В двух шагах от Рая - Сергей Наумов

- Сделаю, товарищ капитан.

Феникс. Для него нет ничего, что бы он не смог сделать. Удивительный парень. Конечно, за годы войны он сотни раз изучал немецкую фортификацию на деле - иначе бы живым не был. И все же уловит ли он нюансы? Седой проверял себя Веретенниковым.

Феникс вернулся к обеду.

- Движения никакого, товарищ капитан. Все тихо... Ландшафт чужой. Нужно не через бинокль, а ближе. Разрешите, я вечером, в сумерках...

- Дойдем вместе.

* * *

- Она, товарищ капитан...

- Думаешь? - скосил глаза Седой.

- Чую... она... Видите, следы шин у самой стенки. Стенка - раздвижные ворота. Электромоторы там... Они двигают стенку. Горючку отправляют ночью. И не в бензовозах, а в бочках, по двадцать штук на "бюссинг", сверху брезентуха, и вся маскировка...

- Не вижу охраны, - флегматично произнес Седой.

- Охрана внутри. В этом весь фокус. Зачем демаскировать склад вышками или траншеями. Мы ведь на это в прошлый раз купились. Лучше, как в той восточной сказке - "Сезам, отворись!", - и все дела. Въехал - выехал.

- Ты с какого разведчиком?

- С начала войны, товарищ капитан.

- И все сержантом. Куда смотрит командование?.. Давно пора роту давать... Да-а. Я ведь тоже так думаю, как ты, Серега. И ворота раздвижные, и часы работы ночные. И след от шин они заметают, ты-то один все же и узрел...

- Торопился фриц с метелкой, - поддакнул Веретенников.

Они лежали у самого края скалистого гребня, скрытые кустами можжевельника. Далекие вершины по очереди несли на своих плечах предзакатное солнце. Седой был доволен сегодняшним днем. Еще бы! Они наконец-то открыли "Рай". Правда, он еще не знает, как туда войти, но это уже дело ума, хитрости, изворотливости, может быть, суточного наблюдения за пещерой. Торопиться сейчас было бы просто преступлением.

- Уходить нужно, товарищ капитан...

- Нет. Все же посмотрим, как они это делают. Может быть, и нам придется делать так же. И должна же быть где-то у них хотя бы парочка дзотов. Знаю немцев. Сидят тихо и смотрят в стереотрубы. Охрана внутри это правильно. А кустарничек-то подстрижен не зря, смотри внимательней на уровне груди, чтобы голова колыхалась, когда идешь в рост. Мы привыкли, что они выбривают секторы для обстрела, а они тоже ученые.

- Да, не тот немец нынче, товарищ командир! - подзадоривая Долгинцова, вскрикнул Веретенников.

- Здесь тот, что служит в СС. Гитлеровские фанаты, гордые ортодоксы с помыслами о бессмертии.

- Коли так говорите, значит, бывали у них дома...

- Хоть и секрет, но тебе скажу: бывал, Сережа... Организация у них крепкая. Много еще кровушки прольем. А надо бы поменьше... Вот склад... Сколько их было в моей жизни, а этот... Только бы не оказался липой.

- Ну нет... здесь они все устроили люкс два креста... Товарищ капитан, немцы!..

На гребне из-за поворота показались силуэты, так примелькавшиеся за войну, - высокие сапоги, длинная шинель с непромокаемой накидкой и каска. Патруль - три человека и собака. Гитлеровцы прошли неподалеку, и капитан хорошо разглядел их.

"Не те уже немцы, не те. Прав Веретенников. Автоматы держат как топоры. Сто против одного, что так же и стреляют. И все с язвами - ишь согнулись, бедненькие..."

И Седой вспомнил 41-й год, рослых, здоровенных эсэсовцев, идущих в рост. А их всего горстка, восемь человек, оглушенных, израненных, можно сказать, чудом уцелевших после страшного артналета. Заставы нет. Маленький, полузасыпанный дзот - все, что от нее осталось.

Седой вспомнил, как положил из "Дегтярева" первую цепь уверенных в себе немцев. Обжегшись, они залегли и не вставали долго, пока не подвезли огнеметы. Но он все же уполз тогда в пшеничное поле, а наступившая ночь укрыла его.

Долгинцов вздрогнул от прикосновения руки Веретенникова.

- Товарищ капитан, смотрите...

У скальной стенки появился немец. Он прошел к углу скалы, и Седой увидел в бинокль одно из чудес "Рая". Немец сдвинул что-то в камне, и открылась небольшая металлическая коробка в нише. Немец сделал движение рукой, и вдруг скала раздвинулась, и открылся темный широкий зев горы. Через пять минут по каменистому проселку прошло сорок "бюссингов". Ворота пропустили их во мрак пещеры. Так же бесшумно ворота сдвинулись.

- Как в сказке, - восхищенно прошептал Веретенников, - ну а мы-то эту сказочку предвидели.

Через полтора часа "бюссинги" выползли из зева и ушли в ночь с потушенными фарами, как сорок призраков.

- А если поймать один "бюссинг" и подъехать? Откроют, товарищ капитан?

- Нет. У них пароль... знак... Ты что, их за идиотов считаешь? недовольно сказал Седой.

- Да нет. Но ведь бывает и на старуху проруха.

- На эту нет прорухи, а есть точно выверенная схема. Туда, товарищ Феникс, не войдешь, да еще с взрывчаткой. А нужно...

- Если нельзя, то как же...

- По воздуху, Сережа, - прошептал Седой и вскинулся, словно опаленный внезапной мыслью. Замер и Веретенников, еще не понимая всей радостной, удачно пришедшей в голову командира идеи.

- Придется тебе отлавливать летучих мышей, - уже спокойно и иронично закончил Долгинцов.

Дерзкий план рождался у Седого, когда последняя машина покинула пещеру. План был и сложен и прост одновременно. Сделать садок, отловить десятка два крупных летучих мышей и привязать им на брюшко трехсотграммовые мины. Открыть ворота, замкнув электрическую цепь, закрыть дымовыми шашками вход от дзотов, проникнуть в пещеру и выпустить летучих мышей. Мышь долго не пролетит, вцепится в свод. Сработает взрыватель замедленного действия.

Седой не думал, что бочки с горючим расположены далеко в глубине пещеры - немцы не любят делать лишнюю работу. Оставалась, правда, весьма существенная деталь - как выманить рогу СС, охрану склада из той казармы или бункера, где они расположены. Нужен бой. Но сначала - демонстрация всех разведчиков, кроме троих. И нужны маски. Чтобы капитан Рутт не знал, что его, Седого, командира диверсионной группы "Кедр", нет с идущими в ловушку разведчиками. Маски можно сделать из противогазов.

Здесь другая война, думал Седой, здесь не гудят моторы, не рвутся мины и снаряды, здесь не требуется и особой храбрости. Здесь ценится выше всего умение терпеть и ждать, обмануть врага внезапным ходом, переиграть его умом.

И Седой вспомнил распадок на краю долины. Распадок - ловушка, каменный большой мешок с одним выходом. Немцы, конечно, знают о нем, и он в поле их видимости. Если провести группу по краю долины, ее зафиксируют немецкие наблюдатели.

- Что же там, в этой железной коробке, товарищ капитан, - прервал мысли Долгинцова Феникс.

- Там небольшой рубильничек. На всякий пожарный случай. Мало ли что там, внутри... вдруг заело трос, или все угорели от бензиновых паров. Ворота можно открыть и с улицы, только нужно замкнуть цепь. Ясно?