Назад в СССР: 1986 Книга 5 (СИ) - Гаусс Максим

Выругался — интриган хренов. Что за игры? Если я молодой, это не значит, что мной вертеть как угодно.

Остаток вечера прошел без каких-либо событий, поэтому я лег спать. Сон поначалу не шел, но, в конце концов, я все-таки задремал. Спал плохо, постоянно просыпался.

А утром я подскочил с кровати словно ужаленный — в дверь настойчиво постучали. Очень настойчиво.

— Кто? — спросил я, не открывая замка.

— Полевая почта! — ответили с той стороны.

В глазок я разглядел знакомую физиономию Лисицына. Тот был по гражданской форме одежды.

Открыл дверь, жестом пригласил войти. Но тот с порога заявил:

— Нет, я тут не для этого! Держи! — он решительно сунул мне конверт, после чего развернулся и ушел. Послышались удаляющиеся гулкие шаги на лестнице.

Пожав плечами, я закрыл дверь. Разорвал конверт и вытащил наружу три черно-белых фотографии. На одной из них был изображен старший лейтенант Паршин в гражданской форме. Судя по всему, фото сделано со стороны втайне. На втором фото он же, в кафе «Припять». За одним столиком с ним сидел какой-то человек в плаще. На столе стоял чемодан. А на третьем снимке тот же незнакомец в плаще, только теперь было хорошо различимо его лицо.

— Да зараза... — с досадой выдохнул я, опознав запечатленного на фото человека.

Швырнул фотографии на стол. Уставился в потолок.

Это был тот самый поджигатель, что разбился о понтон. Ошибки быть не могло — у меня хорошая память на лица.

Получился замкнутый круг. Разобраться в хитрых переплетениях, интригах было просто невозможно. Я не мент, совсем не детектив. В голове гудело от обилия происходящего. Невольно возникало желание бросить все и убраться куда-нибудь подальше от всей этой неразберихи.

Но вместе с этим возникал вопрос, а зачем Лисицын вообще передал мне эти фотографии?

Имелся и второй вопрос — тело поджигателя наверняка нашли, все-таки в портовой зоне достаточно рабочих. Почему не было огласки?

Перевернул фото, на одном из них значилось: «Лазурный», сегодня в 10:00.

Нахмурился — надоела эта игра в шпионов. Устроили никому не нужный цирк.

Неожиданно меня затошнило. Решил выбраться из дома, немного прогуляться. Сейчас была суббота, погода спокойная и солнечная. Заварить бы чашечку кофе, выйти на балкон и понежиться на солнышке. Да только ни кофе, ни балкона у меня не было. А была масса вопросов и осознание, что я в дерьме. Несмотря на то, что вроде как соприкасаюсь с КГБ по некоторым вопросам, одновременно я понимал — никому до меня дела нет.

Они взяли диверсанта. Наверняка командование обрадовалось, бдительность тут же снизилась. А ведь это только начало сложного процесса, первая попытка противника исполнить задуманное. Дальше будет хуже.

Вполне возможно, что заварившаяся каша из-за меня. Вполне возможно, что я своими действиями спровоцировал их действовать иначе, раньше срока. Хоть подразделения «Барьер» больше и нет, наши парни находятся в числе тех, кто охраняет ЧАЭС. Как минимум Артем Горчаков... Я ведь успел сообщить ему о своих подозрениях, и он понял меня правильно. Этот будет начеку, если его как-то предупредить. Но что может один человек? Впрочем, никаких особых надежд на своих бывших сослуживцев я не возлагал...

Выбравшись на улицу, я полной грудью вдохнул свежий воздух. Выдохнул.

Голова слегка закружилась, но это нормально. В кровь резко попало большее количество кислорода — последствия того, что я сидел в четырех стенах.

Вообще, квартира, в которой я обосновался, находилась почти на самой окраине Припяти. Девятиэтажный дом с номером «7» располагался на пересечении улиц «Гидропроектовской» и «Семиходской». Район почти пустой, ничего интересного здесь не было.

Направился в сторону улицы «Героев Сталинграда», откуда можно было спуститься на «Лазарева». Никакой конкретной цели у меня не было, просто хотелось пройтись и привести мысли в порядок. Вполне возможно, что кто-то из комитетских сел мне на хвост — мне было все равно. Я настолько устал от высиживания в четырех стенах, устал прятаться, что просто забил на указания. С какого перепугу мне исполнять чьи-то команды? Комитетчики сами не понимают, что происходит и какова реальная угроза.

Да, если засесть в нору и молча выжидать, то возможно КГБ все и разрулят сами, хотя я не верил в подобный исход. Вполне может сложиться, что авария произойдет не двадцать шестого апреля, а раньше или позже — ведь ход событий уже был нарушен. Опять же, можно только гадать, как будут развиваться события дальше.

Только сейчас пришло в голову, что если раньше у меня было преимущество — я знал дату, время и место. То теперь, все с ног на голову перевернулось. Когда угодно, где угодно. Если в прошлой жизни объектом был энергоблок номер четыре, то сейчас им мог оказаться любой из оставшихся. И кто знает, вдруг к тому времени успеют достроить и запустить третью очередь?!

Дерьмо! Я, если взглянуть на обстановку в целом, по-прежнему, ни на шаг не приблизился к решению проблемы. Только обрастаю новыми... Топчусь на месте.

Размышляя, я незаметно добрался до перекрестка, свернул к центру города.

Вдруг услышал звук сирены. Оглянулся — через перекресток проезжал белый «Рафик» скорой помощи. Он свернул влево, завернул во двор, прямо передо мной. Затем почему-то развернулся и сдал назад. Приостановился.

Из окна водителя высунулся пожилой мужик, грузинской наружности. По крайней мере, нос принадлежал именно этой нации.

— Слушай, дарагой! Гдэ тут дом номер шыстнадцать, а? Первый день работать, путаюсь ищо. Сделай добрае дело, памаги, а?

Я хмыкнул, подошел ближе, указал рукой направление.

— Шестнадцатый дом это вон тот...

Однако договорить я не успел.

Дверь внезапно открылась, меня ухватили за шиворот штормовки и рывком втащили внутрь салона. Что-либо предпринять я не успел — к лицу тут же с силой прижали дурно пахнущую тряпку. Сверху на меня навалилось что-то тяжелое, отчего даже дыхание перехватило.

— Баран! Развели меня как дурачка! — запоздало подумал я. Попробовал сопротивляться, но ничего не вышло. Руки держали так, что освободиться просто нереально. С трудом извернувшись, я высвободил ногу и с силой ударил коленом во что-то твердое. Послышался стон.

Под правый бок мне тут же прилетел сильный удар, отчего я застонал.

Как тут не старайся, а вдохнуть все-таки пришлось. Почти сразу я понял, что делать это было никак нельзя — тряпка была пропитана хлороформом или чем-то из той же оперы.

Почувствовал, как тело само собой расслабилось. Накатила жуткая сонливость. Сопротивляться сразу расхотелось, но я несколько секунд я еще держался на морально-волевых, затем все-таки вырубился.

Глаза я открыл почти в полной темноте. В нос ударил запах сырости и канализации. Покрутил головой по сторонам — сплошной мрак.

Лишь где-то далеко справа падала отвесная полоса желтого света. Оттуда слышались далекие голоса.

Сколько прошло времени, даже предположить не мог. Состояние как после жуткого бодуна. Тем не менее, я все же вспомнил, что со мной произошло.

Отругал себя за глупость — разве можно было так попасться? Знал же, что меня ищут. Знал, что за мной наблюдают. Знал, что не безопасно. Ведь не просто так Иванец запихнул меня в ту бетонную коробку, что гордо именовалось квартирой. Вот только я наивно считал, что при свете дня на меня никто нападать не станет. И вообще, что с задержанием диверсанта на третьем блоке все миновало. Дурень, блин.

Тут же догадался, что если бы хотели убить, уже бы сделали это. Значит, сначала, как минимум хотят поговорить.

Дернулся.

Оказалось, что я накрепко привязан к стальной трубе. Причем, довольно оригинально — сначала связали руки за спиной, затем прямо так привязали к трубе. Пока был без сознания, просто висел, практически касаясь коленями разбросанного на полу мусора. Стекла, в основном.

Последнее я определил по звуку — куски стекла захрустели под подошвой ботинок.

Света тут действительно не было, окон тоже. Скорее всего, это какой-то подвал или же канализационный коллектор.