Алмаз королевы - Игорь Волгин

— Хорошо. Согласен.

— Я слушаю.

Шредер кратко изложил суть дела. В отличие от детективов «Поиска-плюс», Дмитрий вопросов не задавал.

— Это все? — только и спросил он.

—Все.

— Мне нужен ваш телефон. Шредер продиктовал цифры.

— Ждите моего звонка завтра в двадцать три пятнадцать, — сказал сыщик.

Не дожидаясь ответа, он взялся за руль. Джип рванул с места, развернулся и на скорости пролетел мимо «Жигулей». Через минуту он скрылся за поворотом.

— Ну, что? — Напарники Шредера высунулись из окон.

— Сдается мне, что эти ребята выложат нам Петрова, и очень быстро, — ответил немного ошарашенный главарь. — У нас в Германии такое было бы невозможно. Поистине Россия — страна чудес! Я, кажется, начинаю верить, что здесь действительно можно купить все, абсолютно все, были бы доллары!…

Телефонный звонок в номере Шредера прозвучал точно в назначенное время.

— Я берусь за ваше дело, — сказал заглушенный помехами голос. — Но нам необходимо встретиться, чтобы обговорить некоторые детали.

— Когда и где?

— Завтра в час дня следуйте в своей машине по вестному вам шоссе. Сразу за МКАД я вас догоню.

— Понял.

Джип обогнал «Жигули» Шредера и покатил вперед, видимо, высматривая подходящий поворот. Мемец следовал за ним. Как и в прошлый раз, машины остановились в безлюдном месте.

Щредер вылез и подошел к джипу.

— Ваше дело очень трудоемкое, — пророкотало из динамика. — Из одной только Москвы каждый месяц за границу выезжают тысячи коммерсантов. Взять на учет всех крайне сложно. Для поисков вашего Петрова нам придется задействовать ФАПСИ и Особый отдел ФСБ.

Что такое ФАПСИ, Шредер не знал, зато аббревиатура ФСБ вызвала в нем почтительный трепет. Как-никак это теперешнее название знаменитого КГБ!

«Ясно, что этот Дмитрий — большая шишка в русских спецслужбах, — подумал он. — Сыскной бизнес — его побочная работа. Такому человеку, понятное дело, нет смысла „засвечивать“ себя…»

— Как долго вы будете его искать? — спросил он.

— Если не возникнет ничего непредвиденного — две недели.

— А нельзя ли ускорить?

— Можно, но это будет стоить дороже.

— Как дороже?

— А как скорее?

— Скажем — неделя. А еще лучше — дней пять.

— Минуту.

Динамик умолк. Шредер видел сквозь затемненное стекло, как два сидевших в джипе детектива совещаются друг с другом.

— Если мы найдем Петрова через пять дней, —снова зазвучал голос в динамике, — то это будет стоить вам сто тысяч долларов. Если через неделю — то вы заплатите восемьдесят тысяч, если через две недели — пятьдесят, как было условлено с самого начала.

— Я должен обдумать ваши условия и кое с кем посоветоваться, — сказал Шредер.

— Хорошо. Мы подождем здесь.

— Я не это имел в виду. Мне нужно связаться с Германией. Все-таки сто тысяч долларов!

— Понятно. Когда вы сможете дать окончательный ответ?

— Скажем, часов через пять, если вы позвоните мне в номер.

— В двадцать ноль-ноль будьте у телефона.

— Договорились. —

Резидент снял с себя наушники. Его «Москвич» стоял на шоссе в двух километрах от места встречи Шредера с таинственным детективом. «Жучок» на пиджаке искателя алмаза исправно передавал информацию, которая тут же записывалась на портативный магнитофон.

В восемь вечера у себя на конспиративной квартире, специально снятой в окрестностях гостиницы «Орленок», Липке снова настроил приемник на волну шредеровского «жучка». Голоса звучали нечетко (видимо, Шредер снял с себя пиджак и повесил куда-нибудь в шкаф), но все же достаточно, чтобы можно было понять суть, происходящего.

Зазвонил телефон.

— Мы согласны, — громыхнул скрежещущий голос главаря. — Пусть будет пять дней!

Послышался звук брошенной на рычаги трубки и восторженный рев бандита:

— Отлично, ребята! Я печенкой чую, что эти фээсбэшники нам его достанут!.,.

Зашипели откупориваемые банки с пивом, звякнули кружки и раздался плеск льющейся жидкости.

— Нам надо как-нибудь убить эти пять дней, — сказал Иост. — Я слышал, что в Москве полно симпатичных баб по недорогой цене! Приятели ответили дружным хохотом. Резидент убрал звук и переключил магнитофон на режим автоматической записи.

В одной из комнат — той, что служила гостиной, — стоял гроб, накрытый крышкой. В квартире было людно. На похороны явились знакомые Алексея и Вики — медсестры, коммерсанты, ларечницы, даже какие-то школьные товарищи Петрова, прослышавшие о его смерти. В толпе Вика чувствовала себя в относительной безопасности. Несколько раз она подходила к окну. Во дворе, невдалеке от подъезда, стоял темно-синий «БМВ». Он стоял здесь уже третьи сутки, изредка сменяясь малиновой «девяткой». При одном взгляде на него Вику пробирал озноб. Скорей бы все кончилось, отвезти гроб в крематорий и не возвращаться в эту квартиру, которую пасут бандиты, уехать от нее подальше!…

Звонок в дверь заставил Вику вздрогнуть. Она поймала себя на мысли, что в последние дни стала бояться всего, особенно звонков. Наверное, кто-нибудь из запоздавших гостей. А может, сам Бульдозер решил пожаловать?

Но в квартиру вошла высокая элегантно одетая дама лет пятидесяти, с маленькой сумкой и зонтиком. Настроение у Вики упало почти до нуля. Это была Лидия Павловна, мать ее мужа! Но откуда старуха узнала о его смерти? Принесла нелегкая…

В прихожей Лидия Павловна огляделась с изумлением.

— Тут у вас что, торжество, что ль, какое отмечается?

Вика растерялась.

— А вы… разве ничего не знаете? — пролепетала она.

— Что я должна знать?

Мать Алексея наведывалась из Петербурга редко, раза два в год, и всегда являлась без предупреждения, сваливалась как снег на голову. Вика не раз высказывала мужу свое неудовольствие по этому поводу, но Алексей ничего поделать не мог. Мать есть мать. Если ей охота застигать супругов врасплох, то с этим надо смириться, и больше ничего. Тем более старуха здесь не задерживалась — на второй или на третий день она обычно уезжала.

— Ну… что… в общем… — замямлила Вика. На лбу у нее выступил холодный пот. Одна из подруг — рослая рыжеволосая Синицына — попыталась прийти ей на помощь.

— Вы мама Алексея, да? У нас, понимаете, несчастье…

Но Лидия Павловна, подойдя к раскрытой двери в гостиную, уже увидела гроб.

— Что это? — срывающимся голосом произнесла она. — Что?.. Кто?..

Надо же было ей именно сегодня припереться! Хоть бы на денек задержалась! Вика чуть не зарыдала от досады.

Синицына взяла Лидию Павловну под руку.

— Вы только не волнуйтесь, — заговорила она соболезнующим тоном. — Алеша погиб в автомобильной катастрофе… Возвращался с работы на попутной машине… Водитель, как выяснилось, был пьян и не справился с управлением… Врезались в грузовик… Алеша погиб сразу, не мучился, слава Богу…

—Когда?.. — простонала Лидия Павловна. — Когда это было?..

— В ночь на прошлую субботу… Это так ужас!… Мы все очень переживаем… Пожалуйста, приcядьте…

Петрова показала зонтиком на гроб.

— А почему он без крепа? Это же деревянный ящик какой-то, а не гроб!… Когда похороны?

— Через час должна машина прийти, — ответила Синицына.

— В какой церкви его будут отпевать? Рыжуха в недоумении пожала плечами и посмотрела на Вику.

— Видите ли, —запнувшись, проговорила та, — мы сейчас сразу отвезем его в крематорий…

— В крематорий?.. — гневно выкрикнула Лидия Павловна. — Теперь я окончательно убедилась, что вы никогда не любили моего сына!

И она взмахнула зонтиком, словно собираясь ударить. Вика отшатнулась. Гости притихли, окружив обеих женщин.

— Не будет никакого крематория, слышите? — Старуха вся тряслась от волнения. — Алеша будет похоронен по-христиански, с отпеванием в церкви и погребением на кладбище! Вам что, денег жалко? Неужели сын не заработал себе на человеческие похороны? Хотите поскорей избавиться от него? Да? Спихнуть его с плеч долой? — крича и размахивая зонтиком, она начала наступать на Вику.

— Да что вы такое говорите! — вступилась за подругу Синицына.

— Я знаю, — что говорю! Посмотрите на этот гроб! Жалкая дешевка! Где креп? Где цветы?.. — Она вдруг зарыдала. — Нет, я сама возьмусь за похороны Алеши, коли вам на него наплевать!.. На глазах у Вики тоже набухали слезы.

— Не наплевать нам на него, — лепетала она, — а цветы мы по дороге купим…

— Нет, нет, нет! — Лидия Павловна ничего не хотела слушать. — Никакого крематория! Я закажу Новый гроб! Сына будут отпевать в церкви, а потом…

Она вдруг умолкла, остановившимся взглядом уставилась на гроб. В комнате воцарилась тишина.

— Откройте крышку, — прошептала мать. — Я хочу посмотреть на него.

Сердце у Вики екнуло. А ну как она не признает покойника? Что тогда делать?

— Лучше не надо, Лидия Павловна, — пробормотала она, бледнея. — Он очень сильно расшибся…