Окно Иуды - Джон Карр

— Слышал.

— Как и все мы. Следовательно, перо было сломано между этим временем и обнаружением тела?

— Да.

— Если обвиняемый сорвал стрелу со стены и ударил ею Хьюма, держа стрелу в середине стержня, каким образом, по-вашему, оторвалось перо?

— Не знаю. Вероятно, во время борьбы Хьюм схватил стрелу…

— За конец, противоположный угрожавшему ему острию?

— Возможно. Или перо могло быть повреждено, когда стрелу срывали с маленьких костылей в стене.

— Это еще одна теория. Значит, кусок пера отломался либо в борьбе, либо когда стрелу срывали со стены. Угу. Но в обоих случаях — где этот кусок? Вы нашли его, когда обыскивали комнату?

— Нет, но такой маленький кусочек…

— Напоминаю, что этот «маленький кусочек» имел дюйм с четвертью в длину и дюйм в ширину. Он был гораздо больше полукроны. Вы бы заметили на полу полукрону, не так ли?

— Да, но это была не полукрона.

— Я сказал, что кусок пера был куда больше ее. И окрашен в ярко-голубой цвет, верно?

— Да, по-видимому.

— Какого цвета был ковер на полу?

— Не помню.

— Тогда я вам напомню: светло-коричневого. Согласны? И вы согласны, что в комнате было очень мало мебели? Угу. Тем не менее вы тщательно обыскали комнату и не нашли пропавший кусок пера?

До сих пор свидетель казался довольным собой, подкручивая усы в интервалах между вопросами. Теперь же он проявлял признаки раздражения.

— Может быть, он отлетел куда-нибудь и все еще там. Откуда мне знать? Почему бы вам не спросить об этом полицейского инспектора?

— Я собираюсь это сделать. А теперь давайте снова воспользуемся фондом вашей информации о стрельбе из лука. Перья на конце стрелы имеют какую-либо практическую цель или же они сугубо декоративны?

Флеминг выглядел удивленным.

— Конечно, имеют. Как видите, они установлены с равными промежутками параллельно линии полета. Естественный изгиб перьев позволяет стреле делать в воздухе вращательное движение — как пуля винтовки.

— Одно перо всегда отличается от других по цвету, как это?

— Да. Это направляющее перо — оно указывает, где приспосабливать стрелу к тетиве.

— При покупке стрел, — продолжал Г. М. тем же тоном, — перья уже прикреплены или их прикрепляют позже?

— Как правило, уже прикреплены. Но некоторые предпочитают прикреплять собственные перья.

— Я прав, предполагая, что к такому сорту людей относился и покойный?

— Да. Понятия не имею, как вы об этом узнали, но он использовал перья особого типа. Большинство стрел имеет перья индейки, но Хьюм предпочитал серые гусиные и прикреплял их после покупки. Полагаю, ему нравилась старинная традиция британских лучников. Эти перья — гусиные. Обычно их прикреплял старый Шенкс — он выполнял для Хьюма разную работу.

— И мои сведения верны в том отношении, что он использовал особую краску собственного изобретения для направляющего пера?

— Да. В своей мастерской…

— В своей мастерской! — встрепенулся Г. М. — Где находится эта мастерская? Возьмите план дома и покажите нам.

Присяжные зашелестели бумагами, разворачивая планы. Зрители заерзали, интересуясь, что старик мог прятать в рукаве своей потрепанной мантии.

Рэндолф Флеминг ткнул в план красным волосатым пальцем и нахмурился:

— Вот здесь. Это маленькое строение в заднем саду ярдах в двадцати от дома. Думаю, его сначала предназначали для оранжереи, но Хьюм не интересовался такими вещами. Оно частично застеклено.

Г. М. кивнул.

— Что хранил там покойный?

— Свое спортивное снаряжение. Луки, тетивы, стрелы, перчатки и тому подобное. А Шенкс красил там перья.

— Что еще там находилось?

— Если хотите весь каталог, пожалуйста, — отозвался свидетель. — Нарукавники, поясные ремни для стрел, камвольные кисти, которыми чистят острия, одна-две банки с жиром для перчаточных пальцев и, конечно, инструменты. Хьюм умел работать руками.

— И больше ничего?

— Нет, насколько я помню.

— Вы уверены?

Свидетель фыркнул.

— Так. Вы заявляете, что стрелой не могли выстрелить. Очевидно, вы имели в виду выстрел из лука. Но вы согласны, что ее могли использовать как снаряд?

— Не понимаю, что вы имеете в виду. В чем разница?

— В чем разница? Видите эту чернильницу? Если я брошу ее в вас, это не будет означать, что я выстрелил ею из лука, не так ли?

— Да.

— И вы могли бы взять эту стрелу и бросить в меня?

— Мог бы! — Тон свидетеля предполагал, что он бы охотно это сделал.

Зычные голоса обоих звучали все громче. В этот момент генеральный прокурор сэр Уолтер Сторм поднялся и откашлялся.

— Милорд, — начал он голосом, спокойствие которого могло бы посрамить епископа, — я с сожалением прерываю моего ученого друга. Но я хотел бы знать, считает ли он, что эту стрелу, чей вес, вероятно, равен трем унциям, могли бросить с такой силой, чтобы она проникла в человеческое тело на восемь дюймов? Могу лишь предположить, что мой ученый друг путает стрелу с ассегаем,[11] не говоря уж о гарпуне.

Затылок парика Г. М. начал ощетиниваться. Лоллипоп сделала угрожающий жест.

— Милорд, — отозвался Г. М. сдавленным голосом, — то, что я имею в виду, станет ясно из моего следующего вопроса свидетелю.

— Продолжайте, сэр Генри.

Г. М. повернулся к Флемингу:

— Могли ли этой стрелой выстрелить из арбалета?

Наступило молчание. Судья Рэнкин отложил ручку. На его круглом лице отразилось любопытство.

— Я все еще не понимаю, сэр Генри. Что именно означает арбалет?

— Образец у меня при себе.

Г. М. вытащил из-под стола большую картонную коробку, вроде тех, в какие упаковывают костюмы. Из коробки он достал массивный, смертоносного вида механизм из полированных дерева и стали. Рукоятка, похожая на миниатюрный ружейный приклад, имела в длину не более шестнадцати дюймов. Но перед ней находился широкий полукруг из гибкой стали, к обоим концам которого была прикреплена веревка, оттянутая назад к лебедке с выемками и ручкой из слоновой кости. Спусковой крючок был присоединен к этой лебедке. В середине плоского ствола тянулся паз. Арбалет с инкрустированным перламутром прикладом, казалось, должен был бы выглядеть неуместно в руках Г. М. Но, как ни странно, он скорее походил на оружие будущего, а не прошлого.

— Это, — продолжал Г. М. без всякого смущения — как ребенок, демонстрирующий новую игрушку, — короткий арбалет, какими пользовалась французская кавалерия в XVI веке. Вот как он действует. — Г. М. начал поворачивать ручку, и под аккомпанемент неприятного щелканья веревка стала оттягивать углы стального полукруга. — В этот паз вкладывается стальной стержень. При нажатии на спуск он вылетает, как из катапульты. Стержень короче стрелы, но из арбалета можно выпустить и стрелу.

Сэр Уолтер Сторм снова поднялся.

— Все это очень интересно, милорд, — заговорил он, — независимо от того, является ли это доказательством. Намерен ли мой ученый друг выдвинуть альтернативную теорию, заключающуюся в том, что преступление совершено этим причудливым аппаратом? — В его голосе звучала легкая усмешка.

Но судья добавил вполне серьезно:

— Да, сэр Генри, я собирался спросить о том же.

Г. М. положил арбалет на стол.

— Нет, милорд. Этот арбалет взят из лондонского Тауэра. Я использовал его для иллюстрации. — Он вновь обратился к свидетелю: — У Эйвори Хьюма когда-нибудь имелся арбалет?

— Вообще-то да, — ответил Флеминг. С мест для прессы поднялись двое мужчин, которые представляли ранние послеполуденные издания, и на цыпочках вышли из зала. Свидетель выглядел раздраженным, но заинтригованным.

— Это было давно, — добавил он. — «Лесники Кента» один год экспериментировали с арбалетами, но без особого успеха. Оружие оказалось громоздким и не обеспечивало дальность полета в сравнении со стрелами.

— Угу. Сколько арбалетов было у покойного?

— Думаю, два или три.

— Какой-нибудь из них походил на этот?

— По-моему, да. Это было три года назад, и я не…

— Где он хранил арбалеты?

— В том сарае в заднем саду.

— Но минуту назад вы о них не вспомнили, не так ли?

— Да, не вспомнил. Это вполне естественно.

Оба опять ощетинились. Массивный нос и подбородок Флеминга торчали вперед, как у Панча.

— Давайте послушаем ваше экспертное мнение. Могла эта стрела быть выпущена из такого арбалета?

— Без особой меткости. Она слишком длинная и входила бы в паз слишком свободно. Вы бы промахнулись на расстоянии двадцати ярдов.

— Но ею могли выстрелить?

— Полагаю, да.

— Полагаете? Вы отлично это знаете, верно? Дайте мне стрелу, и я покажу вам…

Сэр Уолтер Сторм поднялся опять: