Прекрасное пробуждение - Пенни Джордан

— Не совсем, — возразил, Дэниел, убежденно добавив: — Между прочим, они приходят сюда не затем, чтобы обратиться в новую веру. Они приходят сюда в надежде на то, что им помогут выявить причины их стрессов и научат, как с ними бороться. Они хотят познать таинство человеческого общения, при помощи которого люди легко находят общий язык друг с другом, в том числе и со своими коллегами по работе.

— Вы никогда серьезно не думали о карьере дипломата? — насмешливо спросила Криста, стараясь казаться совершенно спокойной, но, похоже, ей это плохо удавалось; Дэниел посмотрел на нее исподлобья.

— Нет. Я не обладаю ни необходимым терпением, ни достаточной тонкостью ума для этого поприща.

Кристу так и подмывало затеять с ним спор, но совершенно неожиданно ею овладела страшная усталость, и, не сдержавшись, она широко зевнула, отчего сильно смутилась.

— Вы устали, — прокомментировал Дэниел, поднимаясь с кресла. — Или я вас утомил, — сухо добавил он.

Если он и в самом деле ждал от меня ответа, то я его, должно быть, разочаровала, мрачно подумала Криста. Ведь прекрасно же знает, что ни одна здравомыслящая представительница слабого пола не назовет его «скучным». Это определение и впрямь не вязалось с его личностью.

Интересно, где он сейчас? По какой-то непонятной причине она смутно чувствовала, что в доме его нет.

Криста медленно подошла к окну, отдернула занавеску и зажмурилась от ослепительно яркого света. Необычайно синее безоблачное небо и сияющее утро ошеломили Кристу.

Сощурившись от блеска за окном, она не сразу поняла, что белое сияние на вершинах гор — не оптический обман, вызванный ярким солнцем, а снег, покрывший гряду отвесных скал и уже спускавшийся по расщелинам в долину.

Не поверив глазам, Криста зажмурилась в надежде, что видение исчезнет. Но это на самом деле был снег. Ей стало не по себе при воспоминании о своем презрительном отношении к словам Дэниела.

Снег в октябре?

Уэльс — другая страна, предупреждал ее Дэниел. И теперь эта бесплодная горная местность неожиданно показалась ей чужой и немного пугающей. Она читала и слышала в новостях сообщения об альпинистах, которые пропали без вести при сходе лавин или погибли во время снежных бурь в горах Уэльса и Шотландии. А ведь это происходило тогда, когда в других частях страны сама мысль о снеге казалась нелепой.

В городе очень легко забыть, что где-то на земле существуют горы.

— Я обещаю вам, что, когда придет время уезжать, все для вас предстанет в ином свете, — тихо заверил ее Дэниел прошлой ночью.

— Как это? — с вызовом вздернула Криста подбородок.

— Подождите — и увидите, — был его ответ.

Она вздрогнула, словно на нее повеяло зловещим холодом, исходящим от этих заснеженных вершин. Криста ощутила его каждой клеточкой своего тела, хотя стояла в тепле и безопасности своей спальни.

Может быть, где-то в глубине ее души уже происходят какие-то изменения, выражающиеся в странной реакции на эти горы, в почти физическом ощущении их холодных камней и зловещих расщелин… Неужели это возможно? Не будь смешной, сердито одернула себя Криста. Все в порядке, просто для тебя было полной неожиданностью увидеть покрытые снегом вершины. Что за нелепая идея, будто твои твердые позиции подорваны и тебе что-то угрожает!

Дэниел едва ли несет личную ответственность за снег, ведь так?

Когда она будет собираться домой, то не только не изменит мнения, но и еще сильнее утвердится в своей правоте и по возвращении повторит уже раз сказанное председателю и совету. Дэниел может сколько угодно играть роль человека, искренне убежденного в своих благородных идеях, или на самом деле верить во всю эту чепуху, но ему не удастся убедить ее. В то время как его «новообращенные» будут честно исполнять роли, которым он их научил, другие, обладающие трезвым умом и не так легко поддающиеся влиянию, будут обманывать этих наивных простачков, преследуя свои личные интересы. Это и есть трезвое представление о человеческой природе.

Ну, а если Дэниел прав, если люди способны научиться сосредотачиваться на своих чувствах и черпать душевные силы из другого, нематериального источника, далекого от конкурентной борьбы за выживание?..

Невозможно, быстро возразила себе Криста. Это какой-то идеальный мир, который населяют идеальные люди.

Она напряглась: непонятный звук за окном привлек ее внимание. Выпрямившись, Криста стала внимательно прислушиваться, недовольно хмурясь. Звук был такой, словно кто-то работал. Дэниел? Работал? Разве не Криста была предполагаемым объектом приложения его способностей?

Или это и есть его метод переубеждения — просто игнорировать ее? Или, может быть, у него появились сомнения? Вероятно, до него начало доходить, что она не такой уж слабый противник… А может быть, он уже подумывает о том, чтобы сдаться?

Прихватив с собой чистое белье, Криста поспешила в ванную. Если ей удастся заставить его признать свое поражение, она может уехать прямо сейчас, вернуться к настоящей жизни, прежде чем…

Прежде чем что? Прежде чем она начнет забывать цель своего пребывания здесь и станет фокусировать свое внимание не на реальности, а на нелепой фантазии? Закроет глаза и позволит себе отдаться влечению плоти, станет всего лишь слабой женщиной, которая не в силах сопротивляться обаянию этого человека?

Нелепость! Как будто она на самом деле способна сделать такую глупость.

В кухне никого не было. Кристу поразили чистота и царивший в ней порядок; на столе она нашла адресованную ей записку. Криста пробежала ее глазами, стараясь подавить внезапное волнение, охватившее ее при виде твердого почерка Дэниела.

«Заглянул к Вам в семь, но решил Вас не будить. Завтракайте без меня».

Он заходил к ней!

Она с трудом сглотнула, ее бросило в жар. Кристу охватило смутное беспокойство при мысли, что он смотрел на нее, когда она спала, не подозревая о его присутствии, совершенно беззащитная. Она вспыхнула, вспомнив, что ее ночная рубашка расстегнулась во сне и сползла с плеча, открыв его для нескромных взглядов.

Чем больше Криста об этом думала, тем сильнее раздражалась. Он не имел права заходить к ней в спальню, и она непременно скажет ему об этом при встрече.

Криста сварила себе кофе. Есть ей не хотелось, она была вся как на иголках. Любопытство взяло верх, и она вышла из дома, прошла через двор туда, откуда доносились звуки.

Снаружи оказалось гораздо прохладней, чем предполагала Криста. Прекрасная, но слишком тонкая шерстяная ткань брючного костюма, который она купила в момент охватившей ее слабости к роскошным вещам, не защищала от порывов ледяного ветра. Криста пожалела, что не надела теплую кофту, которая пришлась бы как раз кстати: она бы, не ежилась на ветру, покрытая гусиной кожей в своем не подходящем для такой погоды наряде.