Самая могущественная сила - Анюта Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы все сохраняем фамилию прапрадеда, — с готовностью поясняет Майс. — В пяти поколениях рождаются только мальчики! И продолжают семейную традицию — работают металлургами! Я сейчас заканчиваю Политехнический университет и тоже пойду к отцу под начало. А прапра у нас настоящий герой… был.
Взгляд юноши тускнеет.
— Скажите, ваш прапрадед не общался с природниками? — осторожно спрашиваю я. — Или, может, пересекался по работе?
— С садовниками? — удивляется Майс. — Нет, он цветочками не увлекался. Конечно, в Ботанический парк мы с ним ходили, но это так, баловство. Какой может быть толк в природной магии?
Позади меня возмущённо кашляет Алан. Я остаюсь спокойна. Ассоциация с цветочками далеко не самое обидное, что мне доводилось слышать в этой жизни. И, честно говоря, после рассказа архимага это не кажется мне такой уж большой бедой.
Дом, как и следовало ожидать, насыщен бытовой магией со слабым вкраплением стихийной. Ничего предосудительного. В спальню покойного захожу, исключительно чтобы не расстраивать Майса, не сводящего с нас горящих глаз. Генел содержал комнату в безупречном порядке, книги в шкафу расставлены по размеру и цвету, на письменном столе все принадлежности сложены аккуратными стопочками. В центре стола красуется снимок, на котором молодой вихрастый парень нежно обнимает улыбающуюся девушку.
— Прапрабабушка Джуéн, — поясняет Майс, заметив мой интерес. — Она только в прошлом году умерла. Они пятьсот лет вместе прожили и даже не ругались никогда, представляете?
— Так уж и никогда? — вставляет Алан.
— Ни разу! — горячится юноша. — И отец мой, и дед, и прадед — все подтверждают!
Алан неопределённо пожимает плечами. Мы прощаемся с Майсом и покидаем особняк Генела.
— Ани, а ведь есть какая-то печальная ирония в том, что самую могущественную магию в мире сейчас считают ни на что ни годной.
В голосе архимага грусть.
— Лучше, чтобы она вызывала страх? Мне как-то не хочется повторения прошлого, тем более что пять человек намного легче уничтожить, чем тысячи.
Алан вздрагивает. Он тоже об этом думал?
— Вряд ли такое возможно в современном мире… Идёмте в Закр.
Мысленно соглашаюсь и шагаю за ним в портал.
***
Госпожа Каэла Уэкри проживала в небольшом одноэтажном домике, типичном для старой столицы. В Закре нет улиц, составленных из сплошных фасадов, как в Аури, нет таких высоких зданий, как в Луре. Этот древний город покоен и погружён в ленивую негу многочисленных парков и скверов, внутренних двориков и тысячелетних деревьев-великанов, укрывающих густой зеленью целые кварталы.
— Почему вы перенесли столицу из Закра в Аури? — не могу не поинтересоваться у архимага Кериза.
— Сил не осталось бороться! — Алан решительно выпячивает подбородок. — Они тут все спят или отдыхают! Здание Совета — сплошные Небесные кущи: цветы, фонтаны, беседки, скамейки… Отвернёшься — маги расползаются по лавочкам и наслаждаются прелестями бытия. И остальные Управления не лучше: в какое время ни явишься с проверкой — начальник или дремлет в тенёчке, или гроф в саду попивает. А работать?!
— Помогло?
— Ещё как! — ухмыляется Алан. — Жалобы на проволочки и бездействие Совета сократились в десять раз!
Перед домом покойной растут огромные ивы, трава усеяна опавшей листвой. Многие специально в конце лета убирают заклинания очистки газонов, чтобы сохранить неповторимую атмосферу осени.
— Светлого дня, — слышу я.
К нам подходит довольно крепкий старик. Выбеленные сединой волосы собраны в длинный хвост, загорелое лицо прорезают морщины, лучиками собираются в уголках тёмных глаз. Печаль и пустота во взгляде подсказывает, что это хозяин дома.
— Вы из УМКи? — безразлично спрашивает он.
Предъявляю жетон, на который старик даже не глядит.
— Я Áйрек Уэкри, — представляется он. — Муж Каэлы… Вы что-нибудь узнали?
— Только то, что смерть госпожи Уэкри — первая в цепочке подобных убийств, — сдержанно отвечает Алан. — Простите, что снова беспокоим вас…
— Вы не беспокоите, — перебивает его Айрек. — Я рад любому поводу заполнить пустоту. Так странно — быть одному после пяти с половиной веков вместе с Каэлой. Я… я оказался не готов. Понимаете, я старше и ниже уровнем и никогда не думал, что переживу Каэлу…
Он умолкает. Его взгляд беспомощно скользит по листьям на газоне.
— Простите… Не хотел отвлекать вас от работы. Мне просто теперь не с кем поговорить. Дети, внуки — всё не то. Они не понимают…
Мне приходится отвернуться, чтобы скрыть слёзы.
Кем бы ни был этот убийца, как бы ни прятался — я его найду. Ради заботливого внука Гуэра, благодарных учеников Лорейна, большой дружной семьи Генела и Айрека Уэкри, потерявшего самого близкого человека.
Сад я обхожу быстро — он невелик. Кроме могучих ив лишь несколько цветочных клумб с настурциями, протягивающими к солнцу жёлто-оранжевые лепестки. В доме сумрачно, окна зашторены. Среди общего порядка в глаза бросаются вещи, находящиеся явно не на месте: вязаная кофта на спинке стула, расчёска с заколками перед зеркалом в прихожей, забытая театральная программка на кухне.
И ни следа природной магии.
Чтобы убедиться в этом, я повторно исследую все помещения, включая гардеробную и кладовку. Ищу хоть крошечный зелёный отсвет — впустую. Возвращаюсь в гостиную, где оставила Алана. Архимаг выжидающе смотрит на меня.
— Нет, — отвечаю я на невысказанный вопрос. — Заклинание на госпожу Уэкри наложили в ином месте.
— Почему? — задумчиво протягивает Алан. — Представился лучший вариант? Или наш убийца был знаком с нею лично? Побоялся прийти в дом?
— Он мог бы убрать и мужа — с той лёгкостью, что расправляется со стариками.
Из окна я вижу сгорбленную фигуру господина Айрека, бесцельно бродящего по саду.
— Допустим, он всё же не настолько бесчеловечен. Стихийников он убивает с какой-то целью, посторонних щадит.
— Месть? — выдаю я самый очевидный мотив. — Эти четверо, по мнению убийцы, когда-то совершили нечто ужасное, заслуживающее смерти… Кстати, кем работала госпожа Уэкри?
— Начальницей отдела защиты от подтоплений в Водном Управлении. Ушла на пенсию сорок восемь лет назад, в положенные для высших магов пятьсот пятьдесят.
— Строитель, пожарный, металлург и водник, — перечисляю я. — Что между ними может быть общего?
— Что-то должно быть, — уверенно заявляет
