Давай переживем. Жизнь психолога-спасателя за красно-белой лентой - Артем Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Например, начальник пункта полковник Василий Сергеевич – настоящий офицер, с которым у нас сложились хорошие отношения, дает нам команду:
– Завтра две отправки в Ставрополь и Воронеж. Воронеж принимает сорок человек, Ставрополь – тридцать пять. Два автобуса прибудут в лагерь в четырнадцать тридцать.
Мы с коллегой Екатериной начинаем обход палаток. Беседуем с каждым человеком, предлагаем варианты, куда можно отправиться. Часто люди спрашивают: «А это далеко отсюда? А что там есть, в этом регионе?» Мы, опираясь на собственные знания, рассказываем, предлагаем выбор. Наш диалог складывается примерно таким образом:
– Здравствуйте, Ольга, завтра из лагеря будут отправки в Воронеж и Ставрополь. Там вас разместят в стационарном пункте, не придется жить в палатках, как здесь. После прибытия на место сможете начать заниматься оформлением документов – там с вами будут работать представители миграционной службы. Не хотите поехать?
– Да… Наверное, поеду. Можно тогда поехать в Ставрополь? Нас двое, я и дочь.
Мы записываем в свои блокноты данные человека и информируем его о времени отправки.
По итогу обхода всего лагеря у нас на руках список для отправки согласно графику в Воронеж и Ставрополь. Список мы отдаем начальнику пункта полковнику Василию Сергеевичу. Если предполагается, что людей будет забирать вертолет, то эта задача проще: вертолет берет на борт до двенадцати человек – набрать такое количество нам удается быстро.
Спустя несколько суток мы с Екатериной наловчились предельно быстро формировать списки на отправку, за что пользуемся уважением начальника. По сути, у нас одно общее дело, поэтому мы реально стремимся все делать качественно и быстро.
С увеличением количества отправок людей из палаточного лагеря растет количество вновь прибывающих – люди стали приходить даже ночью.
Я не считаю дни – здесь идут какие-то одни сплошные сутки, только солнце то восходит, то заходит. Сейчас уже почти ночь, мы считаем общие цифры по отправкам – за сегодня удалось отправить пятьсот человек. Это действительно радует меня.
Утром получаю информацию от начальника: за текущую ночь в пункт прибыло семьсот восемьдесят человек. Это больше, чем мы отправили.
Наш лагерь заметно расширяется – ряды палаток увеличиваются – «срочники» спасательного центра МЧС возводят новые палатки одну за другой.
Оказывая психологическую помощь беженцам, нам приходится много работать с истерическими реакциями, плачем, тревогой и страхами. Екатерина говорит мне, что среди беженцев есть несовершеннолетняя, которую изнасиловали украинские военные…
Поступает много детей – для них оборудовали детский уголок, качели и песочницу.
Спустя время стали идти мужчины-беженцы, их достаточно много. Интересный момент, большая часть беженцев помогают и принимают активное участие в жизни палаточного городка: кто-то помогает на складе, кто-то откуда-то принес нашим поварам несколько ведер алычи, кто-то смотрит и следит за играющими детьми. Почти все помогающие нам люди – это женщины. Беженцев-мужчин в городке уже много, но девяносто процентов из них никакого участия в так называемой общественной жизни не принимают. Но помощь – дело добровольное, да и мы не имеем права кого-то заставлять что-то делать. Не хочешь помогать – хорошо, главное – не мешай.
Но и тут не все просто. Кто-то написал на всю нашу группировку жалобу куда-то в Москву, суть которой в том, что мы специально не отправляем людей на Дальний Восток и Камчатку. Поясню: среди беженцев стал ходить слух, что именно в указанных регионах нереально высокие зарплаты и жизнь там вообще как в раю. Может быть, там действительно земной рай, но нам не давали квоты отправлять туда людей. Мы же не сами придумывали, куда поедут автобусы с людьми. Но жалобу такую написали и отправили. Теперь мы с интересом ждем последствий.
Каждую ночь мы с коллегой Екатериной Бабкиной делаем обход палаток, так часто именно в это время то в одной, то в другой палатке слышен плач. У Кати звонит телефон, и она долго разговаривает, успокаивая кого-то. Я непроизвольно слышу повторяющееся несколько раз в монологе слово «ангел», и даже становится интересно, что там, на том конце провода, происходит.
Оказалось все проще и не так страшно. Екатерине звонил перебравший алкоголя один из спасателей, с которым мы работали на пункте пропуска «Успенка», что на самой границе. Токсичные вещества, содержащиеся в алкогольном напитке, видно, способствовали тяге к метафорам и светлым образам. Но, возможно, этот спасатель, которого, кстати, уволят через какое-то время, просто перед телефонным разговором с Екатериной внимательно прослушал одну из песен эстрадного певца Алексея Глызина про «…ты не ангел…» – остальных слов этой песни я не знаю.
По ночам в палаточном городке вообще начинается какая-то другая жизнь, и нам, психологам, это добавляет работы.
По ночам хорошо слышны разрывы снарядов – глухие низкочастотные хлопки, которые доносятся все с той же «Успенки».
Ночью слышу женский крик. Выхожу из палатки и вижу, как стягиваются люди – от срочников-спасателей до некоторых офицеров из начальства. Ситуация следующая: один из беженцев решил вдруг установить свои правила, в связи с чем обещал одной из женщин, что порежет ее. Поскольку жизнь в палаточном лагере однообразная, то данное событие захватывает всех. Все ищут того самого агрессора. Его личность установили – это бывший заключенный, причем здесь же оказался и бывший надзиратель. Так иногда интересно складывается судьба человека: в одном пункте размещения беженцев оказываются бывший заключенный и его бывший надзиратель.
Агрессора нашли быстро. Он уже не выглядит устрашающе – осунувшись и склонив голову, он послушно идет за пределы лагеря, куда его уводят новоявленные воспитатели.
Снова ночь. Но ложиться спать с наступлением темноты удается редко – или есть важные поручения и задачи, или просто не спится. Я иду к КПП – там спасатели привезли новых беженцев с границы, откуда недавно снова раздавались звуки разрывов снарядов. Вижу знакомого начальника отряда Максима – снова еще один знакомый. У него стеклянный взгляд. Здороваемся, спрашиваю, как у него дела, на что он отвечает:
– Ты знаешь, в целом нормально. – и тут он повествует о том, какая именно часть его организма сжимается. Стоим еще с Максимом минут пять, и он уезжает обратно на границу.
Начинается новый день. Сегодня в одиннадцать утра прилетит вертолет и заберет людей для их отправки в Краснодар. Мы с Екатериной в прямом смысле бегаем из одной палатки в другую – людей много, а времени мало. Нам нужно успеть составить списки, а людям успеть собраться. Кроме того, людей нужно еще накормить.
Список готов, передаем его начальству, и
