, монастырь св. бессребренников Косьмы и Дамиана, иначе еще называемый Космидийским. Прежде на этом месте стоял бедный храм, Пафлагон вновь его перестроил, окружил стенами, опоясал зданиями и превратил в монастырь. При выполнении работ тщательно заботились о красоте и симметрии, как в планировке зданий и в размерах, так равно в употреблении материалов и размещении украшений, — вышина и ширина строго гармонировали, стены и пол выложены лучшим камнем, храм блистал золотом, мозаикой и живописью, иконы казались как бы живыми. Для монахов устроены были купальни, сооружены бассейны, разведены сады, все, что только могло пленять глаз и услаждать чувство. Изнуренный болезнью и отчаявшийся в жизни Михаил Пафлагоц велел перенести себя на носилках в основанный им монастырь. Внесенный в храм, он потребовал пострижения в монашество, что и было исполнено немедленно, — Косьма Цинцулук, его духовник, совершил обряд пострижения, царские одежды заменены монашеской мантией, царская калиптра — монашеским куколем, багряная обувь — сандалиями. Изнемогающий Михаил отведен был в келью и уложен в постель. Когда настал час обычных в монастыре песнопений и монахи стали собираться в церковь, поднялся со своей постели и Михаил, но сандалий по оплошности прислужников налицо не оказалось. Михаил был недоволен, приказал прислужникам поддерживать себя с обеих сторон и отправился босиком в церковь, едва переводя дух от слабости. Путешествие это окончательно его сразило. Едва он возвратился из церкви и улегся опять на постель, как тотчас скончался, не пережив даже дня своего второвозрождения (δευτέρα παλινζωια) и сопричтения к ангельским хорам. Он был погребен по монашескому чину в основанном им храме, с левой стороны амвона.[2636]

Константин Мономах основал монастырь св. великомученика Георгия в Манганах. Первоначальным поводом послужили отношения его к Склирене. Скоро после вступления Мономаха на престол Склирена была вызвана в Византию и поселена в доме Кинигия. Чтобы иметь благовидный предлог посещать ее, Мономах затеял здесь постройку дворца и стал ходить как бы для наблюдения за работами. Потом план был расширен, так что кроме царских палат появился храм и монастырь, а при монастыре разные учреждения. Сначала предположено было соорудить храм скромных размеров, сообразно с тем и был заложен фундамент и возведены стены. Но спустя некоторое время у Мономаха появилось соревнование, желание не только не уступить другим подобным сооружениям, но и превзойти их. Тогда площадь для храма была распространена во все стороны, фундамент заложен вновь — более глубокий и прочный, на нем утверждены объемистые, красивые колонны и воздвигнуты стены; все сделано пышно и с уменьем, крыша позолочена, стены и пол выложены блестящими разноцветными камнями, с искусным подбором цветов. Но прежде чем храм совершенно был окончен, опять начались перемены и переделки, стены разобраны, все разрушено. Причиной было, что сооружение оказалось выполненным по образцу какого-то определенного храма, вследствие чего вышло недостаточно оригинальным и теряло от сравнения с другими храмами. В третий раз стали строить храм, пышнее и роскошнее прежних, изукрасили золотыми звездами, наподобие неба, особенный блеск сообщили своду, который был вызолочен и из которого, как из центра, распространялись золотые ручьи с обильными разветвлениями. Кругом храма на значительном протяжении раскинуты были здания, площадки, сады, цветники, проложены были водопроводы, устроены аллеи, бассейны, купальни. Великолепие было полное, размеры соперничали с красотой, забота царя в том и состояла, чтобы все казалось чем-то необыкновенным и чудесным, чтобы глаз не встречал здесь того, что можно было видеть в другом месте, но поражался новостью и оригинальностью. В числе учреждений при монастыре были странноприимницы (ξενώνες), дома для призрения стариков (γηρωτροφεΐα) и убогих (πτωχοτροφεΐα). Словом, предприятие выполнено было так, что удовлетворяло самым требовательным вкусам, и если кто мог пожаловаться, то лишь казна, которая была им истощена. В царских палатах Манганского монастыря Мономах умер и в монастыре же похоронен.[2637] Еще при жизни Мономаха Манганы императорской грамотой отданы были в пронию Константину Лихуду, который при возведении на патриарший престол уступил их, по предложению Исаака Комнина, казне.[2638] При Никифоре Вотаниате Манганы, дворец и монастырь, отданы были по царскому хрисовулу императорской супруге, Марии. В Манганы она удалилась вместе с сыном своим, Константином, после вступления на престол Алексея Комнина, сначала жила во дворце среди царской пышности, а потом постриглась в монашество.[2639]