Карты Люцифера - Алексей Атеев

– А как же клиент? – возразил Артем.

– Да очень просто. Ты, конечно, ему сегодня позвони и скажи, что эмали, мол, для вас купил, но одна временно отсутствует. Однако она обязательно появится через день-другой.

– Но вы же знаете: так дела не делаются. Клиент может послать меня подальше.

– Не пошлет. Если эмали ему действительно нужны, не пошлет! Заодно и посмотришь на него, определишь, что за человек, и мне потом доложишь. Ведь странно получается: человек готов выложить такие деньги, а мы о нем ничего не знаем. Ты можешь позвонить прямо сейчас. Да, так и нужно поступить. – Колычев указал на телефон, стоящий здесь же, на отдельной тумбочке. – Надеюсь, номер у тебя имеется?

Артем достал из заднего кармана потрепанную записную книжку и стал перелистывать довольно засаленные страницы.

– Ага. Вот. Б8-25-39, Иван Николаевич…

– А фамилия?

– Не назвался.

– Телефон рабочий или домашний?

– Да откуда я знаю!

– Не горячись, Артюша, – успокаивающе произнес Колычев. – Что-то ты сегодня чересчур возбужден. Не понимаю почему?

– Не нравится мне спешка. Давай звони… Да и с эмалями этими… Что я сейчас ему скажу? Товар есть, но не в полном комплекте… Очень мило! А он в ответ: «Как это понимать: не в полном комплекте?! Ставлю под сомнение вашу репутацию». И будет совершенно прав. Может, не стоит звонить именно сейчас? Ведь не горит. Изучайте эмали на здоровье. Два дня… неделю… сколько нужно. А как только разберетесь, тогда я и свяжусь с клиентом. Может, эти цацки стоят значительно дороже?

– Ни хера ты не понимаешь в жизни, Артюшка! – неожиданно разъярился старец. – Учил тебя, учил… Как на рыбалке? Сначала лещ или язь обсасывает наживку, не торопится ее заглотить, но и удильщик ждет, смотрит на поплавок, выжидает. Не спешит раньше времени подсекать.

– Ну так и я…

– Что – ты? Что?!! Взгляни сначала на клиента. Уясни, кто он таков, чем дышит. Может, это подстава. Органы! С чего это вдруг дает тебе столь высокую цену? Он что же, не знает, сколько ты за эмали просил?

– Н-да, – задумчиво произнес Артем. – В какой-то степени вы правы.

– Не в какой-то степени, а полностью прав! Ты же сам почуял некий подвох? Вот и разберись досконально. Звони!

Артем набрал номер. Ответил женский голос. Артем попросил к телефону Ивана Николаевича. Поинтересовались: кто спрашивает и по какому вопросу.

– Скажите: по поводу эмалей. Он знает…

На другом конце провода, казалось, не выразили удивления. Через полминуты в трубке послышался басовитый мужской голос:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте. Это Артем. Вы интересовались византийскими эмалями… Припоминаете?

Артему показалось – возникшая легкая пауза вызвана недоумением таинственного Ивана Николаевича.

– Ах да. Конечно! Достали? – И вновь в голосе человека на другом конце провода Артему послышалась плохо скрытая фальшь, словно за интересом к эмалям крылось нечто другое. «Может, старик прав, – холодея, подумал Артем, – и этот Иван Николаевич из милиции или, того хуже, из ОБХСС?»

– Достал, – отозвался он. – Только…

– Значит, так, – голосом, привыкшим повелевать, перебил Иван Николаевич. – Через час встречаемся на Пушкинской площади, на скамейке слева от памятника, если смотреть на кинотеатр «Россия». Вас устраивает? – спросил он таким тоном, словно и не ожидал отрицательного ответа.

– Вполне, – отозвался Артем. – Вы меня легко узнаете. Рыжеватые волосы, в руках холщовая сумка, вроде торбы. Буду насвистывать. Знаете песенку «Расскажи-ка мне, дружок, что такое Манжерок…» Вот ее…

– Ну что? – с любопытством спросил Колычев.

– Назначил встречу у памятника Пушкину через час. Похоже, начальник какой-то… Говорит, словно диктор Левитан, прямо рокочет. Сдается мне: ему эти эмали и на фиг не нужны.

– Вот видишь! Взглянуть на него нужно. Может, меня с собой возьмешь?

– С удовольствием.

– Вот и замечательно. Теперь вот еще что. Две эмали, которые ты ему отдашь, вручишь без этой громоздкой коробки. В ней осталось пустое гнездо от Иоанна. К чему акцентировать? Сейчас переложу их в другую упаковку. Послушай, а ты не знаешь, что такое Манжерок? Идиотская такая песенка по радио целыми днями звучит. Прямо в зубах навязла. Я уж и в энциклопедию лазил… Нет ответа! – Колычев огорченно всплеснул руками. – И откуда он взялся, этот Манжерок? Ладно, черт с ним. Пойдем чаю попьем. Время еще есть. Расскажи, как поживает вдовица?

– Вы о Ладейниковой? Знаете, показалось, не очень она горюет по своему восточному мужу.

– Никогда ее не видел, но наслышан. Говорят, весьма пикантная дама, хотя и со странностями.

– Вы разве не бывали в доме у профессора?

– Представь себе, ни разу.

– Но почему? Ведь, несомненно, имели с ним многочисленные дела. Я хорошо помню: первый мой выход в свет в качестве вашего… э-э… помощника был именно к Ладейникову.

– Не любил я этого человека. – Колычев поморщился. – Встречался с ним, безусловно, но в гости к нему не хаживал. У него весьма нелестная репутация была… Темная, я бы сказал. Поговаривали, что будто он – сектант.

– А вам какая разница? Хоть буддист.

– Чуть ли не таг-душитель.[9] Правда, это всего лишь слухи, причем крайне неопределенные. Имелся у меня один знакомец, в прошлом – масон. Вот он рассказывал: нечто подобное имело место еще до революции…

– Ну, вы хватили! Вспомнили старосветские времена. Годков Ладейникову сколько было?

– Не знаю, но поболе, чем мне. А выглядел он очень даже моложаво. Ты чай-то пей, скоро поедем. Варенье, между прочим, кизиловое. С некоторых пор мое любимое. Замечательно Людмила Васильевна его мастерит. С большим, я бы сказал, знанием дела. Так вот, о Ладейникове. Ходили на его счет и другие россказни, я бы сказал, более зловещего свойства, чем нелепое ныне идолопоклонство рогатой нечисти. Утверждали, что Ладейников был шпионом.

– Какой же страны? – стараясь не прыснуть, невинно спросил Артем.

– Ты, Артемий, зря хихикаешь. Впрочем, нам пора отправляться на рандеву. Поехали, в машине дорасскажу.

Они сели в «Волгу». Артем тронул машину, а Колычев продолжал:

– Так вот. Шпионом Ладейников был отнюдь не иностранным, а стучал в соответствующие органы, ты прекрасно знаешь в какие. Доподлинно известен следующий факт. Когда после пятьдесят третьего года оттуда, – Колычев указал большим пальцем себе за плечо, – стали возвращаться, некий его бывший сослуживец по Первому медицинскому явился прямо на кафедру и прилюдно плюнул ему в лицо. Возможно, он желал произвести еще и физические действия, но опасался последствий.

– А плевок разве не физическое действие? – иронически поинтересовался Артем.