Стройотряд уходит в небо - Алэн Акоб

молодого человека, которому оказывается ничего не чуждо, начиная от классической музыки до современной литературы. По этому поводу я думаю, в душе каждого человека засеяны семена цветов; чёрных и белых, если они останутся в темноте то взойдут чёрные, но стоит только встретить на дороге своей жизни светлых людей, и сразу пойдут ростки белых цветов, даже несмотря на засилье черноты, а всё потому, что сила света всегда сильнее темноты. Такие люди как Вася сполна хлебнувшие зло с самого детства, видят и воспринимают добро намного лучше на фоне тёмного прошлого.

Наконец пришло время долгожданной получки. Нас всех собрали в небольшом зале, на первом этаже. Ребята понатаскали из соседних комнат столы, стулья, получилось нечто похожее на зал заседания. Через пару минут, комната оказалась битком набита студентам, все с нетерпением ждали начальство. Наконец оно прибыло, Саша Кравченко с кожаной сумкой в руке, рядом Степан Мазуркин, хмурый, как туча перед дождём.

— Отряд здравствуй — деловито крикнул Саша

— Здравствуй, здравствуй — нехотя отозвались студенты в ответ

— Ну, что подведём итоги проделанной работы — перекладывая листы бумаги из сумки на стол — сейчас перед Вами выступит прораб Мазуркин Степан Леонидович.

— Товарищи студенты — начал занудно свою долгую речь Мазуркин.

Терпения у студентов слушать прораба хватило на двадцать минут, затем в студенческих рядах пошёл негромкий ропот постепенно перерастающий в недовольство.

— Хватит! Сколько можно! Короче Склифосовский! Закругляйся! Харе! Мазуркин прервал своё чтение, посмотрел на зал поверх очков, перевёл взгляд на Сашу

— У меня всё Саша, можешь начинать.

— Значит так друзья, мы тут со Степан Леонидовичем посчитали и решили, чтобы никто не обижался, каждому из вас полагается кругленькая сумма в размере 220 рублей.

— Что? А почему так мало! Девчонки с Витебска по 400 рублей получили вчера.

Ощетинившись, с кривой улыбкой на губах, Саша пытаясь перекричать всех продолжил:

— Не шумите, не шумите! Я Вам щас всё объясню. Так получилось, что произошла нехватка стройматериалов, долгое время с бетоном была проблема, как вы помните…..

— Вася иди ка сюда — поманил я рукой Картавого. Послушай ты замок на двери сможешь гвоздиком открыть?

— Запросто, а что?

— А сейф?

— Смогу, но только нужна отмычка

— Готовься, щас пойдёшь со мной. Парни, пока я тут схожу кой куда — попросил я ребят вокруг меня — Вы тут скандал небольшой устройте, минут через десять, пока я вернусь. Хоккей?

— Пойдёт, за нами не станет, только ты куда? — раздаётся голос Петра

— Потом всё расскажу. Вася пригнись, надо выйти незаметно. — Пока мы с ним подымались на третий этаж, я успел вытащить из-за кухонного шкафа заранее припрятанные для этой цели три гвоздя разных размеров. — Василий смотри — показывая ему гвозди разматывая тряпочку.

— Поидёт — деловито шмыгая носом. — Стоп! — зашептал он

— Что там ещё случилось?

— Чёрный кот, нехорошая это примета, может лучше возвратимся?

На самом верху лестничной площадке сидел Барсик, нервно хлопая своим длинным хвостом по полу, как мне тогда показалось, с удивлением смотрел на нас и мяукнул. Полуживого Барсика ребята нашли на улице, принесли в общежитии, подлечили немного бездомного кота и в благодарность он остался жить с нами.

— Послушай Вася, а ты ещё может и верующий у нас? То тогда, я тебя должен огорчить, одна из десяти заповедей в Ветхом Завете, так и гласит — не воруй. — с любопытством гадалки рассматривая пацана. Барсик ещё раз недовольно мяукнул и потёрся спинкой об мои штаны, как бы присоединяясь к моему мнению. Наверное мы с ним чем похожи, нелюбим суеверия. Наконец мы у командирской двери, карманным фонариком освещаю отверстие под ручкой замка, Вася трудиться в поте лица, от него исходит напряжение которым он переполнен. Наконец долгожданный щелчок, дверь открывается, мы входим в темноту. Пахнет пылью и тухлыми носками. Я свечу фонариком на сейф, свет включать нельзя, дверца закрыта. — Вася давай пробуй, дорога каждая минута.

— Да не получится, гиблое дело там система другая — выбрав самый неподходящий момент он вдруг стал объяснять мне, как устроен замок сейфа. На всякий случай я протянул руку к латунной ручке, повернул её и сейф открылся. У Васи глаза полезли на лоб.

— Сегодня наш день Василий! — выгребая содержимое из сейфа в холщовый мешочек для кедов. Думаю излишне тебе объяснять, что об этом никто не должен знать. Ты хоть понял, что произошло? Надо называть вещи своими именами, мы обворовали командира отряда — Захлопывая дверь за собой. Спускайся вниз и жди меня у двери, скомандовал я, прокручивая в голове варианты куда спрятать побыстрее деньги.

— Что я маленький, не понимаю, что ли, эти проходимцы мягко говоря, решили нас обворовать — спускаясь по лестнице вниз, но мы их опередили.

— Ладно пусть будет так, главное молчок — провожая взглядом вплоть до второго этажа

В зале, куда я пробрался почти ползком, стоял невероятный шум и гам. Кричали все, даже пройдоха Мазуркин. Вдоволь наоравшись друг на друга, уставшие от шума, командир отряда Саша Кравченко вдруг вспомнил меня.

— А где Эдик? Что-то его вообще не слышно сегодня. Ребята расступились, где за их спинами спокойно сидел я и рисовал карандашом домик на листке бумаги в клеточку.

— А, что тут будешь делать — выдавил я — можно подумать от ваших криков денег станет больше. Давай раздавай конверты, сколько можно резину тянуть.

— Вот прослушайте, что умный человек говорит — с дёргающимся верхним веком — откуда я вам денег возьму. Ну что я их высру их чтоли!? Заладили мало, да мало как дети ей Богу.

Наконец в зале воцарилась долгожданная тишина. Понуро, еле передвигая ногами ребята по очереди подходили к столу и получали свой конверт, выдавив из себя кислую улыбку в знак благодарности. Тишина была гробовая, только шарканье ног. Где-то в полночь когда ребята пошли спать, перекидываясь шуточками как обычно между собой, не успели они выключить свет в комнатах как раздался дикий вопль на всю общагу, он нёсся из командирской комнаты, сопровождаемый отборной бранью от которой свернулись уши в трубочку у доброй половины студентов. Затем послышался треск разбитого стекла, ругань, крики боли. Студенты выбежали из свои комнат и бросились в сторону командирской. На полу катались в борьбе Мазуркин и Саша Радин. Их еле оторвали друг от друга. Вид у обоих плачевный. Порванная одежда, порезанная кожа на лице, от стёкла разбитой бутылки водки на полу. Потный Мазуркин сидел на полу и тяжело дышал, от него несло перегаром и тройным одеколоном Шипр. У Саши от борьбы лицо