Архипелаг Исчезающих Островов - Леонид Платов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На другой день она исчезла совсем, будто нырнула под воду или растаяла в воздухе, как мираж.
Неизвестно, как вернулись землепроходцы на материк. Часть их, по словам Веденея, погибла на обратном пути от голода.
В родных местах путешественников встретили неприветливо. Веденей жалуется:
“Награждения нам за наше терпение нету, и веры нам и нашим словам про дивный в море камень не имут…”
С тем большей убеждающей силой звучат заключительные слова “скаски”.
Автор ее обращается к “русским людям, которые проведывать новые землицы идут”. Настойчиво уговаривает их двинуться по его следам, чтобы найти “землицу”, которую он видел среди льдов в океане.
Дальше, впрочем, указываются уже чисто сказочные “приметы”: “Егда мертвую воду пройдешь, поворотишь”, “егда птиц летящих узришь, то вскорости и быть той сказанной земле…”
Исходный пункт, во всяком случае, был ясен. Это могло быть только устье Колымы. Значит, путь “Веденея со товарищи” пролегал между Новосибирскими островами и островом Врангеля.
А если так, то увиденная им земля была именно той, мимо которой прошел Текльтон, не заметив ее, и которую угадал, которую увидел сквозь мглу и туман Ледовитого океана весьегонский учитель географии.
– Продолжим эту линию от устья Колымы, – сказал Петр Арианович. – Она поднимается на северо-восток. Где-то здесь зверопромышленники вошли во льды, и в этой точке пересеклись обе линии: путь, по которому следовали наши землепроходцы, и путь дрейфующего корабля Текльтона.
Мы с Андреем жадно всматривались в беловато-голубое пустое море, где красным пунктиром обведено было несколько силуэтов.
– Очень длинный остров, по-видимому, несколько выгнутый к северо-западу, – пояснил Петр Арианович. – А возможно, и группа островов. В существовании их в этом районе я убежден не меньше, чем в существовании Весьегонска, где мы находимся с вами сейчас…
И мы снова, уже втроем – сзади на цыпочках подошла девчонка с торчащими косами, – наклонились над картой, с трепетом радостного ожидания вглядываясь в нее.
За нашей спиной Петр Арианович спокойно сказал:
– Так, с помощью книг я во второй раз увидел эту землю. Теперь я видел ее еще яснее…
Глава восьмая
ВПЕРЕД, К ОСТРОВАМ!
Из дома исправницы мы вышли с Андреем, не чуя ног под собой.
В острова на окраине Восточно-Сибирского моря поверили сразу, без колебаний и сомнений. Нам очень хотелось, чтобы там были острова.
Петр Арианович не взял с нас никаких клятв – ни на мече, ни на Библии, – но молчание подразумевалось.
Звезды, висевшие на небе, как сверкающие елочные украшения, казалось, многозначительно щурились и мигали нам: “Молчание, мальчики, молчание…”
Удивительно хорошо было на улице! Тихо и бело. Под ногами – поскрипывающий снежок, чистый, искрящийся, над головой – Млечный Путь, как ласково осеняющая нас, присыпанная инеем ветвь.
Даже привычный Весьегонск выглядел сейчас по-другому.
Мы оглянулись. На деревянный тротуар падал из окна луч, и был он очень яркого зеленого цвета…
Поспевая за быстро шагающим Андреем, я заметил, что он размахивает рукой, будто отбивая такт.
– Слушай, как это? – бормотал он. – “Умными очами… Я вижу умными…” А дальше?
– О чем ты, Андрей? – спросил я испугавшись. Мне было известно, что он не любил и даже презирал стихи, считая, что это “занятие для девчонок”.
Андрей остановился, взмахнул рукой и, повернув ко мне воодушевленное лицо, освещенное звездами, продекламировал:
Напрасно строгая природа
От нас скрывает место входа
С брегов вечерних на восток.
Я вижу умными очами:
Колумб российский между льдами
Спешит и презирает рок…
Откуда это, помнишь?
– Ломоносов?
– Ну да! На уроке русского языка читали. У Ломоносова сказано: “умными очами”!.. Понимаешь? Будто это он о Петре Ариановиче нашем!
Мы расстались с Андреем у крыльца моего дома. Я побаивался, что мне попадет за то, что я был у Петра Ариановича. Однако дядюшка отнесся к этому с непонятным благодушием. Он даже поощрил меня к дальнейшим посещениям и всякий раз по возвращении расспрашивал:
– Чему же учит вас там? Географии? А насчет рабочих не говорил? И насчет самодержавия тоже ничего? Ну-ну…
Помощника классных наставников мы не видели больше у Петра Ариановича. В городе как бы притихли, выжидали чего-то.
Но меня, поглощенного мечтой об островах, все это не интересовало.
…Вижу себя идущим по улице, слабо освещенной раскачивающимися висячими фонарями. Март. Вечер. После короткого потепления снова похолодало, выпал снежок. И все же это март, не январь. Весна чувствуется в воздухе.
Ветер дует порывами. Я расстегнул ворот, жадно дышу. Побежал бы, такая беспокойная радость на сердце, но не подобает будущему путешественнику бегать по улицам.
То непередаваемое восторженное предчувствие счастья, которое в юности испытывал, думаю, каждый, охватило меня.
И что, собственно, случилось со мной? Мартовский ветер повстречался в пути, стремительный, влажный. До смерти люблю такой ветер! Пусть бы всю жизнь дул в лицо, шумел в парусах над головой, швырял пенистые брызги через борт!..
Из-за сонных домов мигнул зеленый огонек.
На приветливое: “Ты, Леша? Войди!” – открываю дверь. Лампа под зеленым абажуром бросает круг света на две склоненные над столом головы: светло-русую Петра Ариановича, черную Андрея. Видимо, Андрей торчит здесь давно. Озабоченно пыхтя, он измеряет что-то на карте циркулем.
Углы комнаты теряются в полутьме. У стола, нагнувшись над бесконечным вязаньем, сидит старушка – мать Петра Ариановича. Она ничуть не строгая и не придирчивая: Петр Арианович шутил в тот вечер, когда я попал к нему в первый раз. Ее почти не слышно в доме.
Зато из-за печки выглядывает нахмуренное лицо. Это Лиза. Даже не оборачиваясь в ее сторону, я знаю, что она следит за мной сердитым, ревнивым, уничтожающим взглядом.
Вот кто совершенно не переносил наших с Андреем посещений!
Видимо до сих пор мы оставались для нее “теми с улицы… которые подглядывали…”.
Встречала нас она неизменно с поджатыми губами. Открыв двери, никогда не упускала случая мстительно сказать вдогонку:
– Эй! Ноги надо вытирать!
Потом проскальзывала следом и, усевшись в напряженной позе на диван, до самого конца визита не спускала с нас недоверчиво-испытующего взгляда.