Держать строй - Дмитрий Христосенко

– Густав Брэй, – представляется первый и, встав на одно колено, протягивает на вытянутых руках меч. – Моя жизнь и честь принадлежит вам, ваше высочество.

В отличие от того раза, когда в верности Волкову поклялся выкупленный из рабства отряд орков, Глеб не стал впадать в ступор. Теперь он знает, что нужно делать.

– Я принимаю вашу клятву, сэр Густав, – говорит Волков, коснувшись пальцами протянутого меча.

Рыцарь поднимается с колена и отступает назад, освобождая место своему товарищу.

– Оноре Брюс, – говорит второй, – капитан замковой стражи. Моя жизнь и честь принадлежит вам, ваше высочество.

– Я принимаю вашу клятву, сэр Оноре. Встаньте.

Волков смотрит на выстроившихся солдат. Их не меньше семи десятков. Шагает вперед, останавливается перед правофланговым десятником, смотрит ему в глаза:

– Как зовут, десятник?

Молодой, похожий на молотобойца, рослый и широкоплечий боец с темными кудрями – наверняка не одно девичье сердечко тоскует по бравому молодцу – смущается столь пристальным вниманием наследника престола к своей скромной персоне, но Глеб ждет ответа, и он выталкивает из себя непослушным от волнения языком:

– Терп, ваше высочество.

– Готов биться с туронскими захватчиками?

– Готов, ваше высочество.

Волков кивает и идет дальше.

– Как зовут, десятник?

– Бравил, ваше высочество, – отвечает следующий.

Он полная противоположность предыдущему. Низенький, битый жизнью пожилой боец. Красавцем его не назовешь при всем желании: перебитый, свернутый набок нос, передние зубы отсутствуют, покрытое небольшими оспинами лицо. Выглядит солдат не слишком внушительно, как первый десятник, но взгляд твердый и прямой. Этот если признает твою правоту, то будет стоять до конца.

– Готов сражаться с туронцами?

– Всегда, ваше высочество, – ухмыляется Бравил, демонстрируя прореху в зубах.

– Так держать, боец! – одобрительно кивает Волков и переходит к следующему.

– Как зовут, десятник?

– Колон, ваше высочество.

Колон тоже немолод. Голова солдата гладко выбрита. Лицо испещрено морщинами и покрыто темным загаром, отчего напоминает печеное яблоко.

– Туронцев не боишься?

Десятник гордо вскидывает голову:

– Пускай они нас боятся. Мы их к себе не звали.

Волков хлопает его по плечу:

– Верно говоришь: пускай они нас боятся.

Идет дальше.

– Как зовут?

– Марк, ваше высочество.

Десятник смотрит на Волкова с плохо скрываемой дерзостью в глазах, словно хочет сказать: «Посмотрим, маркиз, какой из вас командир будет».

Ну-ну… Сам так же смотрел на молодого – недавно из училища – взводного. Мол, ты, конечно, лейтенант и все такое, и погоны у тебя на плечах офицерские, но… Молодой был, глупый…

Дальше…

– Игень, ваше высочество.

– Ларош, ваше высочество.

Один высокий, худой как щепка, второй полная противоположность – низенький толстячок, но похожи, похожи… Одинаковые морщинки вокруг глаз, хищный прищур. Лучники. Вне всякого сомнения.

Дальше…

Десятников было восемь, и Волков обошел их всех. Потом вернулся назад, внимательно обвел взглядом выстроившихся солдат, запоминая обращенные к нему лица. Чувствовалось, что бойцы ждут его обращения, но Глеб не умел говорить длинные, зажигательные речи и с радостью бы переложил эту обязанность на чужие плечи, но сейчас никто не мог его заменить, и он вынужден был начать:

– Солдаты! Вам всем уже известно, что войска туронского маркграфа вторглись на наши земли. Я не знаю, когда подойдет подмога из Амели, но мы не должны сидеть сложа руки. Да, нас мало, чтобы противостоять им в открытом бою, но мы можем уничтожать отдельные отряды противника. Они не должны чувствовать себя в безопасности на нашей земле. – Он перевел дух и продолжил: – Солдаты, я не могу вам обещать ни денег, ни богатой добычи…

Кто-то из задних рядов насмешливо выкрикнул:

– Неужто казна совсем оскудела?!

Несколько человек хохотнули, но кто-то из десятников сунул за спину кулак, показав его насмешникам, и те сразу притихли.

– Поправлюсь, – ответил Глеб весело. – Я ошибся. Как раз обещать-то я могу многое, но вот выполнить свои обещания…

Сзади тихо переговаривались его спутники. Сувор с отчаянием сказал:

– Это худшая речь из всех, что я когда-нибудь слышал. Не удивлюсь, если после его обращения половина солдат разбежится.

– Если не все, – добавил Капль.

– Да, если не все.

Промолчали только орки. У них на родине от вождей не требовалось длинных речей – орки и без того всегда были готовы к бою.

Тем временем Волков продолжал:

– Сами видите, у меня с собой только доспехи и оружие. До казны ой как далеко! – Солдаты расхохотались. – Единственное, что я могу вам твердо обещать – это толпы жаждущих нашей крови врагов. Их так много шляется по нашей земле, что разминуться не получится…

Солдаты притихли, начали недоуменно переглядываться и тихо переговариваться. Сувор схватился за голову. Слова Глеба не годились для обычных солдат, они могли воодушевить только тех, кто подобно Сувору имел личные счеты с туронскими солдатами и желал лишь мести.

– Нет, ну, что он несет! – выдавил из себя нугарский рыцарь.

Те же слова произнес радостный барон Кайл, наблюдающий за сборищем через бойницу в башне.

Сувор, обуреваемый мрачными предчувствиями, пропустил большой кусок речи, и когда Волков закончил свое обращение словами:

– …Но сколько бы их ни было – мы вышвырнем их с нашей земли! Заставим заплатить сполна за каждую каплю пролитой крови!.. За каждую слезинку!..

Он был крайне удивлен. Его тягостные предчувствия не сбылись. Солдаты отозвались дружным ревом:

– Да!!!

Раздался ужасающий грохот. Бойцы исступленно колотили эфесами мечей по щитам.

Кто-то дико заорал под аккомпанемент ударов:

– Данхельт! Дан!.. Хельт!..

Остальные поддержали:

– Дан! – звучный лязг мечей по оковке щитов. – Хельт! – второй удар.

Сувор оглянулся на своих товарищей, прошептал неверящим тоном, словно боясь громкими словами сбить волну энтузиазма:

– Он смог!

Удивление пополам с восторгом.

Но сотоварищи не обратили на его слова внимания. Они, подхваченные общим порывом, скандировали вместе с остальными солдатами:

– Дан-хельт! Дан-хельт!

Сувор почувствовал, что и его захлестывает всеобщий восторг, и он заорал ликующим голосом, выплескивая рвущиеся из груди эмоции:

– Дан-хельт!..

Волков стоит, глядя в искаженные лица беснующихся солдат. Наконец, бойцы понемногу затихают. Глеб поворачивает голову и подзывает капитана Оноре.

Тот подскакивает к Волкову. Глаза капитана горят восторгом.

– Слушаюсь, ваше высочество.

Глеб поморщился, он терпеть не мог, когда к нему обращались по титулу, тем более ему не принадлежащему, сказал:

– Просто Данхельт или маркиз. Можно – Дан.

– Но… Но, ваше высочество…

Волков обрывает его на полуслове:

– Капитан, вы воин или придворный подхалим?

Вопрос выбивает Оноре из колеи. Он растерянно хлопает глазами, отвечает:

– Воин.

– Вот и обращайтесь – как воин обращается к своему командиру. Уважительно, но без подобострастия. Подхалимов и так полный дворец. Это относится и ко всем остальным, – Глеб поворачивается к замершим в строю солдатам. Если бы сейчас Волкова слышал Индрис, то от такого непочтительного отношения к титулованию дворецкого хватил бы удар. Да и Эливьетта, истинная наследница престола, вряд ли бы одобрила попрание родовой чести. Но рядом их не было, а Волкову, чувствующему себя среди солдат своим – не зря же два года сапоги топтал! – так было проще. – Берите пример с моих спутников.

– Ага! – подтвердил Сувор. Нугарский рыцарь не видел ничего унизительного в предложении Волкова. Глеба он искренне уважал. Достойному человеку не обязательно тыкать всем в глаза своим титулом. Ему и без того есть чем гордиться. Только слабаки и ничтожества постоянно боятся уронить свое достоинство, потому что… Потому что у них его нет!

Нельзя сказать, что предложение Волкова не польстило воякам. Польстило, еще как польстило! Но слишком уж необычным оно казалось солдатам. Даже барон Кайл – барон! Всего лишь барон! – и то не снисходил до панибратского обращения даже с заслуженным ветеранами и требовал обращаться к себе «ваша милость». А тут сам наследник престола! И ведь не заигрывает с солдатами, не лицемерит – уж это старые бойцы чувствовали нутром, – говорит то, что думает.

И его спутники не выглядят ошарашенными. Ладно, орки – что с них взять? – дикий народец. Никаких понятий об уважении! Те и любому королю тыкать будут. Нугарец? Ну, тот в своем репертуаре! Превыше всего ценит воинскую доблесть. Но остальные-то?! Два сержанта, старик, похожий на паренька воин в стеганом доспехе ополченца, мальчишка… И они воспринимают спокойно. Видать, и впрямь привыкли за совместные скитания держаться с наследником Фаросского престола накоротке.