Зона приема - Владислав Выставной

Небрежно отбросив в сторону скалку, женщина достала из кармашка на фартуке пачку сигарет, и Шевцов деликатно щелкнул перед лицом хозяйки зажигалкой.

– Благодарю, – новым, незнакомым, чуть глуховатым голосом сказала хозяйка, затянулась, разглядывая сталкера с некоторым высокомерием. – Этот, что ли?

– Этот, – подтвердил Шевцов. – Он ненадолго, на пару дней, не больше.

– Надеюсь, – без излишнего радушия сказала женщина. Развернулась и отправилась в глубину коридора, на ходу выпуская сигаретный дым и стаскивая фартук. – Располагайтесь!

Последнее донеслось уже из-за двери комнаты. Кот вопросительно поглядел на приятеля. Тот развел руками, как бы говоря: «Вот так и живем. А ты как думал?» Вслух же сказал:

– В общем, осваивайся. Вот твоя комната. На кухне все, что найдешь в холодильнике, – это за счет государства. Никуда не высовывайся без моей команды, в том числе – в открытые окна. Так пялиться можно, если совсем со скуки одуреешь, – стекла тут специальные, снаружи не просматривается. Завтра появлюсь, расскажу, что удастся выяснить. И смотри мне, Марту не обижай.

– Марту? – повторил Кот. – А как ее по отчеству?

– Вот, кстати, – не вздумай ее про отчество спрашивать. Она этого не любит. Просто Марта. Ферштейн?

– Яволь. Или как оно там…

Шевцов вышел, дверь за ним глухо захлопнулась. Кот ощутил себя запертым в каком-то герметичном ящике. Так оно по сути и было.

Пришло время осмотреться. Теперь, в этой давящей тишине, стало куда более заметно что-то нежилое, декоративное во всей обстановке квартиры. К липовой «бабушке» прибавилась пыльная одежда на вешалке, нелепый комод с мутным зеркалом, казенный ковролин на полу, безвкусные обои. Да еще скалка, брошенная и закатившаяся в угол. Ни одна настоящая хозяйка так не поступит в собственном доме. Есть такое выражение – «казенный дом». Обычно так называют тюрьму, но и сюда подходит. Впрочем, первые мрачноватые ощущения быстро рассеялись, когда он зашел на кухню. Здесь был все тот же тоскливый «евроремонт», но имелся большой холодильник и телевизор. В холодильнике обнаружился приличный выбор продуктов, но, что характерно, все было в герметичной упаковке или же просто консервы. Недолго думая, Кот решил устроить себе сюрприз и выбрал банку без этикетки. Вскрыв ее валявшимся на столе грязноватым ножом, обнаружил внутри кабачковую икру. Не сильно огорчившись, принялся есть с помощью найденной на столе ложки. Опустошив банку наполовину, отставил ее в сторону и некоторое время посидел перед включенным телевизором. Шел какой-то очередной сериал про ментов. От тупости экранных преступников и еще большей тупости полицейских клонило в зевоту. Хотелось поколотить сценаристов – так же вяло и спустя рукава, как сочинялся этот сюжет. Но было лень даже нажать на кнопку пульта, чтобы прекратить страдания героев.

И Кот провалился в тяжелый, вязкий сон. Снилось ему, как он отчаянно втискивается в какое-то круглое окно – торопливо, словно спасаясь от какой-то угрозы. Наконец, переваливавшись на другую сторону, он оказывается в странной, ни на что не похожей пустыне. Вокруг небывалые красные пески и громадные багровые скалы. Над головой же – небо с алым отливом. Поразительная догадка заставляет его обернуться. И он видит, что попал в этот мир через отверстие в той самой «монете» из Зоны, которая вдруг увеличилась до невероятных размеров, чтобы дать ему возможность просочиться сквозь отверстие в сверкающем металле. Становится страшно – хочется вернуться назад, в свой мир. Он протягивает руку – но «монета» словно убегает от него к горизонту, становясь все меньше и меньше, пока вдруг не оказывается лежащей в ладони. Он смотрит сквозь отверстие – и видит свой, привычный мир, Иркину квартиру и рамку на стене, в которой красуется отрезанная половина фотографии. Он силится проникнуть сквозь это крохотное отверстие обратно – но все тщетно. И он вдруг понимает, что в мире Красных Песков недостаточно кислорода, он начинает задыхаться, падает на колени – и роняет «монету», которая тут же теряется в песке. А вокруг нарастает пыльная буря, дышать все труднее, и нет никакого выхода. Остается только кричать – но в разреженной атмосфере не слышно звуков…

Открыв глаза, он судорожно вдохнул, осознав, что едва не задохнулся во сне. Понял, что уснул, сидя на стуле, положив на стол ноги в грязных кедах. И только потом осознал, что оттуда, из-за кедов, за ним внимательно наблюдают холодные серые глаза хозяйки. Вздрогнув и едва не свалившись со стула, он торопливо убрал ноги со стола.

– Мило, – произнесла хозяйка.

В ее небрежно отведенной руке дымилась сигарета.

– Простите… Марта, задремал, вот… – пробормотал Кот.

Женщина никак не отреагировала, продолжая рассматривать его, как какой-то неодушевленный предмет. Наконец, неторопливо раздавила окурок в пепельнице. В руках ее появилась потрепанная колода карт. Кот заинтересованно вытянул шею.

Таро. Однако…

Сухие ладони умело перетасовали колоду.

– Сдвинуть? – попытался сострить сталкер.

Хозяйка холодно поглядела на него и принялась раскладывать карты.

Кот считал себя неплохим игроком в преферанс и покер, но в пасьянсах был полный «ноль». Все эти старшие арканы, младшие, Кубки, Мечи, Шуты и Повешенные – все это было для него чем-то таинственным, темным.

– Что это? – поинтересовался он, наблюдая за раскладом.

– «Кельтский крест», – сухо сказала женщина.

– И что он предвещает?

Женщина внимательно поглядела на расклад, перевела взгляд на гостя. Резко смахнула карты обратно в колоду. И неожиданно заявила:

– Будем чай пить.

Прозвучало это не то как приказ, не то как угроза.

– Отлично, – бодро отозвался Кот, порываясь подняться следом. – Как раз хотел вам предложить. Помочь?

– Сидите! – отрезала Марта. – Вы, как-никак, гость.

В этих словах уже послышалась издевка. Подумалось, что пережить ближайшие пару дней будет непросто. Кот тоскливо поглядел в окно. Там, в чистом синем небе, насмешливо светило солнце.

Чаепитие, как и ожидалось, вышло напряженным. На столе появилась вазочка с печеньем и сахарница. Выглядело это настолько казенно, что Кот снова затосковал по бутылке «Столичной» в своем холодильнике. Марта держала чашку каким-то изысканно-неудобным способом и пила микроскопическими глотками, продолжая при этом разглядывать гостя. Теперь она напоминала строгую гувернантку из какого-то фильма.

– Ваша фамилия Котляров? – произнесла она наконец.

Кот удивленно приподнял брови, кивнул и тут же отхлебнул чая из чашки. На вкус чай был такой же казенный, как и все здесь. «Чай со слоном» – полузабытое название всплыло из каких-то детских воспоминаний, ассоциировавшихся с тоской и бесперспективностью.