К грядущему триумфу - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, только до сих пор.
Чарисийцы развернулись, все верно, но только для того, чтобы открыть свои бортовые залпы. Теперь дальность стрельбы составляла немногим более двух тысяч четырехсот ярдов, тогда как при таких условиях ветра и моря его винтовые галеры вполне могли поразить цель на расстоянии более шестисот ярдов. Чарисийские корабли были гораздо больше и тяжелее — в два раза длиннее его собственной галеры, при соответствующих бимсах, — что делало их гораздо более устойчивыми орудийными платформами. В сочетании с их нарезными орудиями это приравнивалось к значительному преимуществу в эффективной дальности, и он наблюдал, как контуры головного корабля менялись, удлиняясь от узкого силуэта с носа, чтобы показать его полную длинную, стройную длину… и орудийные порты. Следующий за его кормой последовал за ним, показывая идентичный профиль, и его челюсть сжалась, когда повернулся третий чарисиец. У него не было ни одной из характерных полос ржавчины, видимых на двух лидерах, отмечающих места, где ветер и погода стерли защитную краску их брони, но…
— Сигнал адмиралу Рейсандо, — сказал он.
— Да, сэр?
— Подтвердите, что два ведущих галеона являются броненосцами, — продиктовал Халинд. — По оценкам, по крайней мере, в компании два трехпалубных корабля. — Он услышал, как кто-то резко втянул воздух, но он так и не опустил свою трубу и не отвел взгляда от чарисийских кораблей.
— Добавьте еще один сигнал, — добавил он.
— Да, сэр?
— Вступаем в бой.
* * *— Итак, они собираются попытаться использовать винтовые галеры в качестве тарана, милорд, — сказал капитан Лэтик.
Он и Сармут стояли бок о бок на бизань-мачте «Дестини», каждый из них для безопасности просунул руку сквозь ванты и смотрел в свою двойную трубу.
— Думаю, что, по крайней мере, отчасти это связано с тем, что Халинд проявляет свою осмотрительность, — сказал теперь барон. — Рейсандо все еще пытается бежать; он слишком умен, чтобы делать что-то еще. Уверен, что он был бы рад, если бы ему удалось нанести нам урон, но главной задачей Халинда было выбить дверь для их галеонов, а затем удерживать ее открытой так долго, как он мог. Одним из способов сделать это было бы привлечь Тимити и связать его, заставив его маневрировать против винтовых галер, вместо того, чтобы позволить им приблизиться, как они это сделали против «Дреднота». Если уж на то пошло, возможно, они даже думали, что смогут заставить его блефовать и позволить им пройти, а не рисковать повторением Нэрроуз.
— Этого никогда не случится, милорд, — категорично сказал Лэтик.
— Конечно, это было не так… И они знали это так же хорошо, как и мы. — Сармут так и не опустил свою двойную трубу. — Это не значит, что они не должны были пытаться. И если бы им это удалось, это стоило бы потери всех его винтовых галер. Подозреваю, они также думали, что у них больше шансов на это, чем было на самом деле. Если не ошибаюсь, Халинд только сейчас понял, что у Тимити с собой.
Лэтик издал безмолвный звук согласия, и Сармут задался вопросом, что именно происходит в мозгу Поэла Халинда в этот момент.
Доларский адмирал понимал шансы, фактический баланс боевых сил, так же, как и любой другой на стороне чарисийцев. И он также должен был знать, что этот день был фактически смертельным испытанием королевского доларского флота. Он видел «Дреднот» вблизи, видел его в действии. После этого опыта у него не могло быть никаких иллюзий, когда первый паровой броненосец появился бы в заливе Долар. Он был одним из доларских адмиралов, которые с самого начала решили использовать свой мозг, и, как и Рейсандо, он был одним из ближайших союзников графа Тирска. Если уж на то пошло, Грейгэр Уитмин, который был женат на младшей дочери Тирска, Хейлин, был племянником Халинда по браку. И, как и его друг граф, Халинд, возможно, не питал никаких иллюзий относительно того, почему его племянник был вызван в Зион. Он знал — он должен был знать — что храмовая четверка проигрывает и что королевство Долар вот-вот заплатит ужасную цену за свою верность Храму. И все же в Поэле Халинде было не больше уступки, не больше капитулянтства, чем в Ливисе Гардинире. Он выполнит свой долг, каким бы мрачным он ни был, до самого конца, не дрогнув.
Черт, хотел бы я, чтобы нам не приходилось убивать таких людей только для того, чтобы добраться до таких подонков, как Клинтан, — с горечью подумал барон. — Недостаточно, чтобы этот жирный сукин сын сам убил Бог знает сколько миллионов невинных «еретиков». О, нет! Он должен поставить нас в положение убийства хороших, благородных людей, если мы хотим остановить его.
И теперь мне пора пойти и убить еще несколько тысяч из них.
Он опустил двойную трубу, но его взгляд не отрывался от внезапно ставших крошечными парусов винтовых галер, неуклонно двигавшихся навстречу дивизиону адмирала Дариса.
— Полагаю, что пора и нам остальным присоединиться к вечеринке, Робейр, — сказал он.
— Да, милорд. Я прикажу подать сигнал.
* * *— Они приближаются к нам, сэр, — резко сказал капитан Травис, и Кейтано Рейсандо
