Ожидание жизни - Иола Гайнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя нет будущего!
– Зато у тебя какое! Вон, пару секунд назад я тебе его описала.
– Ты такой странный человек! Кое-где умная, кое-где глупее пятилетнего ребенка, кое-где добрая, милая и понимающая, а кое-где жестокая, расчетливая и корыстная.
– А ты думала, что можно делить людей на плохих и хороших? Нет, во всех людях живет ангел и демон, но только у одних чаще проявляется одно, а у других – другое. Даже в тебе есть демон, но просто пока нет обстоятельств для его пробуждения. Однажды настанет момент, когда ради своего эгоизма ты позабудешь все и всех вокруг. Вот тогда-то ты меня и поймешь.
– По крайней мере, я не собираюсь обливать грязью людей, которые так много для меня сделали.
– А я бы облила, если бы мне это принесло богатство и популярность.
– Это я уже поняла, только мне действительно тяжело терять друга.
– Ты сама виновата: во-первых, нечего было по чужим полкам лазить, а во-вторых, тебе стоило отнестись к этому как к творчеству, а не как к личной трагедии.
– Прощай, и спасибо за правду. Так приятно услышать что-то новенькое из твоих уст. Первоначально я за советом пришла, я его в итоге и получила. Жаль, что случайная находка может порвать многолетнюю дружбу. Хотя какая это, в таком случае, была дружба?! Удачи…
– Совет-то ты получила, но воспользоваться им у тебя не хватит силы воли. Как же! Опустится великая Мэри до нашего уровня! Нет, ты точно не от мира сего, слишком уж наивна.
– Не забудь кухню убрать. Насколько я знаю, сегодня твоя очередь. И передай своей матери, что она вырастила очень умную дочь. И в кого ты такая жестокая? Твоя мать – чудный человек, но в данном случае яблоко от яблони далеко упало, да еще и головой ударилось.
– И тебе тоже всего хорошего, Мэри. Надеюсь, что наконец-то ты увидишь мир таким, каков он есть. Удачи…
Глава 3
За завтраком все в основном молчали, лишь изредка косой взгляд Люси вынуждал меня спросить, чего она хочет. Поднявшись в свою комнату, я написала прощальное письмо – послание всем, кто хотел бы меня понять и простить. Я всего лишь хотела уехать из этого дома навсегда. Здесь меня уже ничего не держало, кроме памяти о прошлом. Содержание его было следующим:
«Здравствуйте и прощайте, моя многоуважаемая семья!
Зная, что все же в глубине души Вы все меня любите и хотите мне счастья, я сообщаю, что отправилась искать свою жизнь подальше от всех Вас. Однако я не уверена, что когда-нибудь вернусь обратно, а точнее сказать, надеюсь, что не вернусь хотя бы в этом году. Можете сказать навязчивым сплетникам, что я умерла от чахотки или утонула в каком-нибудь пруду. В общем, это уже не моя проблема. Желаю Дорогой маме, чтобы переделала наконец-то весь дом до самого основания, Люси пожелаю, чтобы счастливо вышла замуж за Эдварда, а Катрин пусть исполнит свою мечту. Всем остальным пожелаю остаться ко мне такими же равнодушными, как и раньше.
Артур, к тебе особая просьба: пожалуйста, не обижайся на меня, тебя я люблю еще сильнее, чем раньше, просто не здесь, видно, моя жизнь, а где-то там, где меня оценят по достоинству.
Не скучайте и не расстраивайтесь, только простите меня за то, что раз в жизни захотела стать эгоисткой».
Послание вышло совсем легкомысленным, но, если бы я начала писать драму о своей несчастной жизни в стиле Шекспира, моей семье пришлось бы тяжело. Этот лист бумаги я решила положить в стол под замок до весны, ведь именно в это время мне хотелось бы уплыть отсюда на первом корабле во Францию.
Три месяца пролетели как одно мгновение. Лишь однажды зашел разговор по поводу моей поездки в Париж. Однако и он так ни к чему и не привел: слишком напряженные политические отношения были между Англией и Францией. Несмотря на постоянные войны, мне все равно на свой страх и риск хотелось уехать к кузине. Рождественские праздники прошли как всегда хорошо, но нужной неповторимой атмосферы я не ощутила.
Катрин я простила, зато с Люси, которая буквально помешалась на идее выйти замуж за Эдварда, у меня отношения не складывались. И все из-за правила, которое гласило, что все сестры в семье должны выходить замуж по порядку рождения. Конечно, правилами можно пренебречь, но для меня это означало бы поставить крест на личной жизни. Моя мама, какой бы странной она не была, никогда не позволила бы остаться мне у разбитого корыта, поэтому я была спокойна. Лишь одно меня радовало: с Артуром я сближалась с каждым днем все больше и больше, он знал, насколько плохо порой бывает, и поддерживал меня как мог. Если раньше мне с ним было весело и безмятежно из-за его юмора и рассказов о частых похождениях вдали от родного поместья, то сейчас он мне показался таким близким и человечным, что это начало меня пугать. Не дай Бог влюбиться в своего друга! Слишком тяжело тогда будет с ним общаться: свои тайны, свои мысли, свои желания, а терять последнего человека, к которому привязалась, вообще не хотелось. Как ни странно, то, что должно задержать, в итоге заставляет бежать прочь с еще большей силой.
Наступила весна, но меня это совсем не обрадовало, потому что я не смогла отпустить всех, особенно Артура. И мне в итоге пришлось отложить поездку на неопределенный срок. Да, как бы то ни было, но весна меняет все, время будто останавливается вокруг оживающей природы. Мои раны затягивались в сердце с такой быстротой, с которой последний снег таял под лучами солнца. Все потихоньку стало налаживаться, жизнь казалась все более привычной и приятной.
И только в середине июля, когда я перебирала старые вещи, выбрасывала ненужные бумаги и порванные детские игрушки, обнаружила письмо. Конечно, я вспомнила каждое слово из него и даже каждую эмоцию, пережитую в тот момент, но все это было скорее криком отчаяния, нежели здравым смыслом. Выбрасывать его я не стала, а даже наоборот, эти строки служили мне напоминанием о том, чего делать
