Стечение обстоятельств - Иоанна Хмелевская

— Ну, насчет того, кого искать, мы кое-что знаем, — заметил капитан. — Искать надо женщину, оставившую в квартире Торовского свою сумку. Оставила сумку, сама сбежала... Может, тоже какая покинутая любовница? Он был бабник, этот Торовский?

— Пожалуй, насколько я понял, любил, чтобы за ним ухаживали, и всячески старался это использовать. Черт бы побрал эту мою идиотскую пунктуальность! Что бы мне прийти пораньше!

В этот момент к присутствующим присоединился дошедший наконец до комендатуры подпоручик Вербель. Он поделился добытыми сведениями. Количество баб вокруг покойного Миколая Торовского возрастало с устрашающей быстротой, и капитан разослал оперативников по имеющимся их адресам, велев им действовать быстро и без промедления. Оперативники быстро и без промедления установили следующее: Мариола Котульская, владелица мотеля под Гданьском, за три последних дня не покидала свой мотель ни на минуту;

Катажина Боллер всю вторую половину вчерашнего дня не покидала свой косметический салон на Жолибоже, что подтвердили шесть ее клиенток и весь персонал второй смены салона. Кроме того, отпечатки пальцев обеих дам никак не подходили к тем, что обнаружили на загадочной сумке. То же самое относилось и к хозяйке цветочного магазина, которая «как проклятая» вынуждена была одна обслуживать клиентов аж до закрытия магазина, то есть до девятнадцати часов. И ни на секунду не вывесила таблички с надписью: «Сейчас вернусь»!

Наконец, уже поздно вечером одному из сотрудников следственной группы удалось найти таксиста, который вчера стоял первым в очереди на стоянке у Центрального вокзала и видел женщину в зеленой непромокаемой куртке. Собственными глазами он видел, как она в жуткой спешке выскочила из дверей вокзала и буквально в последнюю секунду вскочила в автобус, так что ее чуть не прищемило .дверцей. В руке у нее была огромная сумка, пластиковая, цветом подходящая к плащу. Таксист лишь потому обратил на нее внимание, что вечер был на редкость спокойный, народу у вокзала крутилось немного, никто не спешил, не бегал, а эта баба неслась как полоумная. Ну и делать ему, таксисту, было нечего, вот он со скуки и наблюдал за бабой. Номер автобуса? Не очень уверен, но кажется, 175.

— Не улетела ли наша птичка в Аргентину? — с иронией заметил капитан. — Этот автобус идет в аэропорт.

— Без сумки? — засомневался подпоручик Вербель.

— У нас остались для проверки еще две женщины, — деловито заметил подпоручик Яжембский. — Те самые Хмелевские...

Я собиралась позвонить Алиции попозже, ближе к ночи, но она позвонила сама. Голос ее я сразу узнала и обрадовалась:

— Привет! Ну, как там? Моя невестка уже у тебя?

— Заткнись и слушай! — прервала грубо Алиция. — Во что это ты впуталась?

— Понятия не имею, — ответила я, ошеломленная таким натиском. — А что случилось?

— Нет твоей невестки! Вот и...

— Езус-Мария! А что случилось? Выходит, она не прилетела?

— Я сказала — молчи и слушай! Прилетела. Кайтек поехал на Каструп к самолету, встречать ее, вернее, встречать тебя. Она вышла из самолета, Кайтек взял у нее оба чемодана, и тут их у него чуть не вырвали. Нападавших было двое, притворились, что они таксисты. А Кайтек не собирался ехать на такси, так им и сказал, но они не отстали и попытались силой вырвать чемоданы у него из рук. А Кайтек — парень с гонором, к тому же карате знает, ну он и впал в амбицию. Поставил чемоданы и взялся за этих «таксистов». Чемоданы же подхватила твоя невестка и скрылась с ними в неизвестном направлении. Ее до сих пор нет, а чемоданы сами собой появились перед дверью моего дома...

Тут мне удалось вставить вопрос:

— Когда?

— Откуда я знаю? — раздраженно ответила Алиция. — Я же не сижу под дверью собственного дома. Когда Кайтек вернулся из аэропорта, они уже там стояли. А вернулся он минут пятнадцать назад, потому как долго крутился по аэропорту, искал Иоанну, думал, появится со своими чемоданами, потом решил, что самостоятельно отправилась ко мне, и вернулся. А тут чемоданы стоят, а ее нет. Что все это значит? Где она? И вообще, почему прилетела она, а не ты?

Слушая хаотичный и эмоциональный рассказ Алиции, я не только впитывала новую информацию, но пыталась и творчески мыслить.

— А не было ли еще сегодня вечером обратного самолета?

— Был, но уже улетел, — ответила Алиция.

— Она могла успеть на него?

— Могла, если бы не чемоданы... Доставить мне чемоданы и мчаться обратно в аэропорт — ни за что бы не успела, — А содержимое чемоданов? В порядке?

— Если ты имеешь в виду картинки Кайтека, то они все целые. Кроме них, в чемодане твои вещи, немного косметики и две книги. Должно быть еще что-то?

— Нет, только это. Водку и сигареты я собиралась купить в аэропорту, да не успела. И у Иоанны уже не было времени. Ничего не понимаю! Послезавтра прилечу, попробуем разобраться.

— А мне казалось, ты должна была прилететь сегодня.

— Считай, прилетела. Картины у вас. Когда выставка?

— Открытие завтра в пять, с утра начинаем развешивать картины. Как это я могу считать, что ты прилетела? Может, у меня галлюцинации и это не с тобой я сейчас говорю? И ты не в Варшаве?

Теперь уже рассердилась я:

— Какое это имеет значение? Вот прилечу и все объясню. А если моя невестка найдется, позвони мне обязательно, в любое время!

Алиция продолжала ворчать, ее явно раздражала замена меня на мою невестку, а может, просто очень обеспокоило исчезновение последней. Тут уж я ничем помочь не могла и очень встревожилась.

К утру моя невестка так и не появилась у Али-ции, и я встревожилась еще больше. Главное, ничего пока предпринять не могла, без денег и без документов. На всякий случай позвонила в Агентство, где меня заверили, что билет на Копенгаген я могу купить даже в последнюю минуту, перед самым отправлением самолета, они сейчас летают полупустые. Мария предполагала вернуться домой только вечером, телефона у нее не было, позвонить ей я не могла. Даже если бы я забрала оставленные в ее доме свои документы только на следующий день, позвонив ей на работу и убедившись, что она уже в Варшаве, я все равно десять раз успела бы улететь. Так что в этом отношении нечего было волноваться и переживать, тут от меня ничего не зависело. Волновалась я и переживала из-за своей невестки. Что такое могло приключиться с Иоанной? Во что она впуталась? Готова поклясться, это как-то связано с Миколаем, а значит — дело дрянь...

Весь день я ломала голову над этим, а вечером, около семи, кто-то позвонил в дверь. Это был незнакомый молодой человек, очень симпатичный и очень взволнованный, хотя и старался изо всех сил казаться спокойным. Представился — подпоручик Анджей Вербель.

Через всю жизнь пронесла я симпатию к органам порядка, симпатия сохранилась, невзирая на смену названий этих органов, но вот время для визита их представитель выбрал, на мой взгляд, не самое удачное. Сердце тревожно забилось. Я пригласила молодого человека войти и с волнением ожидала, что он мне скажет.

— Можно задать вам несколько вопросов? — вежливо поинтересовался нежданный гость вместо того, чтобы самому что-то сказать.

Тем не менее я согласилась.

— Пожалуйста. Хоть несколько десятков.

— Тогда разрешите задам первый. Вы знаете, чья это сумка?

И он предъявил мне большую дамскую сумку из кожи бежевого цвета, на длинном ремне, весьма поношенную. Ремешок еле держался, хотя пришить его было совсем не трудно, замок-молния зацепился за подкладку и не закрывался полностью. Я встревожилась еще больше и вынесла из другой комнаты свою сумку, которую, в свою очередь, предъявила представителю власти. Сумка оказалась точной копией первой, с той только разницей, что ремешок только начинал отрываться, а молния вообще нормально работала, — Если бы не эта сумка, я бы на ваш вопрос ответила — «моя». Но моя вот она, дома. А второй такой же у меня никогда не было. Вы считаете, что я должна знать хозяйку вашей сумки?

— Я спросил: вы знаете, чья это сумка? — терпеливо повторил свой вопрос симпатичный полицейский.

Тревога во мне теперь уже полыхала пожаром. Я тут же решила ото всего отпираться.

— Нет, понятия не имею, чья она может быть. Разве что попытаться путем дедукции... И исключения. Исключить надо всех женщин, которые одеваются в красное, синее и вообще яркие цвета. Отпадают также женщины аккуратные, ведущие упорядоченный и размеренный образ жизни... А что было внутри?

Молодой человек молча вынул из кармана и вручил мне ксерокопию длинного перечня содержимого сумки. Знакомясь с ним, я чуть не потеряла голову, настолько сильно было ощущение, что хозяйкой второй сумки тоже была я сама. Чтобы обрести душевное равновесие, я в панике взглянула на свою — нет, вот же моя, стоит рядом! А может, не моя? Открыв свою сумку, я извлекла из нее такие привычные, можно сказать, родные предметы: несколько конвертиков с цветочными семенами в целлофановом пакете, пузырек перекиси водорода, целую пачку писем, которые все не было времени прочитать., . Нет, моя сумка! Значит, эта... И тут мне опять стало плохо, ведь обычно такие предметы предъявляют, когда находят неопознанный труп и требуется его опознать!