Восхождение Примарха - 4 - Дмитрий Дубов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ясно, как полдень, что позабыл он не просто так, и теперь хотел получить за свой поступок что-то весомое. Оно и понятно, благодаря ему не пришлось Никите прорываться из зала суда с боем, а Игорю Всеволодовичу, скорее всего, сгинуть в противостоянии с императорскими абсолютами.
И Державин-старший уже мысленно смирился с тем, что придётся кое-чем поступиться. Скорее всего, речь пойдёт исключительно о материальных благах. А уж они настолько преходящи, что не стоит и расстраиваться по этому поводу.
Орлов назначил встречу всё в том же загородном клубе. Только не в шахматной комнате, а в сиреневой. В части намёков это означало, что он действительно на что-то претендует в качестве оплаты за какую-либо услугу.
Нет, конечно, можно было отказаться от всяческих уступок и игнорировать Михаила Николаевича, но Державин знал, что в таком случае это негативно скажется не только на его деловой репутации, но и на репутации всего рода. Это, как отрицательная кредитная история, что преследует тебя ещё долгое время после того, как погашен последний долг.
Орлов уже ожидал в комнате. Несмотря на то, что прибыл он раньше Державина, щёки его всё ещё были красны. Но, судя по всему, не от мороза. Крепкий алкоголь плескался в его бокале.
«Нервничает, — отметил про себя Державин. — Значит, не полностью уверен, что всё пройдёт гладко. А почему? Вероятно, загнул с требованиями».
— Рад вас приветствовать, дорогой, — чуть ли не с объятиями ринулся Орлов к Державину. — Вы уж извините, что отвлекаю вас от дел, но вопрос у меня серьёзный.
— И вам здоровья, — сдержанно ответил Игорь Всеволодович. — Я готов выслушать вашу просьбу.
В переводе на человеческий язык этот обмен любезностями обозначал, что министр признаёт, что у него образовался некоторый долг перед императорским абсолютом, и готов обсуждать детали.
— Мне было прискорбно наблюдать, что ваш внук попал в столь щекотливую ситуацию, — начал Орлов.
И это ещё раз говорило о том, что он не полностью в себе уверен, так как снова намекал на обстоятельства образовавшегося долга. Державину, как человеку, искушённому в светских играх, но давно забросившему их, такое поведение было смешно.
— Я понимаю, — сказал Игорь Всеволодович, борясь с искушением и себе накапать чего-нибудь крепкого. Не будет он пить в присутствии Орлова. Никогда. — И благодарю вас за принятое вами решение. Но прошу перейти к делу, по которому вы меня вызвали.
— Да, конечно, — спохватился Михаил Николаевич и допил остатки из своего бокала. — Я бы хотел с вами поговорить о грядущем тендере… — и голос его стал то ли заискивающим, то ли просящим.
— О каком именно? — Державин поднял бровь, понимая, почему Орлов так неуверенно себя ведёт: позариться на государственный тендер, это ещё надо наглости набраться. — У нашего рода много различных имперских тендеров, и прямо сейчас мы претендуем на пять различных.
— О тендере, — Орлов немного замялся, — на аэротакси.
«Губа не дура, Михаил Николаевич, — подумал Державин. — Куда хватил, голубчик». Тендер на аэротакси обещал выгоду в миллионы золотом в ближайшие пять лет. Установку собственных тарифов, лизинговые льготы, государственные контракты и многое-многое другое. И главное, все понимали, что тендер этот после всех событий вряд ли может выиграть кто-то, кроме Державиных.
— Что ж, — проговорил Игорь Всеволодович, оглаживая седую бороду, — вы хотите процент, или иные условия?
Если можно было поторговаться, то почему бы и нет. Но Орлов сразу показал, что торговаться он не намерен. Ему нужно было всё и сразу.
— Я хочу, чтобы вы взяли самоотвод на грядущих слушаниях по нему, — быстро, словно куда-то торопясь проговорил он. — Вы поймите, у меня провалилось несколько крупных проектов, и теперь мне просто необходим этот тендер, чтобы не подвести род.
— Ну, если всё благополучие вашего рода зависит от одного-единственного тендера, то я не буду вставать у вас на пути, — медленно, с достоинством проговорил Державин, подчёркивая, тем самым, что даёт подачку со стола, а не отрывает от сердца выгоднейший контракт. Пускай у оппонента останется осадок от встречи. — Но учтите, что я там не единственный претендент.
— Настоящий, — через силу улыбаясь, проговорил Михаил Николаевич, — единственный.
— Что ж, по рукам, — сказал Игорь Всеволодович, собираясь подняться. — Это всё?
— К сожалению, вынужден просить ещё об одной уступке, — елейным голосом, чуть ли не пропел Орлов.
Державин снова откинулся на спинку кресла и слегка наклонил голову, всем своим видом показывая, что не хочет терять время попусту.
— Я слушаю, — ответил он, борясь с собой, чтобы не подпустить в голос злости.
— Дело в том, что мне просто не хватит сейчас производственных мощностей, чтобы обеспечить выпуск аппаратов в количестве, оговорённом тендером. Поэтому прошу вас уступить мне один из заводов. Естественно, по рыночной стоимости. Деньги я перечислю сегодня же.
Министр транспорта на секунду задумался. А не вызвана ли вся эта история с бардаком на заводах с тем, что кто-то захотел сбить их стоимость, а затем купить? В данном свете всё выглядело более чем логичным.
Впрочем, Орлов просил только один завод. И, насколько знал Державин от своей безопасности, ему действительно не хватило бы мощностей, чтобы выполнить условия тендера.
— Хорошо, — ответил Державин. — Можете купить завод под Томском. Счёт выставлю через пятнадцать минут.
— Нет, — совсем уж высоким и почти визгливым голосом запротестовал Орлов. — Под Томском никак не пойдёт, вы же знаете. В первую очередь под программу идёт Подмосковье, Тверская область и Ингерманландская губерния. Тем более, что тот завод, кажется, в некотором упадке, я не успею восстановить его к сроку.
— Чего же вы хотите, Михаил Николаевич? — дед поднял бровь, давая понять, что Михаил Николаевич уже переходит допустимые границы.
— Завод в Подмосковье, которым в последнее время занимался Никита Александрович, — выпалил Орлов. — С теми мощностями я как раз всё успею в срок и в полном объёме.
Державин восхитился наглости оппонента и ужаснулся возможным последствиям. Но всё-таки Орлов спас Никиту от государственной опалы. Даже если внуку удалось бы убежать, жить в империи уже не представлялось бы возможным. И понимая это, Игорь Всеволодович
