Еврей в России: несколько замечаний по еврейскому вопросу - Николай Лесков

Подбирая и систематизируя эти усердствования, по ним одним когда-нибудь строгий и справедливый ум сурово осудит порядок идей нашего времени, но и это напоминание не поможет живущим по пословице: «après nous le déluge»[1]

Упованием евреев действительно опять остается один Егова, – один Он, обещавший через Иеремию «не отвергнуть рода Израилева от всех».

Евреи не зовут отмщения Немезиды, они заодно с христианами верят, что «Бог поруган не бывает» (Гал. 6, 7), а в том, что делалось в последние годы над еврейством, есть прямое поругание самых священных чувств, возженных в сердце человека, «эллина же яко иудея». Во время разграбления евреев в Нежине и Балте было указано, что евреи в некоторых случаях «могли бы дать отпор, но не дали его», – русская газета заметила: «еще бы!», т. е. «еще бы евреи посмели защищаться!» – хотя, однако, защищать себя от нападающего насильника дозволяется и не вменяется в преступление.

Но, может быть, если нельзя защищать себя от побоев, а свое имущество от разграбления, то можно защищать мать, жену или дочь, если их насилуют на глазах их отцов и мужей? Но оказывается, что – тоже нет! И в этом еврей не должен сметь воспротивиться силою произволу христиан, бесчестящих еврейскую женщину…

К стыду русской печати, был случай, что одна распространенная газета, воспроизводя доказанное известие об изнасиловании буянами вместе с полицейскими солдатами двух еврейских женщин и одной девушки, нашла даже цинические шутки для смягчения события и одобрила, что евреи выдержали и это…

Вести себя так, чтобы шутить по поводу таких злодейств, значит – ругаться сердцу человека.

Указываемый нами возмутительный цинизм не оставался без отражения в народной массе: буйная чернь производила последние свои бесчинства над евреями в Ростове в те самые дни, когда коленопреклоненная Москва пред лицом представителей всех европейских держав молилась Всевидящему о благополучии всех людей, над коими помазан царствовать наш нынешний император!..

И были ли это последние дни бесчинства?

Конец ли на этом?

Не будем напрасно и вопрошать о том, на что никто, надеемся, не может дать достоверного ответа, пока положение евреев стоит в нынешней неясности. Но тени на еврейском горизонте сгущаются: говорить о их деле с беспристрастием стало уже не только неудобно, но даже и небезопасно. Защиту евреев в «Московских Ведомостях» г. Каткова представляют нечистою со стороны бескорыстия этого журналиста; о Стасюлевиче прямо напечатано, что у него «жиды взяли пай», а третьему журналисту, Л. Полонскому, за слово в пользу евреев тоже печатно указано, будто он когда-то распространял польские прокламации.

Кто поручится, что завтра человек, имеющий не злое мнение о евреях, не будет таким же образом заподозреваем в секретном изготовлении фальшивых денег или динамита? Раздражение этим долго тянущимся вопросом дошло до того, что людям, несогласным с жидотрепателями, остается выбирать только между необходимостью умолкнуть или же подвергаться таким инсинуациям, которые само правительство может быть поставлено в необходимость не оставлять без последствий. Даже и автор этого труда стяжал уже себе за свои идеи укоризны. Он мог ожидать встретить деловые поправки и указания, но их не последовало, а явились только сомнения и намеки насчет его способности знать дела и уметь излагать свои мнения.

Автор очень благодарен этим господам за снисхождение, с которым они не бросают, по крайней мере, теней на его денежную честность и политическую благонадежность, и, пользуясь такими преимуществами, он позволил себе еще раз попытаться изложить, что ему известно о евреях, в надежде, что это не будет излишним для суждения об их деле.

Третья, вслед за сим идущая, часть этой записки представит бытовую действительность еврейской жизни, какова она есть, если ее рассматривать без предубеждения и с верною меркою.

Часть третья

I

В противоположность тому, что часто говорят о евреях, они далеки всякой мысли кичливо присвоивать своему племени какие бы то ни было особенные преимущества и гордиться перед народами, среди коих воле Провидения угодно было их рассеять. Напрасно некоторые из современных писателей стараются выводить такое кичение из некоторых мест мало известной им Библии или из частных случаев средних веков или новейшего времени. Неоспоримо, что соответственные места могут быть указаны в книгах библейских и в Талмуде; бесспорно и то, что в жизни встречались и вперед могут встречаться среди евреев люди заносчивые и склонные ставить свое происхождение от благословенных Богом праотцев выше доблестей ума и сердца, которые одни имеют цену перед Богом и разумом людей просвещенных. Если обратиться к истории веков, то увидим такое кичение повсюду. Знаменитый проповедник четвертого крестового похода Фулько Нельи (XIII в.) представляет, до чего доходила кичливость народов друг перед другом: «Англичан называли пьяницами и шутами, французов гордецами, немцев скотами, норманцев самохвалами, римлян мятежниками, и это возбудило ненависть и повсеместные ссоры». И все эти люди были христиане и кичились друг перед другом, оскорбляя один другого совершенными пустяками.

То же самое, что выражали в XIII в. таким образом жители Пуату, Фландрии или Брабанта, выражали позже владимирцы против новгородцев и еще поныне выражают великороссы против малороссов. Кичение происхождением от семени Авраамова во времена древние было гораздо понятнее, и если это в известной доле есть у евреев до сих пор, то это держится исключительно среди людей малопросвещенных. Некоторые из русских писателей (напр., Всев. Крестовский) называют это своего рода аристократизмом, но, как нам кажется, такой аристократизм не должен вызывать ни сурового порицания, ни даже презрительной улыбки. Полунищий или совсем нищий смрадный еврей, одетый в лохмотья и таскающий за ничтожное вознаграждение на своей согбенной спине тяжести, далеко превышающие вес и силы его изнеможденного неустанным трудом тела, и в то же время мечтающий о каком-то своем племенном аристократизме, представляет собою саркастическому уму нечто несообразное, смешное и глупое… может быть, даже дерзкое. Это и действительно так, но только с первого взгляда, который, однако, непременно изменится, если рассуждающий о таковом самомнении человек даст себе труд всмотреться и понять этот «смешной аристократизм».

Прежде всего совершенно ошибочно говорить, будто еврей мечтает о своем племенном аристократизме. Мечтать вообще не в природе еврея. Из всех наиболее вознесенных, как и наиболее униженных судьбою, народов мира еврей менее всех склонен к мечтательности. Он по преимуществу рационалист и чтит в жизни реальное, действительное. Сознание превосходства своего племени, исходящее из уст самих евреев, может давать острословам повод к ироническим обобщениям, но мы имеем в виду говорить слуху людей, ищущих правды и истины, а не острословия, которое из часто находится даже в прямом к ним противоречии.

Еврей не мечтает о своем племенном аристократизме, а он в нем уверен, и он не подлежит за это осуждению. Здесь может иметь место только снисхождение, какое истинный ум может и должен выразить пониманию несовершенному. Еврей верит в свое особое избранничество, потому что об этом избранничестве он встречает упоминание в Библии, которую он признает за слово Божественного откровения, а там сказано, что «евреи – род избранный» и «народ Божий». Поколику велика вера еврея в божественность книг Ветхого Завета, – потолику крепка и глубока его уверенность в непреложной святости и реальной действительности каждого сказанного там слова. «Вы дети избрания», «вы народ Мой» (по преимуществу) – это для еврея не мечта, а действительность, и притом действительность самая непререкаемая, ибо она ему удостоверена Богом и запечатлена в книгах, которые и христиане наравне с еврейством признают священными.

Ошибка евреев малого образования заключается в том, что они принимают сказанные места Библии буквально и по своему умственному неразвитию не умеют понимать их, как следует по духу Писания. Избранничество в удел «чад Божиих», всеконечно, изречено «не крови и плоти, которые царства Божия не наследуют» – а бессмертному духу, наследующему вечность. Это разъяснено в других местах Библии, которых мы не цитируем и не обозначаем, потому что не находим нужным пестрить нашу записку ссылками, имеющими место в специальном религиозном трактате. Притом же, указывая на книгу, которая пользу-. ется у христиан такою же известностью и авторитетом, как и у евреев, мы находим эти обозначения и бесполезными.

Другой вопрос, почему евреи упускают места разъяснительные и твердо держатся общих мест об избранничестве своего племени, – но это весьма понятно и не составляет исключительного явления, свойственного будто только одному народу еврейскому. То же самое мы встречаем повсюду, – не только в низших религиях, но и в высших: в магометанстве, в буддизме и, наконец, даже в самом христианстве, и при этом в последнем более, чем в двух первых. Последователи каждой из этих религий считают себя наследниками избранных обетовании по преимуществу. Причина этого весьма очевидна: чем выше и совершеннее религиозное учение, тем труднее простому и малопросвещенному уму улавливать высшие кульминационные точки религиозной философемы основателей этих религий. Про более отвечает его примитивным понятиям о соотношениях между Богом и человеком. Что такое «еврей по духу» – это требует. большой силы мышления и самоуглубления, между тем как племенное родство с Авраамом – это просто и совершенно доступно уму каждого. А между тем обетования наследия счастия по одному праву родства, понимаемого в земном смысле, совершенно отвечают представлению простого ума, для которого нет ничего естественнее, как усвоять все по-земному и этого только и держаться. Ошибки этого рода не чужды и христианам, а потому нимало не удивительно, что еврей и не-еврей при тесной ограниченности мышления одинаково способны убежденно верить в свое избранничество.