Затерявшиеся в космосе - Луи Тирион

Все бросились к экрану, на который показывал Архос.

– Вот их корабль… – Архос внимательно рассматривал изображение. – Примитивный корабль… Повелитель, это варвары!

– Невозможно! – воскликнул Феакс. – Варвары давно покорены!

– Да, невероятно, – Архос был потрясен. – Это чужие варвары. Значит, они пересекли Большой Барьер?!

Феакс потряс головой, не веря своим глазам.

– Посмотрите, кажется, на их корабле написано название, – он увеличил изображение и включил автоматический переводчик, – "Алкиноос".

Еще более пораженный, он посмотрел на Ноозику, но не увидел ее.

– "Алкиноос"! Вы видите, "Алкиноос"?! Но это же… Это легендарное имя выходит из самых глубин нашей истории.

Ноозика никогда не видела Повелителя столь взволнованным. Он потерял контроль над собой, его рука нервно теребила край позолоченной урлы, в которую он был одет.

– "Алкиноос"… – в задумчивости повторял он. – Значит, это варвары, не принадлежащие Империи Антефаэс, и все-таки они люди!

Увеличенное до предела изображение показывало теперь людей, которые, сидя у костров, готовили себе пищу.

– Они питаются нашим Мозгом! – констатировал Феакс прерывающимся от возмущения голосом. Ярость охватила его. – Но откуда же они взялись?

– Я, кажется, догадываюсь, Повелитель, – взял на себя смелость вмешаться Архос. – Думаю, что это потомки одного из наших экипажей, потерпевших крушение в те времена, когда миром еще не управлял Мозг и наши корабли терялись в пространстве. Они, должно быть, размножились там, по другую сторону Большого Барьера. От отца к сыну передавались наши легенды, и мало-помалу они научились жить снова.

Феакс не отрывал глаз от изображения на экране.

– Их корабль не настолько мощный, чтобы пересечь Большой Барьер, – сказал он. – Но тем не менее они могли появиться только оттуда, иначе наши детекторы сработали бы.

Повелитель понемногу приходил в себя. Он уже разглядывал изображение с любопытством палеонтолога.

– Просто удивительно, какими они остались примитивными, – буркнул он.

– Не такими уж и примитивными, как кажется с первого взгляда, – возразил Архос. – Посмотрите!

Он перенес изображение.

– Эти следуют по линии пластинок. Они их исследуют, и, по-моему, не так уж далеки от того, чтобы все понять.

– Но, – Ноозика с большим трудом скрывала охватившее ее возбуждение, – что вы собираетесь сделать с этими существами?

Феакс оторопело взглянул на нее. Этот невинный вопрос страшно удивил его.

– Дорогая моя, здесь нет никакой проблемы. Не бойся. Мы нейтрализуем больную часть мозга, стерилизуем затронутые области. А варваров мы, разумеется, уничтожим.

– Не вступая с ними в контакт? – спросила Ноозика обреченно.

– Дорогая, они так примитивны. Я не думаю, что они представляют какой-то научный интерес, – ответил Феакс.

– Но эти люди могли бы сообщить нам, откуда они при-были, – продолжала настаивать девушка. – Это позволило бы нам нейтрализовать их планету.

Феакс задумался.

– Нет, это ни к чему, – сказал он твердо. – Их мог забросить сюда только какой-то невероятный случай. А такое случается лишь раз в несколько тысячелетий. Я считаю, их надо уничтожить, и как можно скорее.

Ноозика приблизилась к экрану. Ей было необычайно интересно наблюдать за этими людьми, пришедшими из неведомой дали. Как они отличались от жителей Антефаэса! Особое впечатление производили на девушку их сила, энергия.

– И все-таки, Повелитель, мне кажется, было бы интересно изучить этих людей. Они ведут себя как господа, а не как слуги. Посмотрите, как уверенно они действуют.

На губах Феакса появилась многозначительная улыбка.

– У вас светлый ум, моя дорогая. Эти существа, действительно, независимы, автономны. Именно поэтому я и не оставлю им ни малейшего шанса!

Архос молча согласно кивал головой. Не считая нужным больше прятать свои чувства, Ноозика встала и, не скрывая неудовольствия, удалилась.

Глава 2

– Как все это странно, – сказал Роллинг, который, хотя и задыхался, но еще не потерял способности мыслить. – Это похоже… на гигантский искусственный мозг… размером с целую планету. Да, это так… Пластины – антенны. Шары – реле, а каждая микроскопическая ячейка… соответствует каналу информации…

– Похоже, – согласился с ним Маоган. Он покосился на Орвала, глаза которого помутнели, а лицо стало сизым. Казалось, он почти утратил способность что-нибудь понимать. – Эти блоки "мяса", которое наш воинственный друг еще переваривает, заменяли кристаллы электронных устройств.

Слим молчал, ему было не до этих высокоумных рассуждений.

– Что мы наделали… этот мозг управлял Вселенной, а мы его травмировали, – продолжал обреченно Роллинг. – Планета была стерильной, а мы ее засеяли. Я боюсь даже представить последствия, которые мы вызвали своими неразумными действиями…

– Да, – прохрипел Маоган: каждый вдох раскаленного воздуха причинял страдания. – Они уничтожат ту часть мозга, которую мы, как бациллы, затронули. Если бы я отвечал за подобное устройство, я бы сделал это… не колеблясь.

Говоря это, вопреки всякой логике, Маоган продолжал манипулировать своим передатчиком. Существовал один шанс из миллионов, что они могут быть кем-то услышаны, еще меньше вероятность того, что будут поняты. Но Маоган когда-то твердо усвоил истину: надеяться надо до последнего. Только смерть может оборвать надежду.

Очень-очень давно, когда он еще только готовился к дальним полетам, руководитель вызвал их курс и предупредил:

– Сегодня, мальчики, вам предстоит пройти последний решающий тест. Те, кто одолеет его, будут зачислены в команду, остальные безжалостно отсеяны.

После этого заявления он раздал им коробки, на которых было по двадцать замков, десять кнопок, и еще какие-то неведомые устройства.

– Вас запрут на два дня с этой коробкой. За это время вы должны будете ее открыть.

В течение двух дней Маоган напряженно думал. Под пристальным глазом кинокамеры, которая следила за всеми его действиями, он перепробовал множество комбинаций. К концу срока, понимая, что не успевает, он все еще продолжал свои попытки. Когда раздалась команда: "Время истекло", Жорж Маоган положил коробку на пол и, невесело посвистывая, вышел из камеры, уверенный, что его неначавшаяся карьера космонавта благополучно завершена… Он был принят первым, так как коробка не открывалась вообще, представляя собой цельный металлический блок, украшенный замками и запорами.

Позднее он узнал, что некоторые курсанты к концу первого дня топтали свои коробки ногами, пытаясь взломать их, другие пробовали открыть их с помощью оружия, кто-то попросил выпустить их до окончания срока, чтобы пойти напиться.

С этого момента Маоган навсегда узнал цену хладнокровия и выдержки.

– Вы напрасно стараетесь, – прошептал Роллинг. Он давно уже расстегнул свой комбинезон и сидел, прислонясь спиной к сверкающей ножке этажерки. Рядом силился перевести дыхание измученный Штуфф. Орвал не выдержал первым, глаза его закатились, и он стал медленно сползать по стене.

Маоган продолжал крутить ручки передатчика. Он прекратил свои попытки вступить в прямой контакт и посылал теперь математические формулы – единственное средство всеобщего общения. Может быть, их все-таки услышат.

Во всяком случае, оставалось недолго. Коммодор ощутил, что уже начинают путаться мысли, а легкие, втягивая воздух, издают хрип.

У него уже не оставалось сил удерживать свой передатчик, когда вдруг тот издал нечто похожее на свист.

– Вы услышаны, – произнес механический голос. – Мозг перевел ваш язык. Мы только что решили оставить вас в живых.

При этом сообщении те, кто мог еще что-то понимать, воспряли духом.

– Идите к выходу, – продолжал голос. – Вас там ждут.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, боясь поверить услышанному.

– Температура понижается, – прошептал Роллинг, глядя на свой термометр. – На десятую долю градуса в секунду.

– Лишь бы нас не хватил тепловой удар, и не подцепить бы насморк наверху, – пошутил Маоган и принялся приводить в чувство Орвала, отвешивая ему пощечины. Ему пришлось поднять бандита за отвороты комбинезона и так и держать. Сознание никак не хотело возвращаться к нему.

– Маоган, я верил, что мы выберемся из этой заварухи. Я все время надеялся, несмотря ни на что, – Роллинга охватило лихорадочное возбуждение.

Они медленно двинулись к дверям, освещая себе путь фонариками на шлемах. Штуфф, почти волочащий на себе Орвала, добрался до них первым.

Передатчик молчал. Жорж Маоган сообщил, что они на месте, но ответа не последовало. Роллинг хотел уже постучать в двери, но в это время раздался щелчок гигантского замка, и створки стали медленно раскрываться.

Четверо землян, как зачарованные, смотрели на интенсивный зеленый свет, который почти материально наполнял входную шахту.