По тайному следу. Кладоискательские истории - Александр Косарев

«Город стал важным пунктом обороны на южных подступах к Москве в составе создаваемой «Большой засечной черты». Уже в 1533 году кремль подвергся первому нападению крымских татар под предводительством Исляма I Гирея и Сафы Гирея. В 1541 году город осаждал хан Крыма Сахиб I Гирей, который не смог взять кремль и был разбит воеводой Н. Глебовым. Нападения крымцев на город совершались также в 1542, 1570, 1573, 1591 годах.

В марте 1533 года город посетил Великий князь московский Василий III, а в 1550, 1555, 1556 и 1571 годах – его сын, Иван IV Грозный. В 1550 году по его повелению в кремле был возведен Иоанно-Предтеченский храм. В феврале-марте 1607 года в окрестностях Зарайска происходили стычки между отрядами Ивана Болотникова и войсками Василия Шуйского. 30 марта 1608 года отряды Лжедмитрия II (именно, поляки полковника Александра Лисовского) разгромили в Зарайске рязано-арзамасское ополчение и заняли город. Город был освобожден 1 июня 1609 года отрядами рязанского ополчения под руководством Прокопия Ляпунова. В 1610—1611 годах зарайским воеводой был князь Д. М. Пожарский. Пожарский подавил в городе мятеж сторонников Лжедмитрия II, изгнал «воровской» отряд рязанского воеводы Исаака Сумбулова, перешедшего на службу к полякам, который захватил город в декабре 1610 года, а в начале 1611 года, примкнув к Первому ополчению, Пожарский выступил со своим зарайским отрядом на Москву».

То есть теперь мы с вами чётко видим, что и в Зарайске, и в ближайшем к нему регионе располагались длительное время действующие монастырские обители, наверняка имевшие весьма приличные доходы от производства и продажи продуктов питания. Ведь не будем забывать о том, что вплоть до ХХ века на Руси самым ходовым и доходным товаром была вовсе не современная нефть, а именно зерно! А монастыри, имея весьма значительные площади посевных земель, все прошедшие века славились именно как крупные производители зерновых культур! Стало быть, и серебро (в виде посуды и денежных средств) в таких количествах они могли иметь в своём распоряжении совершенно спокойно.

Мой информатор так же уточнил, что серебряные вещи были утоплены вовсе не в мешках, бочках или ящиках, а в довольно объёмистых латунных и бронзовых котлах. Данный тезис тоже подтверждался историческими данными как нельзя лучше. Ведь в те далёкие времена пищу на всю многочисленную братию готовили вовсе не в кастрюлях (появившихся много позже), а именно в больших котлах, вмещавших до сотни литров похлёбки или кваса! Место затопления так же было указано «Звездочётом» достаточно точно. Находилось оно вблизи одного из ныне исчезнувших монастырей, который некогда располагался всего в 100 метрах от речного берега. Видимо монахи, получив внезапное известие о подходе крымской конницы, сумели лишь быстренько собрать и упаковать ценные вещи в кухонные котелки. Искать подходящее место для того чтобы их зарыть у них не было и было решено скрытно (рядом очень кстати находился большой овраг) вывезти котлы (каждый из которых весил не менее 60—70 кг.) на середину реки, где сбросить в глубокий омут.

Кстати сказать, такой омут как раз и имелся примерно в 150 – 200 метрах от монастырского фундамента вверх по течению Осетра. Почему так уверенно об этом говорю? Да именно потому, что при сканировании акватории реки вблизи бывшего монастыря гидролокатором, был обнаружен только один такой омут, глубина которого некогда была более пяти метров. Далее оставалось лишь проверить данную впадину на наличие значительного количества металла, после чего пригласить на помощь команду дайверов. Подводные кладоискатели – особая каста. Только они были способны, практически не выдавая своего присутствия, отыскать заветные котлы, размыть вокруг них столетние залежи ила и впоследствии сплавить по реке в укромную бухточку, расположенную в нескольких километрах ниже по течению.

Впрочем всё это случилось много позже, а до того радостного момента пришлось изрядно попотеть на ниве подводной «археологии». Считаю своим писательским долгом хоть что-то рассказать и об этой крайне закрытой для посторонних стороне поискового движения. Конечно же обо всех вариациях работы под водой в данной главе написать невозможно, однако стоит более подробно наши осветить действия именно на Осетре. Вот как была решена проблема извлечения весьма увесистого захоронения сделанного едва лишь не 500 лет тому назад.

Прежде всего, нам предстояло инструментально оценить состояние и положение лежащих на дне реки котлов. Результаты обследования не порадовали. Выяснилось, что на самом деле церковные ценности находятся вовсе не на дне, а примерно в двух с половиной метрах ниже его нынешнего уровня. И это не стало для нас неожиданностью. Очень часто посторонние предметы, опушенные на дно рек, столь заметно влияют на гидрологическую обстановку, что постепенно в том месте, где некогда был глубокий, хорошо промываемый в половодье омут, постепенно скапливается масса песка и ила. В общем, пришлось планировать довольно сложную подводную операцию, которая включала в себя несколько непременных этапов. 1. Определение точного местоположения котлов на дне. 2. Размывка водяной струёй мощных донных отложений. 3. Подъём котлов на борт некой погружной транспортной платформы. 4. Буксировка нагруженной платформы в такое место, где можно было бы перегрузить находки на автомобили.

Все этапы будущей работы вначале планировались и разрабатывались во всех подробностях двумя парными группами (туристов), которые, не привлекая к себе особого внимания, неторопливо прогуливались вдоль реки. Одна группа передвигалась пешком по берегам реки, а вторая сплавлялась на надувной лодке вниз по течению. Группа на лодке должна была определить точное место залегания клада, а сухопутная имела перед собой задачи всячески способствовать ей в работе, отмечать наземные ориентиры для привязки объекта к местности и подыскивать место для удобной высадки. Разумеется, задачи всех участников экспедиции описаны мною крайне скупо, а ведь попутно и тем и другим постоянно приходилось решать и массу иных задач.

Например, довольно скоро выяснилось, что проводить эвакуацию ценностей в летний период совершенно невозможно. Мешали работе сразу два существенных обстоятельства. Первое – на реке было слишком людно от массы рыбаков-любителей, дачников и просто понаехавших отовсюду молодёжных компаний любящих проводить время на свежем воздухе. Второе обстоятельство было куда как более неприятное. Заключалось оно в том, что водную гладь то и дело рассекали моторные лодки, водные скутеры, байдарки и иные плавсредства. Они представляли большую опасность для водолазов, поскольку общая глубина реки была совсем не так велика, как нам хотелось бы.

В результате всех наблюдений и прикидок было единогласно решено сдвинуть время работ по подъёму котлов на позднюю осень, например на ноябрь. Чем же хорош именно этот месяц? Особых секретов здесь нет. Во-первых, он холодный и дождливый, следовательно, количество праздно шатающейся вдоль реки публики резко сокращается. Во-вторых, ночи становятся в два раза длиннее светового дня, что даёт прекрасную возможность для тех, кто не желает афишировать свою деятельность. В-третьих же, вода ещё не покрыта льдом, что позволяет водолазам и поддерживающих их лицам действовать более свободно.

Да, разумеется, холодная вода вкупе с многочасовой теменью не сильно помогает тем, кто работает под водой. Но одно дело досужие обыватели, вполне естественно предпочитающие для своего отдыха более комфортную погоду, а другое дело профессиональные поисковики, привыкшие работать в куда как более жёстких условиях. Конечно же (благо времени было достаточно) были предприняты определённые действия призванные всемерно облегчить труд водолазов. Так на берегу Осетра был заранее поставлен дощатый домик, в котором можно было отдохнуть и согреться после нескольких часов, проведённых под водой. Во избежание расспросов на домике заранее была укреплена вывеска, объясняющая всем и каждому, что перед ним находится «Гидрологический пост Академии наук». Кроме того примерно за месяц до начала основных работ в домик были заселены два человека, которые его обжили, а самое главное они ежевечерне запускали дизельный генератор, снабжавший их временное жилище электроэнергией.

В этом действе был и великий потаённый смысл. Местные жители, поначалу живо интересовавшиеся строительством домика и его немногословными обитателями, вскоре привыкли к тарахтению движка, а заодно потеряли интерес к скучным и непьющим «учёным», проводящим время за изучением мутной речной воды и размокших растений. Когда вы сами день за днём слышите, как из речных зарослей постукивает генератор, то неизбежно привыкаете к этому звуку и вскоре он не вызывает у вас ни малейшего интереса. Именно этого эффекта мы и добивались. Поскольку основные работы планировалось проводить именно по ночам, то нужно было заранее приучить всех к монотонному стуку двигателя в течение тёмного времени суток. Ведь предполагалось использовать не только электрогенератор, но также мотопомпу и воздушный компрессор. Для них были заранее устроены специальные ямы, прикрытые толстыми деревянными щитами, но всё равно погасить звуки их двигателей полностью было крайне трудно. Вот в том-то и состоял наш главный замысел. Ведь если сложно шум погасить, то приучить близко живущих жителей к нему было куда как легче.