Невыполнимая задача, Из цикла Старая фотография - Александр Эл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы ошиблись, здесь таких нет, – отец бросил трубку. Но едва он успел сесть в кресло перед телевизором, как снова зазвонил телефон.
– Девушка, я Вам русским языком сказал, здесь таких нет, Вы ошиблись номером!… Да, правильно, его фамилия. Так Вам Алёшка нужен, что-ли? Сейчас позову. Алёшка вылазь, там тебя барышня спрашивает, говорит из издательства! «Алексея Ивановича» ей, видите ли, хочется! Скажи своим дурёхам, чтоб не баловались. Сегодня суббота, какое ещё издательство…
– Алё, – через минуту Алёшка вылез из кладовки, и взял трубку.
– Алексей Иванович? Здравствуйте это из издательства, у нас для Вас есть работа, – голос был незнакомым, – меня просили Вас найти. Извините, что в субботу, в будний день у Вас телефон не отвечает.
– Кто это? Что-то я не узнаю, – заподозрил подвох Алёшка. «Ивановичем» его до сих пор не называли
– Вы меня знаете. Правда, Вы меня не видели. Это я письмо привозила, ну тогда, к ветерану. Помните?…
До Алёшки стало доходить, что возможно это действительно кто-то из издательства. Хорошо, что сразу не послал.
– Меня нет, я в армии.
– Да? Понятно, Вы в армии, Вас нет, – оценив «шутку» захихикал голос в трубке.
– Нет, правда, я не шучу. Я служу в армии, в отпуск приехал. Вы меня случайно застали. У Вас же там знают. К сожалению, уже уезжаю, и сделать ничего не смогу. А что случилось?
– Знают? А зачем же мне сказали? – голос звучал растеряно, – да, ещё просили передать, что Вашу книжку уже продают.
– Какую? Где продают?
– Этого мне не сказали, извините. Ну, тогда до свидания, передам, что Вас нет, – трубку повесили.
Никакой другой книжки, кроме буклета о Музее, продавать не могли, если вообще Алёшку ни с кем не перепутали. А где продают? В музее есть киоск, наверное там. Нужно обязательно зайти.
Окончательно добив родителей войной из-за ванны, Алёшка наконец закончил печатать фотографии и убрав хлам из коридора, побежал в Музей.
– Молодой человек, брать будете, что Вы всё разглядываете? Купите и разглядывайте себе, сколько захотите, – продавщица в киоске была незнакомой, – не нужно пальцами вот так! Вы же не на базаре.
Алёшка листал буклет. Его фотографии выглядели буднично и отличались от остальных лишь тем, что были цветными. Ничем другим они не выделялись, как будто фотограф действительно пришёл, и просто «щёлкнул». Было даже немного обидно, что от того многодневного труда и стресса не осталось даже намёка. Правда, в буклете фамилия Алёшки была указана вместе с остальными исполнителями. Она выделялась припиской – «цветные фото». Это выглядело, как знак уважения. Могли ведь и не писать. Алёшка впервые видел свою фамилию напечатанной в издании, да ещё рядом с именами исторических личностей. Это раздувало его изнутри и напрочь отключило слух. Он не слышал ничего из того, что говорила киоскёрша, и пришёл в себя лишь тогда, когда его стали дёргать за рукав.
– Алексей? Здравствуйте! А я думаю, чего это Вы не заходите? А Вы разве не в армии? – заместитель директора музея улыбался, как будто увидел лучшего друга.
Алёшке понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, где он находится, и кто с ним разговаривает. По-своему поняв эту паузу, заместитель директора смутился.
– Вы, наверное, тогда обиделись. Правильно обиделись, мы во всём разобрались. А та экскурсовод, больше не работает. Нет, Вы не подумайте, она сама ушла. А мы экспозицию новую готовим, хотели Вас привлечь. А Вы, оказывается в армии.
– Здравствуйте, – наконец выдавил из себя Алёшка, положив буклет обратно на столик.
– Молодой человек, Вы смотрите, смотрите. Сколько хотите, – продолжала тем же тоном киоскёрша, но теперь тоже улыбалась, как будто ей цветы подарили…
– Ну ладно, пойду – протянул руку замдиректора, – а Вы заходите, в любое время заходите, по любым вопросам.
– До свидания, – Алёшка хотел спросить про запрос Министерства Обороны, но не успел.
– Очень популярное издание, все берут. Смотрите, как расходится, – заглядывала в глаза киоскёрша.
И действительно, почти каждый посетитель Музея уносил с собой буклет. Алёшка тоже купил, сразу пять. Купил бы и больше, но не хватило денег. Выйдя на улицу, Алёшка подумал, что пять буклетов ему не нужно. Один, он оставит на память, другой отвезёт в часть, покажет старшему лейтенанту, а что делать с остальными, он не знал. Может, кому-нибудь подарить? Кому? Алёшка понял, что на самом деле, кроме посетителей музея, находящихся под впечатлением от увиденного и желавших оставить что-то на память, буклет больше никому не нужен. Но очень хотелось продлить первое ощущение радости, похвастаться перед кем-нибудь. Может, подарить тому сумасшедшему ветерану? Сам он до Музея не дойдёт, хоть тут и не далеко. Алёшка впервые подумал, – а ведь он инвалид, о нём кто-то должен заботиться. Как он за продуктами ходит со своей палкой?
На дверной звонок никто не реагировал. Подождав минуту, Алёшка позвонил ещё раз. Но подумал что ветеран, возможно, спит.
– Вы, к кому, молодой человек? – по лестнице, поднималась женщина с авоськами.
– Я к ветерану, – имени его Алёшка не знал, – но он, наверное, спит. Зайду в другой раз.
– Вспомнили, и не стыдно Вам? Он уж месяц как умер. Родственники, называется….
***
– Ну вот, а говорил, «невыполнимая задача!», – довольный полковник разгуливал между разложенными на полу фотографиями, – главное, правильно задачу поставить! – он остановился перед фотографией, где пионеры возлагали цветы к мемориальной доске батальона НКВД, и задумавшись о своём, застегнул китель и почему-то на секунду, встал смирно. Затем прошёл дальше, – неожиданно, неожиданно! Надо же, как техника развилась, я и не знал, что ночью можно фотографировать.
Тёмно-синее небо над скульптурой, ползущего к воде раненного солдата, прорезали лучи прожекторов, как на документальной, военной кинохронике. Красная подсветка проломанной кирпичной стены крепости, напоминала о пролитой здесь крови.
– Так, ладно, старший лейтенант, берёшь солдата и вместе, всё это везёте в Москву. Может, там какие-нибудь вопросы возникнут. Не затягивайте, время поджимает.
Однако сразу поехать не получилось. Кто-то в штабе, увидев фотографии, предложил наклеить их на фанеру и залить полиэфирным лаком, чтобы выглядели, как полированная мебель. Ближайшая колония, по сути была мебельной фабрикой, на которой работали заключённые. Так и сделали, но Алёшке не показали. Сразу заколотили в специально сделанный для этого ящик и сказали, что Алёшка увидит их в Москве, когда распакуют.
– Выглядят, шикарно! – только и сказал старший лейтенант.
