Лестница власти 1 - Владислав Добрый

Написанное на листке было полной ему противоположностью. Уродливая, угловатая и неприятная писанина. И по форме и содержанию.

В общих чертах все сводилось к тому, что я, князь Мстислав Псковский, сын Святополка Псковского из рода Владимировичей, даю эту расписку о том, что должен отдать Григорию Распутину, сыну Ефима, пядьсотен тыщач рублей. Там так и было написано, «пядьсотен тыщач». Мстислав учился и читать и писать, я знал как писать правильно. Дело было вовсе не в местных особенностях письма, а в безграмотности написавшего. Собственно и сами буквы выдавали в писце неуча — грубые, крупные, многочисленные ошибки и следы исправлений даже в именах.

Еще и без перечисления многочисленных титулов моих. И печать личную на таких вещах надо ставить, а печати у меня не будет, пока я официально взрослым не стану. В боярских родах это странно работало, там ритуал сроднения с родом должен быть, но я отогнал воспоминания Мстислава о этих заморочках и сосредоточился на настоящем.

Итак, Гриша вообще в юриспруденции не шарит, это писулька — полный мусор. Не поднимая глаза, чтобы ненароком не выдать свое облегчение, я зачеркнул стилусом пассаж про «пядьсотен тыщач». Писалось свинцовым стилусом, кстати, хорошо. Буквы получались не такими яркими, как я привык, но вполне выглядели сносно, прочесть можно.

Написал арабскими цифрами и в скобках «сто тысяч рублей». Подумал, и добавил «Через пять лет». Подумал еще, и дописал «Обязуюсь погасить долг полностью в течении десяти лет, при том платеж обязуюсь давать не менее пяти тысяч рублей в год». Память Мстислава подкинула что-то про то, как отец выговаривал Ядвиге за её расходы. Только на одежду для себя, дочек, дворни и слуг мачеха тратит по пять тысяч рублей в год. Так что, в принципе, я должен потянуть такую сумму. Конечно, возможно придется экономить на любимой мачехе, но я готов пойти на такие жертвы.

Я отдал листок Григорию. Тот начал читать наморщив лоб и шевеля губами. Чтобы не смущать колдуна, я отвернулся и начал смотреть в окно. И обнаружил, что мы сейчас летим над довольно населенными местами. Вернее, даже над городом. Я не сразу это понял, поскольку дома стояли очень тесными рядами вдоль улиц, но за ними были большие пустые участки. Вернее, возделываемые поля. Или огороды? Соток по двадцать. Дома были в основном двухэтажные, довольно большие, окруженные многочисленными подсобными постройками. Постройки были в основном из дерева. Даже с высоты примерно полутора сотен сотен метров, на которой мы летели, было видно какие же эти дома ухоженные и красивые. Как игрушечные. Раскрашены в яркие краски, множество декоративных элементов, от резных накладок на окнах и хитро украшенных крылец, до деревянных скульптур на башенках в середине многоскатных крыш. Город был затянут смогом от дыма из печных труб. По улицам, покрытым деревянными тротуарами, шел достаточно плотный поток разнообразных повозок, запряженных лошадьми.

На наши летающие сани народ откровенно пялился. Особенно дети. Но без особого удивления. Так бы, пожалуй, могли смотреть в начале двадцать первого века люди на пролетающий мимо вертолет.

Я заметил высокое каменное здание — тоже украшенное арками и нишами, но по сравнению с остальными домами выглядящее как строго и сдержанно. Канализационная насосная станция — тут же доложилась память Мстислава.

В моей голове как будто сустав хрустнул. Как будто шестеренки в мозгу провернулись и стали на месте. В свое оправдания могу сказать только что события меня несли бурным потоком, поэтому сесть и подумать времени не было.

Увидев Ядвигу в стилизованном кокошнике, обстановку в доме и все такое прочее, я решил что меня закинуло в средневековье. Надо было просто нащупать опору под ногами и отчего-то отталкиваться. Но все было куда сложнее. Я присмотрелся к людям на улицах. Так и есть — их одежда не привлекла бы особого внимания и в мое время. Знакомого вида шубы и дубленки. Но я знал, что и под ними люди одеваются близко к тому, как одеваются в мое время, с поправкой на местные особенности и практичность.

В этом мире тоже был двадцать второй век. Разве что ренессанс привел тут не к промышленной, а к магической революции. Что, конечно, сильно все поменяло.

Я уселся на пол. Внимательно посмотрел на старца Григория. Тот уже спрятал мою расписку. Хорошо, понравилось, значит. Григорий Распутин, Евдокимов сын, смотрел на меня своими пугающими темными глазами, теребя в руках свой посох. Ну и что ты там задумал, мистический герой моей истории? Ладно, пришло время разговоры разговаривать.

— Можно нескромный вопрос, — начал я, и не дожидаясь разрешения, спросил. — А сколько вам лет, старец Григорий?

Он задумался. Потеребил сначала обеими руками посох, потом одной рукой и без того растрепанную бороду. В этом мире не случилось пришествия Иисуса Христа, поэтому единой точки отсчета времени не было. На Великой Руси считали по годам правления Царей. Типа год седьмой от начала правления Царя Павла Первого. Короче, просто так и не посчитаешь. Поэтому дату я и не ждал. Когда там в моем мире Распутин родился, я тоже не помнил. Но убили его у нас в 1916-м, это я точно помню, у нас в высшей школе обучающая игра была, врезалось в память. И было ему тогда, примерно вот как сейчас, на вид лет сорок. Но в игре он, конечно, загадочнее выглядел. Тут просто мужичок с хитрецой и сушедшинкой в глазах. Наконец Гриша определился.

— Двести лет точно стукнуло. И еще годков тридцать, наверно, есть уже, — наконец отозвался Григорий. Я аж на пол сел. Вот потому и «старец». Я прикинул в уме — выходило, что по временной шкале я не в прошлое провалился. Параллельный мир, значит.

— А ты, «княжич Мстислав», — он вот прям умудрился кавычки голосом поставить, — Не поведаешь, как тебя звать?

— Мстислав, — радостно отозвался я. — Можно просто по имени, когда одни.

В голове водили хороводы обрывочные воспоминания. Несмотря на воспитание и обучение, представление об окружающем мире имел слабое. Фактически я обнаружил, что даже не представляю себе внятно границ государства, в котором я князь. Ну, княжич, пока в права не вступлю. Зато точно знаю, что князей сейчас пятьдесят четыре человека. Если, конечно, за последние года два ничто не изменилось. Это приятно. Но тут еще и титул царя… Выборный?! А, выборный, но на совете Великих князей, которых восемь. И я, кстати, тоже могу стать Великим князем…