Дело о Джеке-Вытрясателе - Эмили Родда

Я не знаю, от аллергии или от страха это было, но мне казалось, что сейчас я упаду в обморок.

— Все нормально, — сказал я.

— Это просто фокус, — пояснил Сид. — Если бы я знал, что это так на тебя подействует…

— Все нормально, — повторил я.

— Том, ты слишком много работал. Ты стал нервным, как кошка. Я хочу, чтобы ты денек отдохнул, хорошо? Не приходи завтра. Тебе нужно расслабиться и заняться учебой. Я заплачу тебе точно так же…

— Не надо.

— Я должен тебе за все твои нововведения. Ты заработал мне кучу денег.

Я знал, что у меня нет причин бояться, но почему-то вся эта история с отрезанием пальца совершенно выбила меня из колеи. Сид был одним из многих, кто считал, что в последнее время я стал нервным и веду себя странно. Я решил, что идея Сида насчет однодневного отдыха очень привлекательна.

— Хорошо. Спасибо, — согласился я.

— Ты не закроешь сегодня магазин? Я оставил машину на станции техобслуживания, и мне нужно забрать ее, пока она не закрылась.

Я посмотрел на кучу денег на прилавке.

— Вы собираетесь оставить все деньги здесь? — спросил я.

— Я положу их в кассу. Все будет в порядке. Сюда еще никто не залезал. У меня нет времени отнести их в банк.

— Я могу зайти в банк по дороге домой, — вызвался я. — Вы только заполните квитанцию и положите ее в конверт.

— Ты просто сокровище, Том.

Сид положил деньги в конверт, сунул его в кассу и вышел из магазина.

Я остался, довольный, что смогу помочь ему. Я не имел ни малейшего представления, чем это кончится.

Глава XVIII

НАПАДЕНИЕ

Представляете, как только я собрался закрывать, зашли какие-то ребятишки с матерью.

Дети хотели поиграть со всем, что было в магазине.

Время близилось к шести, и я старался выпроводить их побыстрее, но они продолжали рассматривать стеллажи. Разумеется, мне не хотелось быть с ними грубым. Ведь это были покупатели Сида, а не мои. В конце концов они купили две головоломки и дорогой набор для фокусов. Это была крупная покупка. Мне не терпелось рассказать об этом Сиду.

Без пяти шесть я сунул конверт из кассы в свою сумку, закрыл дверь и со всех ног побежал по улице туда, где мы с мамой договорились встретиться.

Нет нужды говорить, что я опоздал. Мама была не в духе.

— Извини, — задыхаясь, произнес я. — Перед самым закрытием появился покупатель.

— А где цветы? Цветы! Я совершенно забыл о них!

— Сейчас принесу, — сказал я.

— Грэйс, наверно, уже закрыла магазин. Она закрывает в шесть, а сейчас десять минут седьмого.

— Посмотрим, — сказал я, бросая свою сумку к ее ногам. — Присмотри за этим. Я сейчас вернусь.

Я завернул за угол и пробежал пару домов вверх по улице. В магазине было уже темно, но Грэйс подметала дорожку перед входом.

— Мне нужны цветы, — взмолился я. — Очень срочно!

Грэйс рассмеялась.

— У меня не так уж много осталось, — предупредила она. Но, тем не менее, открыла магазин и позволила мне войти. Я схватил пучок маленьких розовых бутончиков, кинул деньги на прилавок и, поблагодарив Грэйс, в ту же минуту выскочил за дверь.

Когда я несся обратно по темной улице, зажав в руке цветы, я вдруг почувствовал, что что-то не так. Не знаю, почему у меня появилось такое ощущение. Я завернул за угол, но не увидел мамы. У меня просто сердце замерло.

Я огляделся в темноте. И тут увидел ее. Она лежала на земле у стены.

— Мама!

Подходя, я услышал ее стон.

— Мама!

— Все в порядке, — хрипло шепнула она, пытаясь подняться. Одной рукой она держалась за горло.

— Что это? Неужели ты… — бормотал я, помогая ей встать.

— Здесь телефон… Быстро! Набери три нуля…

Ну конечно, это был Вытрясатель. Полиция мгновенно приехала, но что толку… Как всегда, он исчез, не оставив следов. Никто поблизости не видел, чтобы кто-нибудь убегал или подозрительно вел себя.

Пока мама разговаривала с полицией, ее правый глаз все больше опухал и наконец закрылся совсем.

— Мы отвезем вас в больницу, — предложил один из полицейских.

— Нет! Нет, спасибо, — шепнула мама, опираясь на мою руку. — Все в порядке, правда. Я хочу добраться до дому и заявить о пропаже кредитных карточек.

— Вытрясатель не использует украденные кредитные карточки. Если бы он это делал, мы давно бы поймали его, — заявил полицейский. — Конечно, это ваше дело, мэм, но на вашем месте я бы обратился по поводу глаза к врачу. Не могли бы вы вкратце повторить то, что рассказывали нам?

— Как я уже сказала, я ждала здесь Тома, — устало заговорила мама. — Он работает в "Лавке чудес Сида". Он пришел и сразу же убежал, чтобы купить цветы для бабушки.

Я беспомощно стоял рядом и слушал. Если бы я не забыл про цветы! Если бы я не оставил маму одну! Если бы…

— Я не слышала, как сзади ко мне подошел Вытрясатель, — продолжала мама. — Я не слыхала ни звука. И вдруг почувствовала, как его рука обхватила меня за горло. Он сильный. Очень сильный. Он откинул мне голову назад так, что я чуть не задохнулась. И тут еще эта штука уткнулась мне в спину… Наверное, пистолет.

Я почувствовал, как она стиснула мою руку.

— Он схватил мою сумочку, — рассказывала она дальше. — Он велел мне не двигаться, не смотреть на него и считать до пятидесяти. Но я сразу же, как только он отпустил меня, на секунду повернула голову. Я не хотела этого. Это получилось чисто автоматически. Тогда он ударил меня, и я упала.

— Значит, когда вы повернулись, то увидели его, — сказал полицейский.

— Не совсем так. — Мама вздрогнула. — Я немногое увидела перед тем, как он ударил меня, но это было ужасно!

— Ужасно? В каком смысле?

— Я не могу этого описать. — Мама снова вздрогнула. — Он был мертвенно бледен и скалил на меня зубы. И он… Он был ранен. — Она умолкла.

— Ранен? — не унимался офицер.

— Мне показалось, что у него глубокий порез на лбу и через глаз и еще другие шрамы, — добавила мама. — Это было ужасно. Как в ночном кошмаре. — Она снова умолкла, судорожно сглотнув слюну. — Извините, — произнесла она. — Я говорю глупости.

Наверное, этого не может быть.

— Шок очень сильно отражается на восприятии. — Полицейский закрыл блокнот. — Не беспокойтесь об этом, мэм. Мы перезвоним вам утром, когда вы успокоитесь.

Полицейские предложили подвезти нас домой. Только тогда я принялся искать свою сумку.

— Э, а где моя сумка? — закричал я.

— Должно быть, он забрал ее, — беспомощно сказала мама. — Я не заметила.

— Ох, только не это! — Я был готов расплакаться. — В ней была целая куча денег Сида. Я должен был положить их на депозит в "Автобанк".

У меня засосало под ложечкой. Я не мог поверить в это! В отчаянии я снова огляделся. Сумки нигде не было.

— Какая сумма? — спросил полицейский. — Наверное, не так уж много? Судя по виду этого магазина, он не приносит старому Сиду больших денег.

— Я не знаю точной суммы, — сказал я. — Но там была куча денег. Целая пачка! О, нет! Что же мне делать? Мне ведь придется сказать ему об этом!

— Ты поедешь домой вместе со своей матерью, — сказал офицер. — Сид сейчас живет на квартире, так ведь? Он безвредный старик, но мы все равно присматриваем за ним.

Мы навестим его. Сообщим ему обо всем. Положись на нас.

Я испытал облегчение. Мне хотелось видеть лицо Сида, когда он узнает, что стряслось. Его выручка и его деньги за квартиру достались Вытрясателю. И все из-за меня!

Глава XIX

ЛИЦО

Конечно, Брайан был по-настоящему встревожен. Он тоже хотел отправить маму в больницу, но она и слышать об этом не желала. Она позвонила бабушке и сказала, что мы не смогли навестить ее, потому что она не очень хорошо себя чувствовала. Она не рассказала бабушке о случившемся, чтобы не расстраивать ее.

Джонатан все выслушал и гордо рассказал нам, что его тоже ограбили.

— Я не получил своих школьных фотографий, — с довольным видом сообщил он.

Разумеется, это никого особенно не заинтересовало. Брайан разглядывал синяк под маминым глазом, а я беспокоился о Сиде.

— Угадай, что случилось? — потребовал Джонатан. — Угадай, почему у меня нет фотографий?

— Когда тебя фотографировали, сломался аппарат, — предположил я.

— Нет, — сказал он. — Тарквин украл деньги.

— Что?! Почему этот мелкий…

— Он вытащил конверт из моей сумки.

— Ты видел, как он это сделал?

— Нет. Но это сделал он, — твердо сказал Джонатан. — Он все время ворует.

— Ты сказал об этом учительнице? — спросил Брайан.

— Да.

— И что она сказала?

— Что никто не видел, как Тарквин взял деньги. Что, может быть, их украл кто-нибудь другой.

Пока шел этот разговор, меня осенила блестящая мысль.

— Мама, — сказал я, — знаешь рисунки полицейских-художников? Тех, которые делают портреты по показаниям свидетелей, чтобы помочь опознать преступников?