Россия 1801–1917. Власть и общество - Сергей Пушкарев

Примечания

1 Шильдер Н.К. Император Александр I, его жизнь и царствование. СПб., 1904. Т. I. Приложение.

2 Корнилов А.А. Курс истории России ХIХ в. Лекция V. М., 1918.

3 Шильдер Н.К. Указ. соч.

4 Полное Собрание Законов (далее ПСЗ). Т. ХХVI. № 20022.

5 ПСЗ. Т. ХХVI. № 19904

6 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. I.

7 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. III. Ч. II. С. 328.

8 ПСЗ. Т. XXXII. № 25629.

9 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. I. С. 164

10 Корнилов А.А. Указ. соч. Лекция V.

11 План государственного преобразования гр. М.М. Сперанского. М., 1905.

12 План государственного преобразования, представленный Сперанским имп. Александру в 1809 г. // Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. II. Приложение. С. 372–395.

13 Карамзин Н.М. О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях // Пыпин А.Н. Общественное движение при Александре I. СПб., 1908. Приложения. С. 479–534.

14 Государственная уставная грамота Российской Империи. Проект Н.Н. Новосильцева // Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. IV. Приложения. С. 479–526.

15 Вел. кн. Николай Михайлович. Граф П.А. Строганов (1774–1817). Историческое исследование эпохи имп. Александра I. СПб., 1903. Т. II. 16 ПСЗ. Т. XXVII. № 20406.

17 Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. СПб., 1864. Т. 1.

18 Карамзин Н.М. Неизданные сочинения и критика. СПб.,1862. Ч. 1.

19 История правительствующего Сената за двести лет (1711–1911). СПб., 1911. 5 тт.

20 Корнилов А.А. Курс истории России XIX в. М., 1918. Лекция V.

21 Государственный совет 1801–1901. СПб., 1901; Даневский П.Н. История образования Государственного совета в России. СПб., 1859; Щеглов В.Г. Государственный совет в России. М., 1904.

22 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. IV. С. 4

23 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. III. С. 250.

24 Декабристы. Сборник отрывков из источников. Л.,1926; Щеголев П.Е. Первый декабрист В.Ф. Раевский. СПб., 1908.

25 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. IV. С. 16-17.

26 Заблоцкий-Десятовский А.П. Гр. П.Д. Киселев и его время. СПб., 1882. Т. 1. С. 83.

27 Граф Аракчеев и военные поселения 1809–1831. СПб., 1871.

28 Вигель Ф.Ф. Воспоминания. М., 1864–65. Т. I–VII.

29 Шильдер Н.К. Указ. соч.

30 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. IV. С. 5.

31 Довнар-Запольский М.В. Идеалы декабристов. М., 1907.

32 Рылеев К.Ф. Собр. соч. М., 1906.

33 Бестужевы Н., М., П. Воспоминания. М., 1931.

34 Вел. кн. Николай Михайлович Романов. Русские портреты XVIII и XIX столетий. СПб., 1905-1909; его же: Император Александр I. Опыт исторического исследования. СПб., 1912.

35 Вигель Ф.Ф. Указ. соч.

36 Кизеветтер А.А. Император Александр I и Аракчеев // Кизеветтер А.А. Исторические очерки. М., 1912.

37 Вигель Ф.Ф. Воспоминания. Т. V. С. 120.

38 Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. IV. С. 28.

39 Шильдер Н.К. Император Николай I, его жизнь и царствование. СПб., 1903.

40 II ПСЗ. Т. XII. Ст. 10076 и 10092.

41 Шильдер Н.К. Император Николай I. Т. I. Примечание 311.

42 Кизеветтер А.А. История России. Т. I. С. 170

43 II ПCЗ. Т. XII. Ст. 10303.

44 Вигель Ф.Ф. Указ. соч.

2. Социально-экономическое положение до великих реформ

2.1. Дворянство

В первой половине XIX в. население Российской империи увеличилось за счет собственного роста и приобретения новых территорий с 38 млн в 1801 г. до 72 млн в 1857 г., по окончании царствования Николая I. Из этого числа почти 57 млн жили в 50 губерниях Европейской России без Польши, Финляндии и Кавказа1. На них и сосредоточено наше внимание.

Самым привилегированным слоем населения было дворянство, которое не следует путать с аристократией. Лишь немногие дворяне носили знатные титулы (князь, граф), унаследованные с допетровских или петровских времен. Большинство было нетитулованным и вошло в дворянское сословие на основании военной или гражданской службы.

По «ревизии» 1857 г. в России числилось около 103 тыс. дворян-помещиков. Включая семьи, в дворянском сословии состояли 887 тыс. человек, т.е. на 64 человека населения приходился 1 из дворянского сословия (1,6%). Дворяне владели имениями, где жили около 22 млн крепостных крестьян. Владение крепостными душами было монополией потомственного дворянства. Число «посессионных» крестьян, приписанных к фабрикам и заводам, принадлежащим купцам и фабрикантам недворянского звания, было невелико.

Из общего числа дворян 41% был «мелкопоместным». Им принадлежало 3% крепостных крестьян, в среднем по 16-18 душ на имение. 34% помещиков имели в среднем по 100 крепостных душ на имение. Это уже давало возможность вполне зажиточной жизни, но все же далекой от той роскоши, которая видится порой западным наблюдателям. Дворянская «мелкота» в своей жизненной обстановке мало отличалась от крестьян. Но тем более ценила свое «столбовое дворянство» и усиленной эксплуатацией немногих подданных пыталась сохранить положение «господ», т.е. возможность жить, не занимаясь физическим трудом. Часть «мелкопоместных» поступала на государственную службу или занимала второстепенные должности по выборам дворянских обществ, некоторые неудачники попадали в положение приживальщиков у богатых соседей.

На другом конце спектра примерно 1% дворян-помещиков в 1857 г. владел 30% крепостных, в среднем по 4500 душ на имение, а еще 2% владели 15% крепостных, в среднем по 1300 душ на имение. Этот высший слой русского дворянства пережил свой «золотой век» во второй половине XVIII столетия. Время «дворянской царицы» Екатерины II было временем расцвета дворянской культуры и наибольшего развития социальных привилегий «благородного сословия». В культурном отношении время это характеризуется господством французского влияния. Русские аристократы вместе с матушкой царицей увлекались французской просветительской литературой, которую, впрочем, усваивали поверхностно. Из петровского служилого дворянина начала XVIII в. к концу века выработался «дворянин-философ, масон и вольтерьянец»2. Аристократы конца века, уступая чужому культурному влиянию и поверхностно усваивая принципы французской просветительской философии, теряли связь с русской, особенно крестьянской, средой. Они смотрели на «варварскую» крестьянскую массу так, как американские плантаторы смотрели на негров, – исключительно как на объект хозяйственной эксплуатации и источник извлечения доходов для устройства «цивилизованной» жизни. Ключевский так характеризует русского «вольтерьянца»:

«Все усвоенные им манеры, привычки, вкусы, симпатии, самый язык – все было чужое, привозное, а дома у него не было никаких живых органических связей с окружающим. Чужой между своими, он старался стать своим между чужими, был в европейском обществе каким-то приемышем. В Европе на него смотрели как на переодетого татарина, а дома видели в нем родившегося в России француза. Чужие слова и идеи избавляли образованное русское общество от необходимости размышлять, как даровой крепостной труд избавлял его от необходимости работать»3.

Фасад дворянской культуры конца XVIII в. не был лишен красоты и импозантности. Богатство и пышность императорского двора находили свое отражение в быту аристократии: роскошные дворцы, парки и сады с оранжереями, свои театры, оркестры, хоры, свои живописцы украшали и услаждали жизнь высшего слоя русской аристократии. За этим фасадом находился неприглядный «задний двор» крепостного рабства, деморализовавшего и развращавшего все слои общества.

При Александре I после бурной эпохи наполеоновских войн во время правительственной реакции наиболее активная и идеалистическая часть аристократии составляет тайные общества, чтобы путем военного переворота осуществить те идеалы «свободы, равенства и братства», которые для екатерининской знати были не столько искренним убеждением, сколько игрой ума. Неудача восстания 14 декабря означала конец политической роли дворянства. «Теперь дворянство становится простым орудием правительства»4. При Николае I большинство дворян облачается в чиновничьи мундиры и украшается орденами соответственно своим чинам и званиям.

Дворянские усадьбы: парк с водопадом в имении Бобринских (А.Т. Болотов)

Дворянские приемы: салон Зинаиды Волконской

(о картины Г. Мясоедова)

Полного слияния бюрократии и дворянства все же не происходит. Император Николай Павлович называл себя «первым дворянином» и не желал, чтобы потомственное дворянство без остатка растворилось в море чиновничьей мелкоты и армейского офицерства. Поэтому он, с одной стороны, ограничивает доступ в ряды потомственного дворянства через службу, а с другой – создает для сохранения крупной аристократии институт «майоратов», больших неделимых наследственных имений. «Положение о заповедных наследственных имениях» было издано 16 июля 1845 г. Владельцы крупных имений – не менее 400 крестьянских дворов или 10 тыс. десятин удобной земли – могли с разрешения государя превращать свои имения в «заповедные», переходящие в полном составе к одному наследнику.

При Петре Великом велено было всем, получившим хотя бы первый офицерский чин, дать «патенты на дворянство». Но, согласно манифесту от 11 июня 1845 г., потомственное дворянство приобретают на военной службе только получением первого штаб-офицерского чина (майора). А на гражданской – получением «чина 5-го класса» (т.е. статского советника). Более низкие чины давали звание «личного дворянина» или «почетного гражданина». В 1856 г. возможность получения потомственного дворянства была еще более ограничена: на гражданской службе – производством в чин «действительного статского советника», а на военной – в чин полковника или капитана 1-го ранга во флоте.