Трагический иероглиф - Михаил Коршунов

В некоторых из них успели поселиться божьи коровки. Божьих коровок никто не продавал, они жили на рынке и селились где хотели. Даже в корешках книг.

Теперь вдруг обрадованно закричала Маруся и вытащила из кипы газет знакомый журнал с картонной синей обложкой:

— Нашла! Вот!

Но когда ребята повнимательнее разглядели, оказалось, что это опять не школьный журнал и не амбарная книга, а инвентарная. Очень похожа на журнал, но тоже совсем для другого назначения. Правда, она ближе к школе, чем амбарная, потому что служит для учёта мебели, например. А в школе мебель есть.

Ребята продолжали поиски.

Когда милиционер удалился, Трамвайчик осмелел и прошёлся по рынку. Недалеко. Где не было толкучки.

Он даже увидел одного знакомого пса, который всё ещё не был продан.

Ребята опять спросили у продавца, уже другого:

— А классные журналы у вас бывают?

— Классификация животных, что ли?

— Нет.

— Птиц?

— Вы нас не поняли, — выступил вперёд Вадька. — Обыкновенный журнал для школы, для отметок.

— Для отметок? Ясно.

Продавец так сказал «ясно», что Вадька даже оглянулся, нет ли поблизости милиционера.

Но продавец имел в виду другое.

— Купите инвентарную книгу и сменяете потом на журнал для отметок. Где-нибудь.

Ребята призадумались.

— А что, — сказал Стаська, — вдруг сменяем?

— Конечно, — настаивал продавец.

Вадька согласился с продавцом. И Дима согласился. И Ковылкин согласился.

Инвентарную книгу купили.

— Я бы и амбарную на всякий случай купил, — сказал продавец. — Вдруг потребуется амбарная, а не инвентарная. Надо смотреть на три метра в глубь земли.

Славка сказал:

— И правда, вдруг потребуется.

Когда пятый «Ю» и Трамвайчик уходили с Птичьего рынка, они хотя и не имели классного журнала, но зато купили две книги — инвентарную и амбарную — и смотрели на три метра в глубь земли.

13

Таня сказала, что после того как исполком дал им квартиру, они поменяли её на другую, переехали сюда, в этот вот район, потому что здесь живут родственники.

А меняли они квартиру так: обратились в «Горсправку», повесили объявление, в котором написали, что на что они желали бы обменять.

«Горсправка» принимает всякие объявления. Это всё равно что Птичий рынок.

Ребята посовещались и решили: мысль!

Собрали деньги, и Таня купила специальные бланки. В них надо было вписать текст объявления. Но, чтобы текст вписать, надо было его составить.

Ребята составили: что они меняют не квартиру, а инвентарную книгу или амбарную — на школьный журнал. За справками обращаться к Тане Фуфаевой. И указали номер телефона.

В «Горсправке» сказали, что объявление странное. Впервые получили такое, в котором предмет сбыта странный и предмет спроса не менее странный. Даже более странный!

Но ничего противозаконного нет, поэтому отказать в услугах не вправе.

Таня взяла это дело на себя, как специалист по обмену. Когда родные менялись, она часто разговаривала по телефону с теми, кто звонил — обращался за справками.

Текст объявления Стаська и Славка предложили напечатать на машинке. Быстрее будет. Можно попросить Лизу: её девятый «А» проходит производственную практику в классе машинописи. Так что Лиза умеет печатать на машинке.

Лиза согласилась и других девочек попросила. Все они быстро напечатали объявления. Разноцветными буквами, потому что в машинках были вставлены разноцветные ленты — красная, жёлтая и фиолетовая.

И девочки напечатали не под копирку, а каждое объявление заново, чтобы оно получилось разноцветным.

Вадька сказал: здорово, что такие пёстрые. «Инвентарная книга» — фиолетовыми буквами, «амбарная» — жёлтыми.

Это как предметы сбыта. А «школьный журнал», как предмет спроса, — красными.

— Реклама!

А реклама — это заинтересованность.

Часть объявлений повесила «Горсправка» на своих витринах, а другие — ребята повесили сами где придётся: на заборах, на афишных тумбах, приклеили к водосточным трубам. В особенности около маленьких базарчиков и палаток, которые торговали редиской, картофелем, морковью, салатом.

Вдруг потребуется амбарная книга. Правда, потом Маруся спохватилась и сказала, что редиска, картофель, морковь и салат никакого отношения к амбарам не имеют. А имеют они отношение к овощехранилищам.

А потом и ещё раз спохватились, теперь уже и все остальные: где базарчики и палатки возьмут школьный журнал, чтобы меняться? Неоткуда им его взять!

Пятый «Ю» всё шире развивал свою деятельность.

Вадим Батурин и Маруся отправятся в исполком. Всё-таки выяснят, чем он может помочь. Вдруг исполком уговорит директора и педсовет. Или журнал заменит. Выдаст новый. Квартиры дают, может быть, и журналы тоже?

Во всяком случае, узнать невредно.

Задумали бороться — значит, надо бороться по всем линиям. Это Ковылкин сказал, что по всем линиям, путям и инстанциям. Надо и в народный суд.

Славка и Стаська испугались идти в суд. Одно дело — старушка и чайник или драка на перекрёстке, а другое дело — колы в государственном документе. Тогда ребята решили в суд не обращаться. Исключить эту инстанцию из борьбы. Но потом посовещались и передумали.

По всем инстанциям так по всем!

В суд пойдут Вовка Зюликов и Джавад. И встретятся они не с судьёй, а с адвокатом, как предложила Женя. Адвокат, он защищает, а не обвиняет. Он-то и посоветует что-нибудь.

Ведь Славка и Стаська были на приёме у врача-психолога. И друг на друга в классе кричали, что психопаты. Каждый подтвердит. Даже Екатерина Сергеевна, потому что это было в её присутствии.

А может быть, адвокат всё дело и сведёт к чайнику и старушке.

А самим Славке и Стаське было поручено поговорить с Дарьей Ивановной. Осторожно так, намёками, не нужна ли ей инвентарная книга. И не сменяется ли на журнал, который где-нибудь достанет. Ей легче достать журнал, чем ребятам.

Дарья Ивановна уважает деда Валерия и его мнение. Поэтому мнение деда должно быть таким, чтобы Дарья Ивановна использовала свои связи, достала журнал и сменялась.

Ну, в отношении мнения деда Валерия — это Лёлька Горбачёва скажет деду его мнение, и он это мнение тут же, пока не забыл, передаст Дарье Ивановне.

Лишь бы не вмешалась тётя Ася. Она сгоряча может сбить с толку деда, и он забудет одно своё мнение и передаст другое своё мнение, уже тёти Асино. Дед плохо запоминает свои мнения.

А Славка и Стаська должны походить по другим школам и поспрашивать осторожно, конечно, намёками, нет ли журнала. Лишнего. На обмен. Потому что в других школах тоже есть завхозы.

14

Пятый «Ю» сделался неузнаваемым. На уроках тишина и даже внимание, несмотря на то что происходит повторение.

Близнецы ведут себя, как братья Гракхи. Один Гракх и другой Гракх. Станислав и Вячеслав.

На переменах класс озабоченно что-то решает, совещается.

Заходят в учительскую и просят разрешения позвонить по телефону. И разговоры у них настоящие, человеческие, вразумительные.

Иногда смотрят на список телефонов, который висит в учительской, где указаны учреждения района — исполком, райком, народный суд, милиция, отдел народного образования.

Алексей Петрович помалкивал. Он был доволен результатом приказа, хотя приказ и вызвал много хлопот: объяснения с родителями, потому что Клавдия Васильевна одна справиться с родителями была не в состоянии, объяснения с заведующим роно и даже Мосгороно по поводу приказа и всего случившегося в школе.

Разговор с начальником «Городской справки» и с директорами других школ, которые смеялись и рассказывали, что какие-то ученики приходят к ним в школу и спрашивают о лишнем журнале, меняют его на что-то. А многие просто читали объявления и тоже смеялись.

Мать Тани Фуфаевой несколько раз жаловалась, что они дома погибают от телефонных звонков. Когда-то они сами меняли квартиру и чуть не погибли и вот теперь опять гибнут, хотя и не меняют квартиру, а Таня меняет, достаёт школьный журнал. Весь день только и слышишь: инвентарная книга, амбарная… инвентарная, амбарная…

Дарья Ивановна говорила Алексею Петровичу, что её тоже втягивают в этот обмен. И действуют ребята через деда Валерия. Так сказать, с подходом, через «своего человека».

Алексей Петрович, когда узнал про деда Валерия, очень смеялся: а не объявить ли деду выговор в приказе «за пособничество»?

Шустикова-мама рассказала директору, что близнецы вдруг отправились к врачу-психологу. По своей воле. Чем удивили даже видавшего виды врача-психолога.

Начали просить, чтобы постучал молотком и поколол иголкой. И сделал это при свидетелях. А в свидетели привели Игоря, Лизу и мамину сестру. Для чего ребятам это надо — непонятно.