Сорок дней спустя - Алексей Доронин

На кону стояло выживание нации. В регионе было неспокойно: Северная Корея все чаще огрызалась, наконец-то легализовав свою атомную бомбу. Да и с Южной не все было гладко - многовековые обиды и нерешенный спор из-за острова Такэсима давали о себе знать.

Но единственной реальной угрозой был, как понятно, Китай. Этот исполин не бряцал оружием, это ему было не нужно. Он представлял опасность самим фактом своего существования: пятимиллионной армией мирного времени (резерв был сравним с населением средней европейской страны), вторым после США военным бюджетом, стремительно растущим флотом, в котором наращивалась подводная составляющая. Здесь уже пахло претензиями на роль мировой, а не региональной сверхдержавы. Уверенно выступал он и на экономическом поле, все больше перетягивая на себя деловые интересы США в регионе. Он был опасен даже в спокойное время, чего уж говорить об эпохе Мокусироку Хэн. (Конец Света, яп.)

Угроза назрела давно, но только в начале десятых годов министерству обороны удалось преодолеть мощное антивоенное лобби, заткнув рты прекраснодушным дурачкам. Дело было за малым.

Никой "комплекс вины" не мог помешать второй по технологическому развитию стране мира обзавестись собственным ядерным оружием. Третий по величине пользователь атомной энергии в мире с запасами отделенного плутония, достаточными для изготовления 2000 боеголовок - вдвое больше, чем у Китая - за пять лет сумел создать и довести до совершенства собственную бомбу, пройдя путь, на который другим странам понадобилось лет по тридцать.

Наработать столько они не успели, но три сотни чистых, современных термоядерных боеприпасов мощностью от 10 до 100 килотонн было собрано. Параллельно, даже с некоторым опережением, разрабатывались средства доставки - баллистические ракеты средней дальности типов Аматерасу-1 и 2 с дальностью поражения до 2800 км. и до 5200 км.

Их было немного, но они были надежны, как и все, что делалось в стране Восходящего Солнца. От них не требовалось многого - мощным ПРО вероятный противник обзавестись не успел, а расстояние до целей, городов прибрежной зоны, было смешное - всего 500-1500 километров.

За один день 27-го августа, опираясь на мощную "пятую колонну", силы Народной Освободительной Армии Китая практически без боя "освободили" Тайвань, вернув его в лоно метрополии.

Генштаб армии Японии не стал ждать, когда десантные катера НОАК появятся у родных берегов. Перед многократно сильнейшим врагом смысл имела только тактика опережающего удара.

Противник тем временем медлил. Для китайских генералов операция "Цунами" осложнялась тем, что должна была быть проведена максимально бережно. Мощность оружия следовало соизмерять с допустимым ущербом. Смыть потомков самураев в океан было несложно, для этого хватило бы и десятой доли ядерного потенциала Поднебесной. Но высокотехнологичные сборочные линии и лаборатории, сухие доки и верфи, где можно строить авианосцы, нужны были целыми и невредимыми. Как, в идеале, и мозги японских инженеров с учеными. Те вряд ли отказались бы работать на новых хозяев за карточки на рыбу и рис.

Другая сторона таких ограничителей не имела. На восьмой день данные спутниковой разведки подтвердили, что на материке началось рассредоточение населения крупных городов. Япония нанесла превентивный удар.

Эвакуация не была проведена полностью, да этого китайцы и не пытались сделать. Численность горожан в новой эпохе и так нужно было ввести в жесткие рамки. Ценные кадры и оборудование давно были вывезены и укрыты, в мегаполисах остались только лишние рты, обреченное на убой стадо. Разменять четыреста миллионов чернорабочих на второй в мире промышленный потенциал - на это руководство единственной оставшейся сверхдержавы было готово. Тем более эти бывшие кули производили ширпотреб для Запада, а Запада больше не было.

И снова к небесам поднялись столбы пламени. Этот день переплюнул по числу душ, покинувших бренную землю, даже 23-е августа. Янцзы и Хуанхэ на сутки прекратили течь, запруженные обломками и мертвой биомассой. Взрывы плотин довершили дело. В мутной радиоактивной воде покачивались трупы людей и животных, медленно пробивая себе дорогу к океану.

Ответный удар был щадящим: ядерное оружие только тактического класса, химическое - только по позициям японских войск. Всего через час на острова градом посыпались китайские парашютисты, отвоевывая плацдармы для сметающей все волны морского десанта.

Предполагалось закончить операцию за пять дней. В реальности понадобилось двадцать. Вторжение пробудило в сынах богини Аматерасу забытый воинский дух, а пропитанная культом смерти культура не дала ему исчезнуть даже после четырех поколений сытой жизни. И вчерашний менеджер, любитель аниме про школьниц в коротких платьицах, за год до войны окончивший курсы резервистов, повязывал на лоб повязку камикадзе. 35-миллионный Большой Токио, крупнейший город мира, стал крепостью, где из каждого окна вели огонь фанатики с мужеством обреченных.

Даже когда он уступил облакам нервно-паралитических газов, одиночки продолжали отстреливаться, сберегая последний патрон для себя, если не было гранат. Они не могли победить, но сумели выиграть время, и половина индустриальных гигантов столицы аккуратно сложились под действием направленных взрывов. Подорванные небоскребы Нагасаки и Осаки рушились как башни Всемирного Торгового Центра, а Хиросима во второй раз исчезла в пламени ядерной бомбы, на этот раз приведенной в действие защитниками. Несколько зарядов были взорваны в районе тектонического разлома на дне Японского моря, вызвав чудовищные цунами и серию шести-семибалльных землетрясений по всему архипелагу.

Теперь во всем регионе осталась одна сила, но и для нее победа вышла почти пирровой - добычи оказалось меньше в разы, и она едва ли оправдывала собственные потери.

Но настоящая катастрофа случилась через неделю после подавления последнего очага сопротивления, когда диверсант-смертник сбил из ПЗРК авиалайнер с высшим руководством Коммунистической Партии Китая. Возможно, он не был японцем. Возможно, так сводили счеты представители номенклатурной элиты.

После этого в последней сверхдержаве все пошло вразнос. Собранная на скорую руку Чрезвычайная Комиссия не долго удерживала ситуацию под контролем; генералы тянули в одну сторону, чиновники в другую. В конце концов, она распалась в кровавой сваре за остатки рычагов управления, кульминацией которой стал военный переворот 14 сентября с полным устранением гражданской администрации.

На тридцать пятый день новое правительство Китая укрепилось в малонаселенных землях Внутренней Монголии, отрезав территорию от остальной страны стеной минных заграждений, колючей проволоки и пулеметных гнезд. За ее пределами в нескольких анклавах вокруг уцелевших АЭС концентрировалось продовольствие, войска и лучшие кадры. "Ненужные" семьсот миллионов, из которых половина умирала от лучевой болезни и ожогов, а вторая от голода, были частью предоставлены сами себе, частью согнаны в трудовые армии, где средняя продолжительность жизни человека равнялась неделе.

Попытки прорыва периметра подавляла авиация и артиллерия, благо авиабомб и фугасных снарядов пока оставалось достаточно. Для снижения "демографического давления" несколько городов центральных и северных областей подверглись ядерной бомбардировке своими силами. Самая крупная в мире армия еще подчинялась приказам.

Но хотя из всех держав мира Поднебесная пока тверже всего стояла на ногах, и ее падение было вопросом времени.

На другом конце мира схватилась в войне всех против всех половина государства Южной Америки - бедные против богатых, голодные против сытых. Фронт расколол даже отдельные страны и города, и даже общая культура и язык не могли помирить вцепившихся друг другу в глотки горячих латиноамериканцев.

Нечто похожее происходило и в колыбели цивилизации - Месопотамии, в Малой Азии, на всем большой Ближнем Востоке и в Азии Средней. Все это огромное пространство превратилось в бурлящий котел, где десятки народов азартно резали и грабили своих соседей: турки и курды, афганцы и таджики, арабы и иранцы, сунниты и шииты... Вера и кровь перемешались и потеряли значение перед лицом надвигающихся с севера черных туч, несущих с собой голод и смерть.

Но даже эти события бледнели рядом с тем, что творилось в Экваториальной Африке, где и раньше жизнь была не сахар. Теперь джунгли и саванны, захваченные дыханием зимы, превратились для ни разу не видевших снега людей в ледяной ад. Тонкая пленка цивилизованности слетела с них моментально. Не повезло потомкам голландских буров в ЮАР - их соседи, коренные африканцы, нашли мясо белого человека приятным на вкус. Им скачок в прошлое дался легче всего.