«Буду верен словам до конца». Жизнеописание и наследие иеромонаха Василия (Рослякова) - Сборник

На все, что ему предстояло совершить, о. Василий просил по мощи великих Оптинских старцев, особенно преподобного Амвросия, которого он почитал еще в миру. Господь так устраивал его путь, что он оказался в Оптинском Скиту (поначалу пробыв некоторое время в общей послушнической келье в монастыре) в келье старца, а кроме того, он часто молился на его могилке, равно как и на могилках других старцев Оптиной. Это стало с самого на чала для него родным – все оптинское, созданное многими годами, оптинский молитвенный дух.

Трудница К., ухаживавшая за могилками старцев, сажавшая здесь цветы, вспоминает: «Перед Пасхой я сердилась, признаться, на о. Василия и о. Ферапонта. Весна, апрель – мне землю готовить надо и сажать, а они как придут на могилки старцев, так и стоят здесь, молясь подолгу. Отец Ферапонт минут по сорок стоял. А о. Василий увидит, что мешает мне работать, и отойдет в сторонку, присев на лавочку. А отойду я на цветники, смотрю – опять у могилок стоит».

Есть у о. Василия в дневнике запись под названием «Памятные даты», т. е. даты его иноческой жизни. Вот начало: «17 октября 88 г. – обретение мощей преп. Амвросия. Приход в Оптину…» – и далее другие даты: облачения в подрясник, постриг в рясофор, рукоположение во диакона, постриг в мантию и рукоположение во иеромонаха… Именем старца Амвросия как бы открывается весь этот ряд.

В день памяти преподобного Амвросия в 1992 году (это было воскресенье) о. Василий произнес замечательную проповедь, вступительная часть которой – похвальное слово старцу.

Оптина Пустынь на протяжении всей ее истории была одной из тех немногочисленных обителей, которые поддерживали в русском народе должную высоту веры, любовь ко Христу, к житию по Его заповедям. Отец Василий никогда не забывал об этом, и Господь сподобил его встать в ряд великих делателей дела Божьего. Как понимал он это дело – видно из его тропарей преподобным Оптинским старцам, а это, пожалуй, лучшие образцы его духовного творчества. Тропарей было составлено одиннадцать. Вот они все[2].

Яко скимен рыкая на сердце лукавое, яко агнец незлобивый взирая на душу кроткую (смиренную), преподобне отче Льве предивный, младенчество во Христе возлюбил еси, глаголя: пою Богу моему дондеже есмь, темже моли милостиваго Господа, да подаст нам область чадами Божиими быти и с тобою петиБогу нашему. (Младенцем во Христе предстоял еси, всем утешения от тебя чающим, темже моли Господа нашего, да подаст и нам область чадами Божиими быти и спасет души наша.)

Сердце, исполненное благодати, в ризе смирения и кротости неизлиянно пронесл еси чрез все твое иноческое житие, преподобне отче Макарие блаженне; такожде жаждущих напоил еси, скорбящих утешил еси, болезнующих исцелил еси. Темже испроси у Христа Бога росу благодати душам нашим, мира и велия милости. (Темже испроси у Христа Бога нашего и нам грешным росу благодати во спасение душ наших.)

Потаенный (сокровенный) сердца человек явился еси в красоте неистленной кроткаго и молчаливаго духа, преподобне отче Моисее, стадо твое добре пасл еси, на камени веры обитель созидая, на немже храм сердца своего устрояя. Темже моли Христа Бога нашего и нам жити в дому Господнем, и вся дни живота нашего зрети красоту Господню, и посещати храм святый Его во спасение душ наших.

Неисследимы пути души твоей, непостижимы тайны сердца твоего, преподобне отче Нектарие, но яко лучи пресветлыя словеса твоя, благовествуют нам Царствие Божие, еже и внутрь себя сокрыл еси, темже Христа Бога моли спасти и просветити души наша.

Воине доблестный и изряднейший, светом откровения яко Павел, озаренный, вся в уметы Христа ради вменил еси, иноческим подвигом подвизался еси, течение скончах и веру соблюдох, вне стана со Христом смерть приял еси, темже зовем ти: спасай нас молитвами твоими, преподобне Варсонофие, отче наш.

Всем сердцем во Христе возлюбил еси житие скитское и послушание брату богомудрому; странствуя же от них далече, в терпении стяжал еси душу твою. Темже упокои тя Богв дому воздыханий твоих, окрест старца и брата возлюбленнаго, преподобне отче Антоние, не престай молитися о нас, чтущих святую память твою.

Святителю собеседник достойный, старцу смиренный послушниче, благодати восприемниче и подателю, освятил еси именем Христовым сердце свое, преподобне отче Анатолие, зерцало Духа Всесвятаго, моли Жизнодавца Утешителя Христа, да помилует нас, грешных, и спасет души наша.

О велия твоя купля, преподобне отче Исаакие, село отеческое оставив, покров Божией Матери приобрел еси и игуменство с кротостию и незлобием, обитель Заступницы Усердной прославляя и украшая, под сенью Ея упокоился еси. Темже моли Владычицу нашу Богородицу спасти от смерти души наша.

Отрасле святая лозы старческой, простершаяся до севера и моря, плодами исповедничества украшенная и венцем мученичества венчанная, преподобне отче Никоне, слава Оптины и похвало, упование наше и утверждение, не забуди убогих твоих, призывающих имя твое святое.

Яко голубь Ною утомленному, тако ты утешителю нам предивный (пречудный), преподобне отче Анатолие, спасения благовестниче, миром души окрыляющий, темже молим тя и просим земли спасения достигнути сокрушенным сердцам нашим.

Послужив старцу преусердно, облистаем был еси сиянием его славы и преобразился еси телом и душею, благообразне преподобне отче Иосифе, светильниче пресветлый, темже чреду старчества унаследовав, таинник Божия благодати явился еси. Моли Человеколюбца Христа и Заступницу Усердную спастися душам нашим.

Эти одиннадцать тропарей – как единая молитва к преподобным старцам. «Собор преподобных», как писал он в своих стихирах, предстательствует перед Господом о возрождении Оптиной Пустыни. Старцам можно молиться и не по отдельности каждому, а сразу всем. Так, вместе, они были прославлены; так же обрелись и их святые мощи… Только преподобный Амвросий – первый, но и он неотделим от старческого «собора», где все первые и все последние.

В дневнике о. Василия вызревал канон, посвященный Оптиной Пустыни, точнее даже – возрождающейся Оптиной, обнимающий все – и прошлое, и настоящее обители, и благодатных ее настав ников, и преисполненную русской красоты землю, на которой она стоит.

Недолог был монашеский путь о. Василия. Вот уже настал и 1993 год. Кончается Рождественский пост. Отец Василий, как всегда, очень глубоко переживает службу. «В Рождественский сочельник 1993 года, – вспоминает о. М., – в храме не было света. Отец Василий канонарх. Я подошел к нему с книгой и свечой. У батюшки все лицо было залито слезами. Мне даже удивительно было такое обилие слез. То есть он весь был залит, и вся борода…» Пользуясь темнотой, о. Василий дал себе волю. Господь ему, вероятно, что-то открывал из грядущего… Этому еще впереди будут подтверждения. А вот архимандрит Иоанн (Крестьянкин) за четыре месяца до Пас хи просил передать оптинской братии: «У вас должно произойти очень серьезное событие. Будьте к этому готовы: это воля Божия». Братия тогда, услышав это, никак не могла догадаться, о чем идет речь. И вскоре о предупреждении прозорливого старца забыли…