Чернее чёрного - Найо Марш

— А что с садом?

— Тут чертовская проблема. Сплошные деревья и кусты, проворчал Гибсон.

— Вокруг кирпичная стена, верно? Достаточно высокая?

— Да, и поверху стальные шипы. В последний момент мы все обстоятельно проверим, это наша первоочередная задача. Дом, сад, все вообще. И весь персонал. Обслуживать банкет будет старая фирма «Костад и Си» из Мейфера. Роскошное заведение с тщательно подобранным персоналом. Все их люди пользуются максимальным доверием. И много лет работают в фирме.

— Разве при таких чрезвычайных обстоятельствах они не привлекают дополнительные силы?

— Да, но утверждают, что среди них нет никого, кто бы не заслуживал доверия.

— А как насчёт… — Аллен едва заметно кинул в сторону мужчины в ливрее, который смотрел в окно.

— Нгомбванцы? Тут всем заправляет один из них. Кончил школу в Англии и стажировался в первоклассном отеле в Париже. Наилучшие рекомендации. Остальной персонал посольства набирали в Нгомбване, по крайней мере мне так сказали. Не знаю, имеет ли это вообще какой-то смысл при тех отношениях, которые там царят. Всего их человек тридцать, но добавятся люди из президентской свиты. Все они будут стоять здесь, чтобы создать эффектное зрелище. Вряд ли от них будет ещe какой толк. Парень у окна — краем рта шепнул Гибсон, глотая слова, — нечто исключительное, что-то вроде президентского личного телохранителя. Появляется на всяких торжествах, наряжённый как каннибал, и носит чертовски большое церемониальное копьё. Нечто вроде носителя королевского меча; впрочем, вам лучше знать, как это называется. Он прибыл заранее вместе с частью президентской свиты. Президентский самолёт, как вы конечно знаете, приземлится завтра в одиннадцать утра.

— Как ведёт себя посол?

— Дрожит от страха.

— Бедняга.

— Сейчас он с головой ушёл в подготовку к приёму, и особенно трясётся над мерами безопасности. Мы тут по его приглашению.

— Он звонит мне каждую минуту. Явно рассчитывает на то, что я знаком с их норовистым главарём.

— Между прочим, я вам позвонил по той же причине, — подчеркнул Гибсон. — И уж если вы тут будете как гость… Простите мою фамильярность, но ситуация требует…

— Черт возьми, что же вы от меня хотите? Чтобы я бросался закрывать Бумера грудью каждый раз, когда что-то зашелестит в кустах?

Оба помолчали.

— Я не думаю, что у вас возникнут какие-то проблемы, продолжал Гибсон начатую мысль. — Нет, по крайней мере не на приёме. По-настоящему я боюсь лишь его приходов и уходов. Полагаете, он будет с нами сотрудничать, как обещал, и не станет нигде шляться без нашего ведома?

— Будем надеяться. Какова программа вечера?

— Все начнётся в парадном холле. Президент будет стоять на ступенях лестницы, ведущей в его апартаменты. Этот парень с копьём займёт место у него за плечами, посол справа, остальные сотрудники посольства в нескольких шагах за ним с левой стороны. Личная охрана образует кордон от входа до самого президента. Вооружены они будут пистолетами.

Охрану от автомашины до входа обеспечат восемь моих людей. Ещё двенадцать разместятся в холле и прилегающих помещениях. Они будут в ливреях. Люди все надёжные. Я договорился с сотрудниками Костада, что им найдут какую-нибудь работу; пусть разносят шампанское и бутерброды, чтобы лучше вписываться в общую картину.

— Что потом?

— К 9. 30 начнут собираться гости. О приходе каждого объявит дворецкий. Они станут подниматься по проходу между охранниками, посол их представит президенту, после обмена рукопожатиями все пройдут внутрь. На галерее будут играть ребята Луиса Франчини, я их уже проверил. На помосте перед этим складом железа установят столики для официальных гостей. Другие столики разместят вдоль стен.

— И всем нам некоторое время предстоит тут разгуливать, верно?

— И притом попивать шампанское, — бесцветным тоном добавил Гибсон. — До десяти часов. Потом откроются французские окна и прислуга, включая моих людей, станет настойчиво приглашать вас выйти в сад.

— И вот тут у вас начнётся головная боль, верно, Фред?

— Черт возьми, да только поглядите!

Через французское окно они вышли в сад. Дом отделяла от бассейна узкая терраса. По берегам шли мощёные дорожки, а за другим концом водной глади возвышался павильон, элегантный шатёр из полосатой ткани, подпёртый огромными копьями с роскошными султанами из перьев. Стулья для гостей были размещены по обе стороны на этом конце бассейна, а позади возвышались деревья, которые Гибсон так ужасно ненавидел.

— Разумеется, — хмуро заявил он, — вся эта чёртова иллюминация будет включена. Заметьте, и она в направлении павильона уменьшается. Все рассчитано на эффект. Нужно признать, они славно поработали.

— По крайней мере будет светло.

— Не волнуйтесь, ненадолго. Наступит черёд музыкальных номеров и кинофильма. Перед зданием натянут экран, проектор поместят на подставку в дальнем конце бассейна. А когда начнётся показ, погаснет весь свет, кроме декоративного светильника в павильоне, который осветит его превосходительство так, что промахнётся только слепой.

— И долго это будет продолжаться?

— Говорят, минут двадцать. Потом покажут какой-то воинский танец под аккомпанемент туземных барабанщиков, затем придёт очередь ещe пары номеров с пением. Вся программа займёт около часа. Потом вы все отужинаете в банкетном зале. И лишь потом, если Бог даст, спокойно отправитесь домой.

— Вы не могли уговорить их несколько изменить план?

— Безнадёжно. Его авторы — сам главный штаб.

— Тот, что в Нгомбване, Фред?

— Да. Двое ребят из фирм «Вистас» и «Декор и дизайн» летали туда с планами и фотографиями. Президент их внимательнейшим образом изучил и продумал все в деталях. Даже прислал одного из своих соглядатаев проверить, все ли сделано по его хотению. Полагаю, что даже посол не в силах что-то изменить. А как вам это понравится? — В голосе Гибсона прозвучала гневная нотка. — Посол настойчиво потребовал, чтобы мы держались подальше от павильона. Это приказ президента и обсуждению не подлежит.

— Бумер в своём репертуаре!

— Он нас хочет выставить дураками. Я спланировал меры безопасности, чтобы услышать, что президента они не интересуют. Все бы можно было устроить, найди я хоть кого-то, пожелавшего меня выслушать.

— А что, если пойдёт дождь?

— Весь этот цирк переместится внутрь.

— Будем молиться за пасмурную ночь.

— Верно, будем.

— Посмотрим наверху.

Они осмотрели роскошные верхние этажи, сопровождаемые нгомбванским носителем копья, который держался на все большей дистанции, но ни разу их не оставил одних. Аллен пару раз пытался с ним заговорить, но казалось, что тот либо слабо, либо вообще не знает английского. Держался он с достоинством, но непроницаемо.

Гибсон опять повторил, какие меры безопасности приготовил на завтра, и Аллен в его планах не нашёл никаких ошибок. Особый отдел в полиции действительно занимает особое положение. Его сотрудники никогда не рассказывают, что и как делают, и если не вмешиваются в компетенцию других отделов, их никто и не спрашивает. Аллен был, однако, настолько близок с Гибсоном, и обстоятельства настолько исключительны, что об этом обычае можно было забыть.

Они вернулись в машину и закурили трубки. Гибсон завёл разговор о подпольных движениях, которым пришлось покинуть новые независимые страны и осесть в Лондоне.

— Некоторые остались в полной изоляции, — заметил он, — но многие в одиночестве не выдерживают. Возникают всяческие тайные союзы. Никакого смысла это не имеет, разве что атмосферу накалят. Кроме того, не следует забывать о профессионалах.

— Профессиональных убийцах?

— Когда нужно, они всегда под рукой. Есть тут, например, Хинни Пакман. После той шведской головоломки он ушёл в тень, но вполне бы мог на нечто подобное согласиться, посули ему приличные деньги. Не меньше трех тысяч.

— Хинни сейчас в Дании.

— Так утверждает Интерпол. Не знаю, как это выглядит с политической точки зрения, — сменил Гибсон тему, — и меня это не интересует, но что произойдёт, если этого парня выведут из игры?

— Мне сказали, что это означало бы революцию, может быть вторжение наёмников, марионеточное правительство. В конце концов туда бы вернулись крупные компании, которые потеряли в Нгомбване больше всех.

— Это тоже следует принимать в расчёт, как и неизвестного фанатика. А таких я больше всего не терплю, — заметил Гибсон и стал пояснять свои взгляды на разницу между потенциальными убийцами. — Нигде никаких сведений, ничего. И никогда не знаешь, что и где искать.

— Есть список гостей?

— Разумеется, я его покажу. Подожди немного.

Гибсон выловил из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. Оба принялись его разглядывать. Гибсон подчеркнул в списке с полсотни фамилий.

— Все они жили в Нгомбване и занимали там более-менее видное положение, — заметил он. — Начиная с нефтяных магнатов и кончая бывшими торговцами. Почти всех оттуда выдворили или их это ещe ожидает. Похоже, главная идея приёма — сказать людям, что лично против них никто ничего не имеет." — Мы вам даже рады, так что приходите как-нибудь на вечеринку… "