Медленный скорый поезд - Сергей Абрамов

Тетенька первой засуетилась, пошарила в сумочке и предъявила Пастуху корочки, в коих и вправду значилось, что она, то есть тетенька, является «советником представителя компании «Российские железные дороги» в Иркутской области». Печать была тоже «эржэдэшная». Все походило на правду, придраться Пастуху было не к чему… А дяденька никаких документов не достал. Впрочем, и ксива Пастуха особого впечатления на дяденьку не произвела.

– И где ваш приз? – спросила Марина.

Ей, видел Пастух, все происходящее было любопытным и вовсе не подозрительным.

– Господин Представитель ждет вас в кабинете начальника вокзала. До отправления поезда остается без малого двадцать минут, мы все успеем… – Она протянула руку с часами – мужскими, круглыми.

Пастух автоматом глянул на свои: то ли они спешили на две минуты, то ли у женщины отставали. Оглянулся по сторонам: на фронтоне вокзала никаких часов не имелось, а висевшие на фонарном столбе круглые электрические уж точно спешили минут на пятнадцать. Верить было некому и нечему…

А тетка лихо подхватила Марину под руку и повела к зданию вокзала, к дверям с табличкой «Служебный вход», и Марина, веселая и довольная приключением, пошла рядом, поспевала, а Пастух всех опередил и первым открыл дверь. И мельком заметил удивленное лицо Стрелка. В общем-то было чему удивляться…

Все шло штатно и скоро.

Начальник оказался начальником, встретил в дверях кабинета, был в казенной форме, немногословен, мигом вручил Марине стандартный диплом в рамочке под стеклом, где она, Марина, именовалась миллионным пассажиром экспресса, а это и впрямь могло быть правдой, пусть и округленной математически, и шампанское было настоящим, и какие-то худо-бедно человеческие слова отыскал начальник, вручая диплом, и времени ритуал занял не более двенадцати минут, а то и меньше. Иркутский представитель железнодорожной империи тоже имел место в кабинете, но молчал, улыбался загадочно, обременил Марину букетом разноцветных астр.

– А почему именно мне? – спросила любознательная Марина.

– Не знаю, – честно сказал Начальник. – Это из Москвы, из Центра вчера сообщили. Они там пассажиров подсчитывают. Так давно повелось. А что, что-то не так?

– Все так, – сказал Пастух.

Все и впрямь было ладно, даже слишком. Но мнительный Пастух ощущал себя в этой простенькой церемонии не очень ловко. Ощущение было, будто его развели, как пацана. Да и количество больших и малых событий, происшедших с ним и Мариной с начала пути, чуток зашкаливало. И события-то, кроме нападения банды на поезд, не сильно ошеломляли. Просто недетская частота их настораживала Пастуха. Беспричинно. Не исключено – по замшелым привычкам, рожденным почти постоянной в его жизни войнушкой – во всех своих страшных ипостасях одинаковой…

А тут до кучи и поезд тронулся ненароком.

То ли часы Пастуха отставали, то ли вокзальные спешили, но когда Марина и Пастух вывалились, спеша, из дверей вокзального здания на перрон, они увидели лишь хвост разбегающегося поезда и на площадке последнего вагона – маленькую фигурку проводницы с желтым флажком в руке.

Вокзальное время, как получалось, явно спешило. На четыре минуты. Где-то так. Вообще-то часы Пастуха шли точно, он жил по ним. И они утверждали, что до отхода поезда как раз эти четыре минуты. То есть пересечь платформу и войти в вагон – уйма времени. Пастух материл себя за то, что не подумал, кретин, взглянуть на вокзальные до того, как идти за дурацким призом, иначе говоря – сверить часы. Хотя если оглядеться, то на здании вокзала вообще никаких часов не видно. Здесь живут по какому-то внутреннему особому времени. Или не живут. Или не по особому. Или просто развели Пастуха железнодорожные командиры, а он и повелся, *censored*.

Или, или… *censored*, конечно, расслабился, чуйку слегка потерял. А что теперь вновь нашедшаяся чуйка подсказывает? Что все это – происки вокзального начальства? Что вручение диплома, никому на хрен не нужного, есть коварный замысел врагов?.. Какой замысел? Какие враги?..

По житейской логике следовало мухой возвращаться в кабинет начальника, хватать его и его коллегу за грудки и требовать сатисфакции в виде аварийной остановки поезда. Тот еще совсем недалеко отъехал, хвост заметен был. Но говнюк начальник плюс коллега из центра вряд ли быстро сломаются. Они будут нудно извиняться, сетовать на все и вся, предлагать бредовые варианты выхода из кретинической ситуации плюс халявные талоны на обед, ужин и две койки в соседнем общежитии – до отправления следующего поезда до Москвы.

– Который час? – спросил у проходящего мужика.

Тот глянул по ходу на часы, назвал время. Оно совпадало с временем отхода поезда. Получалось, что часы Пастуха отставали от местных аж на четыре минуты. Может, кто-то их намеренно подвел назад? Не может. Пастух часы не снимает. Даже когда спит. Привычка очень давняя, выработанная в те времена, когда спать приходилось одним глазом плюс в полной амуниции…

А может, часы сдают, отставать стали? Механизм ведь…

Или славный город Иркутск весь целиком живет на четыре минуты скорее, нежели его часовому поясу надлежит…

Да к чему теперь голову ломать? Случилось скверное. Очень скверное и очень хлопотливое. Поезд догонять придется. Вопрос к месту: на чем?

– Что мы будем делать? – потерянно спросила Марина.

– Догонять, – ответил Пастух.

Это был его прокол. Немыслимый для него, так, а все ж. И не верил, не мог поверить в случайность происшедшего, башка у него так устроена, что не верит в случай, а всегда ищет его причину. Хотя тут искать ее негде. Кому, какому такому врагу могло понадобиться, чтоб Марина отстала от поезда именно в Иркутске? А не, к примеру, в Новосибирске. Или того хуже: в каком-нибудь проезжем Красножопинске, где стоянка поезда – три минуты, а выбраться оттуда самостоятельно – это ж какой фарт иметь надо! А здесь… Ну отстали, не велика беда, и впрямь догнать возможно, было такое в его биографии, и получалось ведь…

А Марина не унималась:

– Догонять? А на чем? На самолете? А здесь есть аэропорт? А я на самолете не смогу! А как же наши вещи? А наше купе не займут?.. – И так далее.

Самолет – это вряд ли, думал Пастух, скорее – вертолет. Но Марина летать не может. У нее что-то вроде клаустрофобии, как она рассказывала. Значит, наземный вид транспорта. А какой? Ничего, кроме авто, в голову не идет. Так и авто подошло бы, догнали бы экспресс рано или поздно, но что здесь с автодорогами? Пастуху ни разу в его разнообразной жизни как-то не пришлось путешествовать по Восточной Сибири за рулем авто. Впрочем, по Западной – тоже, не говоря уж о «северах».

Поезд идет со средней скоростью… что-то около шестидесяти пяти километров в час. Вертолеты разных моделей разных конструкторов имеют разную скорость, но самые резвые, как помнил Пастух, могут держать ее под триста кэмэ, американский «Хьюз-77», например… Есть шанс догнать. Есть он, есть – этот плохо пока видный шанс… Хорошо бы, чтоб под триста, но вряд ли в этом районе найдутся такие. Разве что у вояк. А варианты? Нет иных вариантов, сам себе сказал Пастух и сам в сказанное поверил. И выхода иного не было.

Как на войне: если нет выхода из ситуации, измени ситуацию.

И вертолет по ощущениям – это никак не самолет. Хорошо б Марину в этом убедить…

– А почему мы не вернемся обратно к начальнику вокзала?

Марина продолжала задавать вопросы, ответы на которые Пастух знал, но понимал, что они не убедительны для Марины. Почему-почему? Да потому! Чуял он так! А объяснить чуйку не умел, слов таких не выучил. Ну как объяснить ей, что, не исключено, милый начальник вокзала с не менее милым советником представителя «железки» намеренно сорвали их с перрона и залучили в кабинет. И, не исключено, стрелки местных часов вручную передвинули… Бред? Разумеется. Это уже походит на mania grandioza. Но в каждой такой бредятине есть хоть махонькая, но доля истины. Пастух терпеть не мог сюрпризов. А что есть нынешний приз как не сюрприз, извините за скверную рифму?..

Все, стоп! Домыслы – к чертовой матери! Потом, позже минутку найдем – помозговать. А на сей момент имеем в исходнике скорость поезда и скорость вертолета. Поезд на этой своей скорости катит сейчас к близкому Иркутску-сортировочному, где, как помнил расписание Пастух, стоит десять минут. Потом, где-то через сорок с чем-то минут, – Ангарск. Потом – станция Зима, в семнадцать сорок четыре. Итого в запасе до Зимы – четыре с половиной часа. Примерно. Внятное время, четверок многовато. Но абсолютно реальное. Значит – вертолет. Допустим, не самый быстрый. На каждый час лета есть запас скорости: примерно где-то около пятидесяти километров в час запас. Ну, плюс-минус что-то, не важно… Можно в общем-то и раньше догнать, в том же Ангарске, если поторопимся. Но это какой-то излишне пожарный вариант. Отбрасываем его, а в Зиме уж точно достанем экспресс, он отсюда до Зимы почти четыре часа ехать будет, любой под руку попавшийся вертолет сможет нагнать экспресс за это время.