Да здравствует король! - Ирмата Арьяр

Бедняжка Сильвия растаяла от поцелуев, закрыла глаза, а юный лорд брезгливо поморщился, подняв янтарные очи к темному своду, в тот угол, где на широкой полке среди шкур пряталась я.

Затаив дыхание, я зажмурилась: вдруг меня выдаст отблеск свечи в глазах, да и противно было и скучно. Думала — тайна тайн, а тут — какие-то собачьи игры и безобразное сопение. Пока они там возились, я тысячу раз пожалела, что забралась сюда: жарко, душно, от шкур воняет, в глазах мутится… Видимо, я опять сомлела, потому что проснулась, когда Наэриль уже одевался.

— Вы прекрасны, Сильвия, — скучающим тоном сказал мерзавец. — Благодарю вас.

— Я никогда такого не испытывала, мессир… — пролепетала она, — вы как бог…

— У нас будет много таких волшебных часов, когда я увезу вас. Завтра же. Не будем ждать.

Сильвия тоже поднялась, оправила лиф и подол платья.

— Мессир, я не заслужила такого счастья. Вы ведь от скуки здесь со мной развлеклись, я понимаю. И я должна быть рядом с принцем.

— Должна? — улыбнулся Наэриль, приподняв ей голову за подбородок и проникновенно глядя в ее глаза. — Ты была его кормилицей и можешь испытывать к нему чувства сродни материнским, тем более он такой миленький. Но у Лэйрина есть наставник. Мальчику его возраста уже не нужна нянька. Так зачем, милая? Неужели ты — его настоящая мать, поэтому он так не похож на других детей Хелины?

— Ах, мессир, если бы вы знали! — Сильвия некрасиво усмехнулась. Открыла рот, чтобы продолжить… и упала навзничь. В ее горле торчало узкое, полупрозрачное, как льдинка, лезвие. Через миг обильно хлынула кровь, забрызгав лорда.

В глазах у меня потемнело, и я потеряла сознание.

— И что мне делать с таким учеником? — услышала я голос наставника Рагара.

Я мигом пришла в себя. И обрадовалась: все приснилось! В хранилище горел факел, никаких трупов не было, в открытую настежь дверь врывался свежий воздух.

Рагар снял меня с полки, поставил перед собой и, сев на корточки, внимательно посмотрел в глаза.

— Ваше высочество, у нас случилось несчастье. Ваша бывшая кормилица Сильвия сорвалась в расщелину и разбилась.

Невольно я бросила взгляд на шкуры, лежавшие на полу. Крови нигде не видно, но… мех был другим. Я точно помнила рыжеватый волчий окрас. Сейчас наверху лежали серебристые.

— Вы всё поняли, принц?

— Да. Я понял. Всё.

Лорда Наэриля в замке уже не было, я так и не плюнула в его мерзкие глаза, как намеревалась: он спешно уехал, якобы получив срочное известие из дома. Матушка ни словом не обмолвилась о несчастье. Может быть, ей даже не сказали всех подробностей: она была очень плоха и редко приходила в себя.

Сэр Лорган, когда вернулся, тяжело переживал гибель жены — разом сгорбился, осунулся. Он был не дурак, верный наш рыцарь, всё понял.

Накануне назначенной встречи с королем он подошел к мастеру Рагару и что-то тихо сказал, после чего «снежный дьявол» поклонился ему куда ниже, чем кланялся лордам.

Тогда же, вечером перед днем переговоров, матушка очнулась и позвала меня. В ее комнате находился вейриэн, сидевший на грубо сколоченной скамье. Комната была освещена слабеньким волшебным шаром, еле мерцавшим в изголовье матушкиной постели.

Может быть, из-за слабого освещения мне показалось, что наставник выглядел печальным — удивительная эмоция на ледяном лице. Королева же сердито хмурила брови. Видимо, только что у них состоялся не очень приятный разговор.

— Лэйрин, дитя мое, завтра ваша жизнь переменится, — сказала Хелина. — Мы расстанемся с вами надолго в любом случае, как бы ни завершилась встреча с королем Гардарунта. Но что бы ни случилось, знайте, что вы можете доверять вашему наставнику Рагару, как мне самой. Он знает вашу тайну.

Покраснев, я покосилась на вейриэна.

— И давно?

— Сразу, как вы родились, — невозмутимо ответствовал Рагар. — Я сопровождал вас и миледи в Белые горы.

А ведь ни разу и вида не подал, и никакого снисхождения не давал! И что-то тут у них не сходится. Я прищурилась: вейриэну всего-то двадцать три — двадцать пять лет с виду, а мне исполнится через неделю одиннадцать. Как он мог сопровождать новорожденную? Либо он был пажом у королевы, либо возраст для «снежных дьяволов» ничего не значит, как и для северян. Горцы живут долго, а маги, как я выяснила у леди Зарины, — очень долго. Маменька до болезни тоже потрясающе выглядела. И хотя никто мне не рассказывал о воинах-вейриэнах, но не зря же в состав их имени входит слово «риэн». Уж чему-чему, а логически мыслить меня научили.

— Если все пройдет удачно, Лэйрин, — говорила меж тем Хелина, — то мастер Рагар будет сопровождать вас, пока вы будете находиться за пределами Белых гор. Прошу вас слушаться наставника во всем, чтобы… не стать свидетелем неподобающих зрелищ, да еще в вашем возрасте.

Я не знала, куда деться под ее взглядом, а она вздохнула:

— Теперь уже ничего не изменишь… Что ж, тем легче мне объяснить, почему вам необходимо запомнить наизусть этот рецепт и принимать лекарство, — она протянула пергамент и склянку с густой черной жидкостью. — Вам почти одиннадцать лет, Лэйрин. Ваш организм начинает меняться, но нам необходимо задержать эти изменения. Кроме того, при дворе за вами будет наблюдать множество недоброжелательных глаз, и еще в пути вы можете попасть в нежелательную ситуацию. Ни у кого не должно возникнуть подозрений.

— Вы хотите изменить мое тело, извратить суть? Я же буду уродом! — в ужасе прошептала я.

— Кардинальных изменений не будет, обещаю.

— Ради чего все это? Ради какой-то короны?

Матушка в изнеможении прикрыла глаза, собираясь с силами для ответа, но мастер Рагар опередил:

— Позвольте мне, миледи. Раз так получилось, что Лэйрину слишком рано стали известны некоторые тайны лордов гор, теперь лучше говорить откровенно о том, что ему предстоит.

Королева нехотя кивнула, и его угольные глаза вперились в меня.

— Не в самой короне дело, ученик. Вы должны забрать дар у человека, недостойного владеть им. Но добровольно король отдаст его только наследнику. Эта задача — не прихоть вашей матери. Этого хотят Белые горы.

— Лорды и вейриэны? — уточнила я.

— Лорды — только снег на горных вершинах, а вейриэны — лишь ветер ущелий. Есть и синты — кровь гор. И дальеги — трава у их подножий. Но Белые горы — это не только земля, недра и существа, их населяющие, а еще иная, высшая суть. Полтора века назад дед короля Роберта был одним из младших лордов. Он получил от Белых гор силу необычного дара, но ушел с ним на равнины. И то, как он и его сыновья им распорядились, во что превратили этот дар, вызывает гнев гор. Они требуют вернуть его с равнин. Миледи Хелина вышла замуж за Роберта, выполняя высшую волю.